– Естественно, я не сумею понять, чем ты занимался. О, погоди, сумею! – язвительно воскликнула она. – Я же видела это в ту ночь, когда ты меня спас. Ты воткнул нож между ребер тому человеку у пещеры.

– Что, уже забыла, как ты на это отреагировала? Едва не лишилась чувств.

Вивьен закатила глаза.

– Конечно, я едва не лишилась чувств. Это было ужасно. Но полагаю, когда спасаешь похищенных людей, тут уже не до игрушек. Ты сделал то, что было необходимо, и я тебе за это очень благодарна.

– Вивьен…

Она выставила перед собой руку.

– Я понимаю – то, что ты делаешь, очень важно, особенно во время войны. И уже сказала тебе, что готова подождать. Так что спрашиваю тебя еще раз – в чем именно проблема?

Аден стиснул кулаки. Он никак не ожидал, что она поведет себя настолько прагматично. Иисусе, в том, что она говорит, действительно есть смысл, и это его чертовски напугало. Он не мог перенести мысль о том, чтобы подвергнуть ее опасности или хоть как-то запятнать тем, чем занимается. А если он на ней женится или даст ей надежду на брак, наверняка поставит ее под угрозу. Об этом позаботится его прошлое.

И Аден заставил себя ожесточиться сердцем.

– Проблема в тебе, Вивьен. Ты делаешь это невозможным.

Глаза ее расширились, но она не отступала.

– Не понимаю.

– Любовь к тебе, твое появление в моей жизни делает меня уязвимым. А когда уязвим я, опасности подвергаешься ты, и с этим я смириться не могу.

От ее лица отхлынули краски.

– Объясни, пожалуйста.

– За несколько недель до твоего похищения я был на задании во Франции с небольшой группой агентов. Мы работали вместе годы и знали друг друга так же хорошо, как и самих себя. Один из них был моим ближайшим помощником и давним другом. Звали его Джон, и он бы с радостью отдал жизнь и за меня, и за любого члена нашей команды.

Аден замолчал, медленно разжал кулаки и вытер вспотевшие ладони о бедра.

– Дальше, – поторопила его Вивьен.

Аден посмотрел на нее и кивнул.

– До этого Джон провел несколько недель в Италии и там увлекся женщиной – красавицей и настоящей актрисой. Приехав в Париж, чтобы встретиться со всеми нами, он привез ее с собой.

Красивые брови Вивьен изогнулись, но она промолчала.

– Разумеется, я возражал, – продолжал Аден, – но Джон ничего не желал слушать. Он клялся, что они любят друг друга и что она именно то, чем кажется. Что бы я ни говорил, все было напрасно, и в конце концов я сдался, но только после того, как Джон пообещал, что если он хочет остаться с этой женщиной, ему придется по завершении миссии покинуть разведку. – Аден не сдержал горькую усмешку. – Он так сильно ее любил, что сразу согласился.

Вивьен вздрогнула и плотнее завернулась в простыню.

– Это я понять могу.

– Вероятно, и я тоже. Да только у Джона не было ни единого шанса уйти в отставку, потому что его любовница перерезала ему во сне горло, а затем украла закодированные карты, которые он вез в Англию.

Аден проигнорировал сдавленный вскрик ужаса Вивьен.

– Видишь ли, она шпионила для Франции и все это время просто использовала Джона. Не окажись я таким чертовски тупым, не доверься с такой готовностью старому другу, я бы все вовремя понял и нашел бы способ разоблачить ее смертельную шараду. Все выглядело слишком аккуратным и удобным, но я позволил чувствам Джона, – тут Аден поправился, – моим чувствам встать на пути, а в результате Джон погиб.

– Это не так, Аден.

Вивьен потянулась к нему, но он, увернувшись, вскочил. Невыносимо, если она начнет утешать его, когда он этого не заслуживает.

– Это так, – отрезал он, подходя к камину, взглянул на Вивьен, увидел, что она дрожит, и бросил на тлеющие угли еще одно полено из плетеной корзинки. Когда пламя снова разгорелось, он выпрямился и посмотрел Вивьен в лицо.

– Что случилось с женщиной? – спросила она.

– Я ее убил.

Вивьен побледнела, но выражение ее лица почти не изменилось.

– Понимаю. У тебя не было выбора.

Аден подскочил к ней в два шага.

