— Ну право же, девочки, что здесь такого, — Эмма сама еле сдерживала улыбку, — вполне естественное физиологическое проявление.

Женщины рассмеялись еще громче, исключая, конечно же, Виктора Петровича, который из солидарности посочувствовал старичку, чем вызвал очередной взрыв смеха.

Надо заметить, что женщины были при макияже. Красивые спортивные костюмы выгодно выделяли их из общей массы пенсионеров, с интересом поглядывающих на активный отдых этой странной группы.

Через четверть часа Эмма скомандовала подъем, и ходоки продолжили свое скандинавское шествие на зависть всем окружающим: — Во дают! А ведь мы бы тоже так могли, — шушукались ленивые завистники.

Программа активного отдыха, созданная самой Эммой Борисовной, состояла не только из занятий скандинавской ходьбой. Арсенал мероприятий был расширен плаванием в бассейне, посещением сауны и отдыхом в кафе.

Последнее больше всего нравилось всем, кроме самой Эммы. Она считала праздное просиживание за чашкой капучино и десертом пустым делом. Но это было единственное послабление, на которое ее уговорили подруги.

Сегодня как раз было воскресенье — любимый день без утомительных нагрузок, выполняемых под руководством Эммы. Каждый мечтал провести этот вечер по своему усмотрению.

Мечты Виктора Петровича ограничивались вполне невинными запросами. Пока дамы вкушали мороженое-пирожное, он потихоньку отправился к барной стойке и, заслонив своей, все еще широкой спиной происходящее, подмигнул знакомому бармену.

Тот знал свое дело туго: в коктейль с невинным названием «медовый» он ловким движением добавил 50 заветных грамм спиртного. Счастливый Виктор Петрович приближался к спутницам и как ни в чем не бывало потягивал свой любимый и, как он утверждал, безалкогольный напиток.

Эмма, при всем ее строгом отношении к крепким напиткам, разрешала ему эту блажь, не догадываясь, почему это всегда скромный Виктор Петрович становился несколько развязным.

Это выражалось в разглядывании молоденьких девушек, сопровождающемся комментариями по поводу их ножек и всего прочего.

Эмма грозилась изгнать похотливого, как выражалась, старичка из их порядочного общества. Ведь созданная ею группа была образцом скромности, трезвости, благочестия и активности.

Прошла неделя.

Вся группа опять чинно и благородно шествовала по парковой зоне со скандинавскими палками.

Вокруг от зимней спячки стремительно просыпалась природа. На березах уже свисали сережки и раскрывались первые клейкие листочки, радуя глаз удивительно нежной зеленью.

В яркой молодой траве бесчисленной россыпью звезд желтели одуванчики. В пруду проснулись лягушки, оповещая о наступлении теплых денечков и не только. Своим оглушительным кваканьем они напоминали людям, что началась брачная пора.

Гормоны, гормоны и еще раз гормоны…

Скандинавские палки смотрелись нелепо теплым весенним днем. Воздух наполнился истомой. Хотелось просто посидеть тихонечко, созерцая прелесть пробуждающейся природы и вдыхая ароматы поздней весны.

Даже пенсионеры, несколько дней назад восхищавшиеся активной группой, теперь с сочувствием смотрели на их разгоряченные лица. Но Эмма Борисовна была неумолима. А три ее спутника молча подчинялись своей нелегкой участи.

Светлану и Клавдию дома, якобы, ждало тесто, поставленное на пирожки, а Виктор Петрович мечтал о кружке пива в соседнем баре. Одна неутомимая Эмма не чувствовала никакой озабоченности и целиком отдавалась неоценимой пользе физических нагрузок.

Бунт на корабле был предопределен долго сдерживаемым возмущением безропотных, но внутренне сопротивляющихся психологическому и практически физическому насилию над личностями.

Первой взорвалась Светлана:

— Что мы как ненормальные шляемся с этими палками! Люди вон спокойно отдыхают на скамеечках! А еще — у меня тесто перестоит!

Эмма одарила бунтарку строгим взглядом:

— Тесто тестом, но это не повод игнорировать заботу о своем здоровье, — спокойно, но с категорической интонацией процедила она.

