У Вивьен невольно открылся рот, и больше она уже не удивлялась тому, что от его вида по ее коже ползают мурашки. Этот человек самонадеян сверх всякой меры. Правильно она его тогда лягнула.

– Да, верно, я люблю танцевать, – ответила она, слишком ошеломленная, чтобы выражаться осмысленно.

Он натянуто улыбнулся.

– К счастью, после беседы с вашим братом я расположен великодушно. И готов простить вам прошлые оплошности, если в будущем мы сможем избегать подобных неприятных инцидентов.

Он нагнулся к ней так близко, что она разглядела поры на его широком плоском носе.

– Мы поняли друг друга, миледи?

Вивьен с трудом проглотила вставший в горле комок. Очевидно, он не забыл тот случай с пинком. Теперь она знает, что чувствует муха за секунду до того, как жаба слизнет ее языком.

За спиной кто-то деликатно кашлянул. Она круто повернулась, испытывая невыразимую благодарность за то, что получила повод хоть на время оторваться от гадкой сцены с князем.

И широко распахнула глаза, пытаясь собраться с мыслями. Она ждала леди Торнбери, но никак не Сент-Джорджа. Однако перед ней стоял ее защитник, держа под руку свою мать.

И счастливым он вовсе не выглядел.

Суровое красивое лицо Сент-Джорджа словно застыло от презрения, ошеломив Вивьен. К счастью, его гнев был направлен на князя Ивана, а не на нее. Точнее, оба они словно оценивали друг друга, как будто собирались сойтись врукопашную на поле боя, а не обмениваться вежливыми фразами за обеденным столом.

Кинув на них один острый взгляд, леди Торнбери взяла дело в свои руки.

– Добрый вечер, князь Иван. Как приятно встретиться с вами в такой дружеской обстановке. Я была счастлива получить приглашение на этот выдающийся прием, а узнать, что среди гостей находитесь вы – особенное удовольствие.

Как обычно, инстинкты не подвели леди Торнбери – князь в ответ улыбнулся и склонился над ее рукой с весьма снисходительным видом. Однако Сент-Джордж выглядел каким угодно, но только не восхищенным. Он стоял, прищурившись, будто собирался удушить Хованского, что для Вивьен, безусловно, стало бы наилучшим выходом из положения.

– Леди Торнбери, я просто счастлива, что вы смогли присоединиться к нам сегодня, – благодарно улыбнулась Вивьен. – И вы, капитан Сент-Джордж. Не ожидала увидеть вас, но очень вам рада.

По правде говоря, его появление было для нее загадкой. Когда Вивьен просматривала список приглашенных, Сент-Джорджа она там не нашла.

– Спасибо, дорогая моя, – ответила леди Торнбери. – Надеюсь, из-за нас обед не задержали? – Она насмешливо глянула на сына. – Я ждала Адена, но он, кажется, никогда не приходит вовремя. Такая гадкая привычка для военного человека!

Сент-Джордж закатил глаза, но на поддразнивание матери отвечать не стал.

– И в самом деле, – вмешался князь. – Весьма прискорбно. А ведь предполагается, что капитану следует относиться к матери и к хозяйке дома с большим уважением. Полагаю, внимание человека к мелочам жизни есть показатель его характера. В конце концов, дьявол познается в деталях. – Он подчеркнул оскорбление презрительным смешком.

Сент-Джордж в ответ смерил князя холодной, беспредельно презрительной улыбкой, от которой у Вивьен мороз пошел по коже.

– Лучше позже, чем никогда, и в любом случае мне очень приятно видеть вас, капитан, – затараторила она с жизнерадостностью слабоумной. – Совсем ни к чему так цепляться за все эти правила, иначе рискуешь превратиться в педанта, вам не кажется? Я сама вечно опаздываю к обеду, и ничего страшного не происходит.

К счастью, Сент-Джордж перевел взгляд на нее. Его глаза цвета воронова крыла, убийственно черные всего несколько секунд назад, теперь смотрели просто настороженно. Но по крайней мере он вроде бы больше не хотел убить князя прямо тут, на лучшем бархатном ковре брата.

– Благодарю, миледи. Мне приятно здесь находиться, – ответил он вполне учтиво.

Вивьен в это не верила. На лице у Сент-Джорджа было то же страдальческое выражение, что у Кита, когда мама заставляла его сопровождать ее на какой-нибудь скучный обед или музыкальный вечер. Должно быть, его заставила прийти леди Торнбери.

