А затем усугубил ошибку, поддавшись ненасытному желанию. Как чертов идиот, утратил бдительность, а в результате погиб Джем.

Аден сделал глубокий вдох, надеясь, что сердце перестанет так колотиться, и обтер грязные окровавленные руки о фрак. Из-за его легкомыслия Вивьен едва не пропала. Судя по выражению ужаса на ее лице, она это тоже понимала.

Подавив отвращение к самому себе, Аден подошел туда, где Стивенс уже склонился над телом Джема. Джем был хорошим, надежным пареньком и с радостной готовностью служил Адену. Но какой смысл страдать над ним? Прежде всего нужно надежно спрятать Вивьен, а уж затем разбираться с последствиями собственной неудачи. Позже, оставшись один, он подумает о Джеме и о том, как обманул преданность мальчика.

Стивенс поднял голову, лицо его исполнилось грусти и сожаления.

– Простите, капитан, но паренек мертв, – сообщил он очевидное. – Тот ублюдок пырнул его прямо в грудь.

Вивьен сдавленно всхлипнула, но Аден не посмотрел на нее. Он не вынесет ее осуждающего вида.

Вздохнув, кучер разогнулся.

– Это я виноват, сэр. Я даже не заметил ублюдков, но не следовало мне сюда ехать. Слишком тихо и темно.

– Нет, виноват я, – ответил Аден. – Я чувствовал что-то неладное, но позволил себе отвлечься. Ответственность за гибель Джема только на мне.

Из-за его спины Вивьен неразборчиво запротестовала, и Аден неохотно повернулся к ней.

Она стояла, одной рукой держась за карету, а в другой по-прежнему сжимала пистолет. Заставив себя посмотреть ей в глаза, Аден не увидел в них ничего, кроме испуга и глубокой печали.

Он сделал шаг в ее сторону, но она вздрогнула. Сердце пропустило удар, но Аден заставил себя сохранить бесстрастное выражение лица. Двигаясь медленно и уверенно, он осторожно вынул пистолет из ее пальцев.

– Прости, Аден, – прошептала она. – Это только моя вина. Если бы я не…

Что-то щелкнуло у него в голове.

– Господи, Вивьен! Ты виновата не больше, чем Стивенс. Только меня можно винить за эту кровавую неразбериху, и мы все это понимаем. Пожалуйста, не взваливай это на себя. Мне не нужно еще и это бремя на собственной совести.

Она какое-то время потрясенно смотрела на него широко распахнутыми глазами, затем заморгала, словно пыталась прогнать слезы.

Аден выругался. Да что за чертовщина такая? Почему он набросился на нее? Если бы не она, он бы уже лежал тут мертвый.

– Миледи, простите меня, – произнес он как можно ласковее. – Я не имел права вот так разговаривать с вами. Собственно, я должен поблагодарить вас за наше спасение.

Вивьен словно закуталась в свое самоуважение, как в плащ.

– Вряд ли это имеет значение, капитан Сент-Джордж. Только не рядом с этим несчастным мальчиком, что лежит мертвый у наших ног. Не требуется никаких извинений, да я их и не жду. Хочу только, чтобы этот ужасный вечер поскорее закончился.

В ее голосе чувствовался зимний холод. Никто бы не поверил, что каких-то десять минут назад она пылала в его объятиях.

По какой-то непонятной причине Адену захотелось ей возразить или просто обнять и крепко прижимать к себе до тех пор, пока она не оттает. Она в шоке и нуждается в утешении, или же ей нужно как следует поплакать, а не слушать жесткие слова. Но он не мог ей дать ничего подобного ни сейчас, ни, возможно, позже. Случившееся служило ясным предостережением – леди Вивьен Шоу представляет для него угрозу.

А значит, и для самой себя.

Но и с этим будем разбираться потом. А пока необходимо увести ее с улицы, а уж затем заняться телом Джема и нападением.

– Конечно, миледи. – Аден повернулся к Стивенсу. – Дом моей матери всего в двух кварталах отсюда. Мы с леди Вивьен доберемся туда пешком. – Он протянул кучеру пистолет, который забрал у нее. – Когда погрузим Джема в карету, отправляйся прямо на Боу-стрит. Я дам знать сэру Доминику. Встретимся с тобой там, когда получится.

– Есть, капитан.