— Ой, что-то мы и без контроля Минздрава не болели, — продолжала возмущаться Светлана. На нее с восхищением смотрели Клавдия и Виктор Петрович.

— Так ей, так! — говорили их подбадривающие взгляды.

Эмма поняла, что авторитет ее неумолимо падает. И что эти тюхи-матюхи не на шутку взбеленились.

— Ладно, сворачиваемся, — решила она уступить. Идите к своим чудо-печкам, пеките пирожки. А какие планы на вечер?

— Так, пирожки ведь… Ну и телевизор, — натянуто ответила Клава.

Клавдия со Светланой заговорщически переглянулись. Они уже давно составили план на этот вечер. Поэтому так торопились домой. И никакое тесто у них не было поставлено. Просто им надо было навести вечерний марафет.

Соседки собирались оторваться по полной в стрип-баре, хотя понятия не имели, что это такое.

Любопытство распирало.

Гормоны? А кто из разберет!

Весна, одним словом, и желание заполнить острыми впечатлениями пустоту своего одинокого существования. С каждым годом оно становилось все ощутимее.

Наверное, это и было причиной, по которой они собирались посетить не совсем приличное, по их понятия, место.

Но самое главное — это все-таки любопытство.

У них была накоплена небольшая сумма, отложенная с пенсий…на похороны. И подружки решили использовать их с большей пользой, нежели возможность покрасоваться в шикарном гробу и удивить скорбящих шикарными поминками. Ведь они сами уже себя не увидят со стороны и не оценят, насколько достойно их проводят в последний путь…

Итак, наши бесшабашные бабушки находились в предвкушении сногсшибательного шоу. Тогда как Эмма Борисовна была очень недовольна сорвавшейся прогулкой. Однако согласилась со Светланой. Тем более, что у нее тоже были свои тайные планы на сегодняшний вечер.

Клавдия заканчивала наносить макияж, когда к ней позвонила Светлана. С досадой оторвавшись от зеркала, Клавдия строго зыркнула на подругу разными глазами. На одном уже была тщательно прорисована стрелка, а до второго очередь еще не дошла. Светка прыснула.

— Ты чего?

— Да так. Просто сногсшибательно! Вот так и иди, красавица ты моя.

— Знаешь что, на себя посмотри, красотка.

— Да ладно тебе. Иди рисуй второй глаз. Не буду тебе мешать.

— То-то же.

Оценив свое отражение, Клавдия осталась довольна. На нее смотрела вполне себе симпатичная женщина довольно яркой внешности.

— Эх, стереть бы морщины, — мечтательно произнесла Клава, — мы бы с тобой еще позажигали.

— Да ладно тебе жаловаться, ты вон на Эмму посмотри. Ей бы с ее правильным образом жизни набрать пару-тройку килограммов. А то прямо как выжатый лимон — вся сморщенная. А мы с тобой еще очень даже ничего. Светлана кокетливо поправила прическу, стрельнув глазами в зеркало.

Молодой человек у входа в КЛС «Распутин» остановил подруг и, окинув их ироничным взглядом, сказал:

— Вы не ошиблись адресом, дамы? Вывеску внимательно прочитали?

— Успокойся, милок, мы прекрасно знаем, что пришли в клуб любителей стриптиза, — высокомерно ответила Клавдия. Светлана засмущалась, но поддержала подругу кивком.

— Ну-ну, проходите, — он едва сдержался, чтоб не рассмеяться им вслед.

Подружки чинно уселись за столик и стали шушукаться, стараясь незаметно оглядеться по сторонам. Их замешательство заметил бармен, скучающий у барной стойки. Он не поленился подойти к двум странным посетительницам и тихонечко спросил:

— Что-нибудь желаете? Могу предложить потрясающий малиновый ликер. А, может быть, шоколадный коктейль?

— Давай-ка лучше по ликерчику.

Бармен вернулся за стойку и подозвал молоденького официанта:

— Обслужи бабушек по высшему! От меня лично — два шоколадных чизкейка. Его веселили эти странные посетительницы, и он с интересом наблюдал за ними.

Пошептавшись и взвесив свои финансовые возможности, подруги подумали, что можно бы заказать еще что-нибудь. Но к ним уже спешил вышколенный паренек с ликером и десертом. Они удивленно переглянулись, но он опередил их вопрос: