К немалой радости Великого князя, его жена проявила здесь и понимание, и отклик. Как всегда, она чутко прислушивалась к мнению супруга. Шаг за шагом, постигая с его помощью нюансы творчества прославленных мастеров, погружаясь с ним в атмосферу времён Медичи или проникая в тайны Ватикана, посещая знаменитые галереи или перелистывая роскошные альбомы, Елизавета Фёдоровна становилась в вопросах искусства его единомышленницей. В октябре 1892 года он повёз её в свою любимую Флоренцию, потом показал восхитительный Рим, где помимо прочего супруги посетили русских живописцев Г. И. Семирадского и С. В. Бакаловича, позднее познакомил с художественными сокровищами Венеции.

Искусство, как мы видели, окружало Великокняжескую чету и в её собственных домах в России. Елизавета Фёдоровна жила среди прекрасных картин, составлявших коллекцию Сергея Александровича, — французские пейзажи, полотна на историческую тему, старинные портреты кисти А. Антропова, Д. Левицкого и век В. Боровиковского соседствовали в её петербургском и московском дворцах с работами современных русских и зарубежных художников. Там же можно было увидеть большую копию статуи Персея Бенвенуто Челлини, скульптуру Богоматери с Младенцем и Иоанном Крестителем, отлитую по модели Якопо Сансовино, и множество других произведений музейного уровня.

Некоторые работы владельцы с удовольствием предоставляли на выставки, прежде всего благотворительные.

Так, ещё в 1892 году генерал-губернатор с супругой отправили хранившийся у них знаменитый портрет «Лизынька и Дашинька» Боровиковского на выставку в пользу пострадавших от неурожая. В апреле 1901 года для экспозиции художественных произведений старины, устроенной для нужд приюта имени Великой княгини Елизаветы Фёдоровны, они передали уже ряд ценных произведений. Сергей Александрович в основном царские портреты, а его жена рисунки Ф. Буше, бронзовую скульптуру Клодиона (Спаситель с Богоматерью и евангелистом Иоанном), резное Распятие, предметы, декорированные эмалью, перламутровый веер королевы Марии Антуанетты и старинные кружева. Организационный комитет, созданный по инициативе Великой княгини, возглавляла её гофмейстерина, графиня А. А. Олсуфьева. Не приходится сомневаться и в активном участии самой Елизаветы Фёдоровны. Их стараниями к выставке, проходившей в Императорском Строгановском училище, удалось привлечь представителей дворянства и купечества, из частных собраний Москвы и Петербурга поступило более тысячи экспонатов, в результате чего благотворительное мероприятие стало ярким событием культурной жизни Москвы.

Продолжая пополнять свою коллекцию, Сергей и Елизавета покупали на вернисажах картины современных живописцев. В этом тоже была определённая помощь. Меценатская, филантропическая. На одной из ученических выставок Московского училища живописи, ваяния и зодчества Елизавета Фёдоровна приобрела картину «Майские цветы» начинающего художника В. Э. Борисова-Мусатова. Для автора это стало истинным благодеянием — другие коллекционеры ещё не скоро обратят на него внимание, а вырученные от продажи деньги были так нужны для поездки в Крым и на Кавказ. Училище и стоявшее над ним Московское художественное общество патронировал Сергей Александрович, привлекавший в него лучших преподавателей. Следуя примеру мужа, Елизавета Фёдоровна в 1901 году взяла под своё покровительство Императорское Строгановское училище технического рисования.