Кроме того, она бы нисколько не удивилась, узнав, что Аден по-прежнему возмущен ее поведением на балу у Дарлингтонов, когда она предпочла его обществу игру в карты. Пора бы уже и привыкнуть. Большинство мужчин либо не одобряют ее любовь к картам, либо считают легкомысленной. Очевидно, Сент-Джордж относится к первой категории, что весьма угнетает. Вот что происходит, когда спасаешь жизнь женщине, решила Вивьен. Она невольно привязывается к своему спасителю и, в свою очередь, тоже желает ему понравиться.

Зачем он вообще утруждался этим визитом? Последнее, что ей сегодня требуется, – это раздраженный спаситель, рычащий на человека, который должен оставаться в хорошем настроении. А Сент-Джордж снова переключился на князя и опять бросал на него кровожадные взгляды.

Князь, растянув в злобной улыбке лягушачьи губы, смотрел так же враждебно. Если это продолжится и дальше, первым делом с утра Вивьен придется заняться чисткой ковров.

Леди Торнбери, не обращая внимания на мужчин, весело щебетала:

– Прошу прощения, что тебе в последний момент пришлось вносить изменения в список гостей, Вивьен. Твоя мать всего несколько часов назад прислала мне записку, в которой просила привести Адена. Видимо, вам не хватало мужчин за столом. Ну, а мой сын с радостью согласился.

– Приятно слышать, что капитан может принести хоть какую-то пользу, – процедил князь. Оскорбление усугубилось его сильным русским акцентом.

Вивьен прикусила язык, удерживая резкий ответ. Она знала, что князь Иван – человек надменный и злоязычный, но никогда не видела, чтобы он вел себя так откровенно грубо. Князь всегда игнорировал прочих ее поклонников, вероятно, считая их недостойными своего внимания, но Сент-Джордж пробуждал в нем совершенно другие чувства.

К счастью, прежде чем положение стало еще хуже, к ним подплыла мать Вивьен – нежное сверкающее видение в сапфирово-голубом шелковом платье. Вивьен, нахмурившись, уставилась на нее. Несколько минут назад она была слишком расстроена, чтобы заметить мамин наряд, но сейчас поняла, что не видела его раньше. Что означало – платье новое.

И еще это означало, что вскоре Вивьен увидит счет.

По привычке она начала подсчитывать, сколько оно может стоить, увеличивая и без того кошмарные цифры, составлявшие громадный долг. Воображаемая гора долга увеличилась еще на несколько футов, и потребовалась вся ее сила воли, чтобы не осушить шампанское одним глотком.

Или это, или бежать в Америку на первом же корабле, на который она сможет купить билет. И кто осудит ее при такой-то семье?

– Капитан, я так рада, что вы сможете заменить сегодня за столом моего противного сына! – воскликнула мать. – Вивьен, надеюсь, ты не против, что я не посоветовалась с тобой?

Мама кокетливо захлопала ресницами, глядя на Сент-Джорджа, и Вивьен мысленно вознесла молитву к небесам – пусть внезапное землетрясение поглотит Мейфэр, чтобы она смогла избежать этого настоящего кошмара под названием обед.

Остальные четверо смотрели на нее, ожидая ответа.

– Разумеется, я не против, – сумела сказать она. – Просто слегка удивлена. Я и не знала, что нам не хватает кавалера.

Мать обмахнулась веером.

– Днем Кит сказал мне, что у него другие планы. Какой-то прием, на который он хочет сходить с мистером Такером и лордом Хейвортом.

Вивьен чуть не застонала вслух. Бертрам Такер и виконт Хейворт были безрассудными игроками, не имеющими на двоих ни унции здравого смысла. Последние люди, с которыми Киту следует проводить время.

Мама умоляюще улыбнулась князю.

– Вы должны простить моего сына, ваше высочество. Он милейший мальчик, но довольно упрямый. Однако он никого не хотел обидеть.

Хованский улыбнулся.

– Моя дорогая леди, как вы наверняка знаете, я очарован всем вашим семейством. – Потянувшись, он схватил Вивьен за руку, поднес к губам и запечатлел на ней такой мокрый поцелуй, что на перчатке осталось влажное пятно. Она попыталась вырвать руку, но он не отпускал.