— Выход за меня замуж, — выпалил неожиданно для самого себя, но нисколько не жалел об этом. Девушка удивленно распахнула свои прекрасные глаза и весело рассмеялась. Ей определенно понравился этот чудаковатый незнакомец.

— Но ведь мы даже не знакомы!

— За чем же дело встало? Я, как уже представился, — Виктор.

— Варя, — уже более заинтересованно проговорила она.

— Так что, Вы согласны? — в ответ она только улыбнулась.

И это уже была почти полная капитуляция.

Как оказалось, ей изменил парень. И с кем? С подругой. Классика жанра!

Эти двое нуждались друг в друге. Одному надо было срочно жениться, второй — отомстить изменщику.

О, молодость, молодость! Как быстро сменяются чувства! Не успели высохнуть слезы, как их сменил радостный смех и… новая любовь.

Расписали Виктора и Варвару через три дня. И он умчал молодую жену в Воронеж.

Молодой красивый офицер быстро привык одерживать легкие победы над женскими сердцами. До выхода на пенсию он успел три раза жениться и удачно развестись. А после 45 лет, оставаясь все еще в прекрасной форме, успел вступить в официальные отношения еще не раз.

Бравый военный, что и говорить! Три девочки и два мальчика — это только законнорожденные наследники. А сколько их на самом деле, Виктор Петрович и не догадывался.

Эдак залихватски и весело прошагал он по жизни многих женщин, оставляя многим слезы и заботы о детях.

Но все хорошее имеет тенденцию заканчиваться. Так случилось и у Виктора Петровича. Жены не выдерживали его измен, некоторые сами уходили, некоторых бросал Виктор.

А теперь вот один. И никому не нужен. Хорошо хоть однушку за собой оставил. Прошли славные времена, когда, как говорится в известной басне, «был готов и стол, и дом…».

Скучно. Одиноко…

Виктор Петрович, вальяжно развалившись в кресле, смотрел телевизор. Происходящее там не особенно волновало отставного военного. Он бы с большим удовольствием наблюдал за боями без правил. А это — так, ерунда! Любовь-морковь и всякая чушь про сложные романтические отношения.

А еще Виктор Петрович думал о том, что как-то неправильно прожил он эту жизнь. Женитьба — развод, очередной брак — и опять развод. Да и что он видел в этой жизни?

Казармы, учения, вечные переезды с места на место. Вот только здесь он как-то осел, задержался. Да и то только потому, что оказался ненужным. Отбраковали по состоянию здоровья после перенесенного инсульта.

Да. А что сейчас? Скукотища.

Перед ним на тарелке лежала колбаса, нарезанная толстыми кусками. Остатки высохшего хлеба — не от бедности, нет. Просто лень было спускаться в магазин. И недопитая бутылка пива. Две пустые стояли на полу около дивана. Завершением этого ужасного натюрморта была пепельница, полная окурков.

Виктор Петрович печально посмотрел на эту тоску зеленую:

— Эх! Надоело быть одному. Хоть бы Эмма заглянула. Да куда там, она себя гордо несет. Только командовать и любит. Нет бы поухаживать за мной, пирожки состряпать. Так нет же! В здоровом теле, здоровый дух — и почесала со своими палками. Хорошо, что лето пришло. Может, уймется.

Сегодня вон, раскраснелась вся. И сама не рада, что вытащила нас в парк. Хорошо ей Светка накостыляла — молодец. А что? Чего она раскомандовалась? — Возмущение Виктора Петровича все возрастало. И неизвестно, как далеко он зашел бы в своем вольнодумстве, если бы в дверь не позвонили.

— Кого это нелегкая принесла так поздно, — возмутился Виктор Петрович. Он лениво поднялся с кресла и поплелся открывать дверь. Каково же было его удивление, когда он, заглянув в глазок, увидел… Эмму Борисовну.

Первое мгновение он даже подумал, что это ему снится. Протирая глаза, он все-таки открыл дверь. О Боже, перед ним и впрямь стояла ОНА. Вот так: только подумал о ведьме, а она тут как тут!

Петрович суетливо пропустил даму в комнату. Она важно прошествовала мимо разволновавшегося соседа. И прямиком в комнату.