В ту пору оно переживало заметный подъём, входя в число важных культурных центров Москвы. Решив привлекать его учеников к делам помощи ближним, Елизавета Фёдоровна взялась вместе с ними за изготовление всевозможных декоративных вещей, предназначенных для благотворительной продажи. Искусство могло и должно было служить практическим целям. Училище открыло магазин, где продавались изделия учеников, в Московской губернии возникли филиалы «Строгановки» и рисовальные школы, но важнейшим достижением стало создание при училище новых мастерских. В 1902 году возникла высшая художественно-живописная, где в ходе четырёхгодичного курса ученики овладевали техникой иконописи, наложения золотых фонов и эмалировки. Выпускникам присваивалось звание художника-иконописца с предоставлением работы в артели для исполнения правительственных и епархиальных заказов. Спустя два года открылась мастерская художественной вышивки, предназначенная для девушек. Ученицы её старших классов работали над изделиями для храмов и бытовых нужд, применяя порой сложнейшую технику. Позднее в училище появится мастерская по обработке кости и рога, изделия которой будут высоко оценены на международных выставках.

Увлечение русской национальной культурой, возникшее у Елизаветы Фёдоровны с самого начала пребывания в России, получало всё новые и новые импульсы. Интерес к возрождению различных народных промыслов и искусства вышивки позволил ей возглавить Главный комитет по устройству отдела кустарных изделий и рукоделий Русского павильона на Всемирной выставке в Париже. Престижный мировой смотр открылся в феврале 1900 года. Восхищенные парижане поспешили в сказочной красоты павильон, представлявший Россию. Рядом с его башнями, зубчатыми стенами и резными крылечками протянулась так называемая «Кустарная улица», состоявшая из барских хором, крестьянских изб и деревянной сельской церкви. Сколько же здесь было диковинок, сколько шедевров! Согласно официальному отчёту, по предложению Великой княгини «собранные предметы были пополнены группами: церковною — из художественных работ церковного облачения и обихода, и историческою — объединявшую художественные коллекции вышивок и предметов домашней утвари». Августейшая попечительница отдела подключила к работе и питомцев своего милосердия. Так на выставке появились изделия воспитанниц монастырских приютов, созданных Елизаветинским благотворительным обществом. Одно из них — омофор, выполненный Елизаветинским приютом в Новодевичьем монастыре, Великая княгиня одобрила лично.

Строгановскому училищу, по её мысли, предстояло продолжать и развивать начатое возрождение ремёсел, формировать бережное отношение к наследию. С этой целью Елизавета Фёдоровна заботилась о пополнении его библиотеки соответствующими книгами, привлекала к просветительской деятельности самих учащихся. Не забывала она и о их нуждах. Выделяла деньги на летний отдых, поощряла талантливых учеников. Однажды к дому директора училища подъехала карета с гербами, но прибывший камердинер Великой княгини, к всеобщему удивлению, спросил не о начальстве, а о квартировавшем здесь студенте Н. Я. Тамонькине. Передав ему благодарность Её Высочества за хорошую работу, посыльный вручил и подарок — Евангелие с рисунком самой Елизаветы Фёдоровны. Выходец из бедной крестьянской семьи, Тамонькин удостоится благотворительной стипендии и будет получать заказы от Августейшей покровительницы.

С началом Русско-японской войны «Строгановка» окажет помощь в создании походной церкви Великомученика Пантелеймона для Иверской общины. Той самой, о которой мы рассказали выше. Круг замкнётся. Разные сферы деятельности Великой княгини вновь соединятся, польза в очередной раз переплетётся с красотой и будет, как всегда, неразрывно связана с духовностью.

Утро обещало жаркий солнечный день. Выйдя на перрон в ожидании царского поезда, Сергей и Елизавета торопили время — хотелось поскорее присоединиться к Государю и отправиться в столь долгожданную поездку. Наконец, следовавший из Петергофа состав подошёл к платформе. Ники, Аликс, вдовствующая императрица и её дочь Ольга со своим мужем Петром Ольденбургским радостно встретили новых пассажиров, после чего все вместе продолжили путь.

День разгорался, в вагоне стало жарко, но путешественники чувствовали себя превосходно. Разговорам не было конца, а праздничное настроение лишь усиливалось с приближением цели. Поездку следовало рассматривать как паломничество, причём паломничество необычное, важное, знаковое. В сопровождении родственников император ехал на прославление высокочтимого подвижника Серафима Саровского.