– Ты ничего не понимаешь! – прорычал он, схватив ее за голые плечи. – Мужчина моей профессии не может позволить себе эмоциональной вовлеченности! Не может полюбить или обзавестись семьей. Это сделает его уязвимым, как Джона. Это сделает уязвимым меня, и я начну совершать ошибки. Возможно, фатальные.

В ее глазах вспыхнуло синее пламя.

– Ты что, сравниваешь меня с той женщиной Джона? Французской шпионкой и убийцей?

– Да конечно же нет! – Он легонько встряхнул ее за плечи. – Разве ты не понимаешь? Проблема в том, что я чувствую. Когда я с тобой, то перестаю соображать. Чувства – это помеха. Они опасны. Ты представляешь опасность для меня, а я для тебя.

Вивьен упрямо сжала губы.

– Я с этим не согласна. Я никогда не чувствовала себя в такой безопасности и такой счастливой, как сейчас, когда ты со мной, несмотря на самые ужасные обстоятельства.

Губы Адена скривились в язвительной усмешке.

– Расскажи это бедняге Джему.

Вивьен вздрогнула, и он ее отпустил. Позволил себе еще раз окинуть взглядом ее бледную изящную красоту, круто повернулся и устремился к двери.

– Аден, погоди!

Барьер вокруг его сердца упал на место, отражая страдальческую мольбу в ее голосе.

Почти.

Он оглянулся. Вивьен стояла посреди комнаты, завернувшись в измятую простыню, как одинокая, всеми покинутая богиня. Безутешность в ее взгляде едва не убила его. Но когда она хотела заговорить, он предостерегающе вскинул вверх руку.

– Прости, Вивьен, но все кончено.

Захлопнув дверь, Аден сказал себе, что все к лучшему, для них обоих.

После суток дороги из Сент-Клемента Аден, сопровождаемый только своими досадливыми мыслями, устало поднимался по лестнице к кабинету Доминика. Но несмотря на постоянное прокручивание их в голове, он продолжал пребывать в убеждении, что решение принял правильное. С телохранителями Доминика Вивьен будет в безопасности, а ему лучше держаться подальше от ее искушающего притяжения.

Лаконичная записка, объясняющая его внезапный отъезд, приведет Вивьен в бешенство, но в любом случае Аден мало чего мог добиться, снова и снова растолковывая ей свою точку зрения, которую уже изложил в их последнюю ночь, проведенную вместе. У них нет никакого общего будущего, и чем скорее он исчезнет из ее жизни, тем лучше. Вивьен легко справится с этой потерей, у нее множество вполне завидных кавалеров, и из любого из них получится более удачный муж, чем Аден.

А что до него… до Вивьен он никогда не отдавал своего сердца женщине, не сделает этого и впредь. Вивьен заявила на него свои права, и он никогда не освободится от этих уз. А сейчас осталось только одно, что он может для нее сделать, – отыскать доказательства, необходимые для того, чтобы отправить Хованского назад в его холодную русскую берлогу и дать Вивьен возможность снова занять свое законное место в светском обществе.

Он минуточку постоял под дверью кабинета, приводя в порядок мысли. Шеф не придет в восторг, узнав, что Аден вернулся в Лондон, но он уже достаточно долго поиграл в няньку. Самое время закончить эту опасную игру, а, прохлаждаясь в богом забытой северной деревушке, это сделать невозможно.

Все-таки открыв дверь, Аден застыл на пороге и нахмурился при виде Доминика, погруженного в беседу с Гриффином Стилом. На низком столике между ними стояли остатки завтрака. Шеф поднял взгляд и неприветливо посмотрел на него своими зелеными глазами.

– Блудный сын вернулся, – сказал Доминик. – Вообрази мое изумление, когда я получил твою записку с сообщением, что ты покидаешь свой пост.

Проигнорировав колкость, Аден коротко кивнул кузену.

– Гриффин, как непривычно видеть тебя за завтраком. Час для тебя чересчур ранний, разве нет?

Гриффин откинулся на спинку стула и вульгарно ухмыльнулся.

– О да, особенно если учесть, какую прелестную куколку мне пришлось оставить в постели, но записка твоего начальника была весьма настойчивой. – Он улыбнулся Доминику почти злобно. – По сути, мне приказали явиться сюда немедленно. Не будь я таким доверчивым, счел бы тон записки довольно угрожающим.