Они погрузили труп в карету. Стивенс снова стал самим собой – хладнокровным профессионалом. Он многие годы служил в разведке, работал сначала с Домиником, затем с Аденом. Смерть была его постоянной спутницей; ни один агент не допускал, чтобы это глубоко его затрагивало или влияло на конечную цель. Аден постоянно твердил себе это, но с каждым днем становилось все сложнее сохранять хладнокровие.

А то, что рядом находилась Вивьен, только ухудшало положение.

Они обменялись еще несколькими фразами, кучер запрыгнул на облучок и взял в руки вожжи. Карета с грохотом покатила прочь, и Аден повернулся к Вивьен. Она молча ждала, задумчиво глядя на булыжники мостовой.

– Что такое? – спокойно спросил он.

Вивьен подняла голову, посмотрела на темные дома вдоль улицы.

– Почему никто не вышел нам на помощь? Наверняка люди слышали шум.

Он негромко фыркнул, взял ее под руку и зашагал вперед.

– Уже поздно. Улица находится рядом с парком, все знают, что там случаются ограбления. Никто не хочет, чтобы его застрелили.

– Ну, так это неправильно! – воскликнула она с прежним жаром. – Кто-нибудь мог хотя бы сбегать за стражей.

– Да, – сухо отозвался Аден. – Это бы нам очень помогло.

Он кинула на него раздраженный взгляд, но ничего не сказала. Он был ей за это благодарен, хотя понимал, что следовало попытаться ободрить ее. Но ему слишком многое требовалось обдумать, в том числе и то, что говорит это нападение о наиболее вероятном подозреваемом и о мотивах мерзавца. Напавшие на них бандиты были не уличным отребьем, как те, что схватили Вивьен в прошлый раз. Они были хорошо вооружены и хорошо обучены, и у них почти все получилось.

В голову сразу приходило, что такие люди вполне могут состоять на службе у богатого и могущественного человека. К несчастью, у Адена по-прежнему не было серьезных доказательств того, что за похищением Вивьен стоит Хованский.

– Далеко еще до дома вашей матери? – приглушенным голосом спросила Вивьен.

– Он сразу за углом.

Она споткнулась и резко вскрикнула. Аден остановился и поддержал ее, не дав упасть. Она казалась такой хрупкой и невесомой, что в груди у него снова защемило.

– Что случилось, Вивьен?

Она подняла на него взгляд и виновато улыбнулась.

– Кажется, я потеряла туфлю.

До него не сразу дошло.

– Потеряли туфлю? Где?

– Думаю, там, в карете. Я этого и не замечала, пока не оказалась на мостовой.

Аден посмотрел на ее ноги. Из-под плаща виднелась одна изящная туфелька, белая с золотом, а другая ступня была босая, в одном только рваном чулке.

Вздохнув, он подхватил Вивьен на руки. Она что-то пискнула, возражая, но он не обратил на это внимания.

– По-моему, это входит у тебя в привычку. Почему сразу не сказала, глупая ты гусыня?

Вивьен вцепилась в лацканы его фрака и виновато пожала плечами.

– Тогда это не показалось мне таким уж важным. Да и заметила я только после того, как погрузили бедного мальчика в карету, а уж тогда от одной мысли… – Она осеклась, и Аден услышал, как она сглотнула подступившую к горлу желчь.

Он чуть прижал ее к себе.

– Не думай об этом, все равно не поможет.

Вивьен запрокинула голову, пытаясь увидеть его лицо.

– Ты так и делаешь?

Аден кивнул.

– Только так и можно жить дальше. – До недавнего времени это было правдой.

Еще несколько быстрых шагов, они завернули за угол и оказались на улице, где жила его мать. Везение или случайность, но ее карета как раз подъехала к дому, а грум опустил ступеньки и помогал госпоже выбраться наружу. Обернувшись, чтобы поблагодарить его, она увидела быстро приближавшегося Адена.

– Сын мой! Что, во имя Господа? – ахнула она, кинувшись ему навстречу. – Вивьен ранена?

– Нет, но нам нужно попасть в дом. На улице небезопасно.

Едва он это произнес, Вивьен вздрогнула и еще сильнее прижалась к нему.

Леди Торнбери кивнула, отдала груму несколько кратких распоряжений и торопливо поднялась по ступеням к дому. Дверь распахнулась, показалось озабоченное лицо Паттерсона, а в следующее мгновение все они уже были в безопасности и тепле.