В голове бедного вояки пронеслось:

— Господи, сейчас начнется!

— Ну и бардак Вы у себя развели. Неужели солдатской выправки не хватает на то, что порядок навести.

— Так… я ведь… и не солдат уж, — лепетал растерявшийся мужчина.

— Оно и видно. Совсем опустились Вы, Виктор Петрович. Ну что это за ужин?! И пиво Ваше бесконечное. А уж накурено — хоть топор вешай! Немедленно откройте окно!

Виктор Петрович, как молоденький призывник, бросился выполнять команды главнокомандующего. А Эмма, целью визита которой был не разнос соседу, а простая душевная беседа, никак не могла остановиться:

— Вот как так можно жить! И не стыдно Вам? — он стоял, словно вкопанный, разве что только руки были не по швам, а безвольно опущены вниз. Весь его далеко не бравый вид дополняла чуть склоненная на бок голова.

Не встречая сопротивления, Эмма потихоньку успокаивалась.

— Я собственно посоветоваться с Вами зашла. — В глазах Виктора застыло удивление. С каких это пор предводительница с ним советуется?

А она уже хозяйничала у него на столе. Сгребла весь его скромный ужин и… отправила в мусорное ведро. Туда же полетели все бутылки.

Виктор Петрович только охнуть успел, наблюдая, как из недопитой бутылки вытекало в раковину пиво. Он разочарованно сглотнул выделившуюся слюну. В голове промелькнуло:

«Ведьма! Как пить дать, ведьма! Только помела не хватает. И чего приперлась? Я ведь сижу, никого не трогаю. Выгнать что ли?»

Но вместо этого он вежливо предложил ей присесть на диван:

— Может, чайку, Эмма Борисовна?

— Это можно.

Пока хозяин хлопотал на кухне, подрагивающими от волнения руками разыскивая в холодильнике и шкафчиках хоть что-нибудь к чаю и с ужасом констатируя, что ничего подобного там нет и быть не могло, Эмма разглядывала берлогу холостяка.

А что там было разглядывать! Диван, приобретенный, по всей видимости, по дешевке у переселяющихся соседей или оставленный за ненужностью прежними хозяевами. Обшарпанный столик — того же «производства».

Взгляд предводительницы остановился на стеллажах с книгами. Они занимали почти всю стену. Книги были в прекрасном состоянии. Здесь были подписные издания классиков, что удивило Эмму, ожидающую обнаружить только фантастику и детективы. А 200 томов Всемирной литературы вообще никак не вписывались в представление Эммы о читательских интересах соседа.

Продолжая рассматривать книги, она обратила внимание на единственную фотографию в простой рамочке. На снимке была молоденькая девушка лет двадцати, не более.

Милое простое лицо говорило об открытости и доверчивости. «Красивая, — отметила про себя Эмма, — но такая молоденькая. Старый пошляк! Молоденьких ему подавай.»

Она уже хотела поставить фотографию на место, когда в комнату вошел Виктор Петрович.

— Все влюбляетесь? — то ли с иронией, то ли с упреком спросила Эмма.

— Это моя первая жена, — печально ответил он, ставя на стол чашки и чайник.

— Первая? А сколько же их было? — он только махнул рукой. Жест обозначал множественность. Эмма поджала губы. Поставила рамочку с милой девушкой на место. И уже сурово посмотрела на стол:

— У вас хоть сахар к чаю найдется? Хотя, не надо. Я пью без сахара. — На какое-то мгновение ей стало жалко одинокого холостяка. А он стоял такой виноватый и прямо-таки несчастный, чувствуя свою несостоятельность перед этой властной женщиной.

— Ну да ладно! Присаживайтесь, — чуть ли не на правах хозяйки продолжила она. — У меня к Вам серьезный разговор. — Петрович напрягся.

— Надо подумать, как разнообразить наш досуг. А то наши соседки совсем того. Ку-ку. Крыша у них от скуки едет. Знаете, что они учудили? — Петрович только плечами пожал и глазами выразил полное отсутствие понятия о том, чем занимаются его соседки в свободное от Эммы время.

А она, сделав выразительную паузу, выпалила:

— На мужской стриптиз ходили! — Эмма, естественно, не собиралась признаваться соседу, что и сама была в непристойном заведении.