— Не закончи, как я, — хотелось сказать Эмили. Не потому, что я не хотела, чтобы она стала профессором, а потому, что в итоге, это приведет к одиночеству.

В ТОТ ЖЕ ВЕЧЕР Я НАПРАВИЛАСЬ к дому Рика. Он жил на другой стороне кампуса, на тенистой, обсаженной эвкалиптами улице, где жили многие маститые профессора. Владелец дома, сотрудник философского факультета, в течение года находился в творческом отпуске и был так рад перспективе иметь в качестве арендатора писателя-лауреата премии, что сделал Рику скидку на аренду и даже предоставил в пользование свой автомобиль, темно-бордовый Субару Аутбэк.

Рик оставил боковую калитку незапертой для меня. Я вошла в нее, перешагнув через несколько замшелых кирпичей и большой куст гортензии.

— Я здесь! — Я пошла на голос. Дорожка вела к обособленному гостевому дому с французскими дверями, открытыми, чтобы впустить ветерок. Рик сидел на шезлонге снаружи, курил сигарету и пил пиво.

— Привет. Спасибо, что пришла, — поприветствовал он, оценивающе оглядывая меня с ног до головы. Я переоделась в летнее платье и сандалии и распустила волосы из своего обычного конского хвоста. — Ты хорошо выглядишь с распущенными волосами.

— Спасибо. — Я покраснела от неожиданного комплимента.

Он удалился в дом, чтобы принести мне выпить. Я оглядела его задний двор: он был пышным и зеленым, густо засаженным цветущими кустами, большое дерево джакаранда роняло пурпурные цветы на траву, в углу журчал небольшой деревянный фонтан, окруженный парой каменных лягушек и кроликом.

— Как Колодец желаний, правда? — спросил Рик, когда снова появился, поймав мой взгляд. — Где-то здесь есть гном. — Он протянул мне бутылку пива. — С тобой все в порядке?

— Все здорово, — ответила я. Было приятно выпить холодного пива теплым осенним вечером.

Рик вытянулся в кресле и провел рукой по густым волосам. На нем были выцветшие джинсы и старая футболка.

— Надеюсь, ты не возражаешь, если я закурю?

Я покачала головой.

— Я пытаюсь бросить, — признался Рик. — За все лето не выкурил ни одной сигареты, но потом увидел в местном винном погребке мою любимую марку. — Он указал на почти пустую пачку из-под сигарет рядом с пепельницей. — И сдался. Я прикинул, после той недели, что у меня была… — Он замолчал, а потом печально рассмеялся. — Послушай, как я пытаюсь оправдаться. Я даже сам себе не кажусь убедительным.

— Как продвигаются дела со студенческими работами? — Я решила сменить тему. — Ты уже определил, кого возьмешь?

— Господи, нет, — простонал он. — Каждый из них хуже предыдущего. Я думаю, что прочел примерно половину.

— Моя ученица Эмили Янг тоже хочет попасть к тебе. Ты уже добрался до ее работы?

— Эмили Янг, Эмили Янг… Честно говоря, я не помню. Но она тебе нравится? Она хорошо учится?

— Самая лучшая. Она отличный ребенок.

— Значит, она проходит! — сказал Рик, щелкнув пальцами. — Самое простое решение на свете. Спасибо, что помогла мне.

— Погоди, погоди, — засмеялась я. — Ты же не собираешься просто одобрить ее, не прочитав материала, не так ли?

— А почему бы и нет? Я доверяю твоему суждению. Если она тебе нравится, то должна быть великолепна. Дело закрыто.

— Обещай мне, что ты хотя бы прочитаешь ее тест.

— Если ты настаиваешь, — вздохнул Рик. — Ты действительно хочешь наказать меня, не так ли? Заставляешь меня читать все эти чертовы ужасные истории.

— Ну же, — поддразнила я его. — Они не могут быть настолько плохими. Приведи пример.

— Хорошо, было упражнение по творческому письму, которое представил какой-то парень, написанное с точки зрения девочки-подростка. Только он не мог перестать описывать свою грудь. На самом деле он называл их «буфера».

— Остановись. Ты шутишь?

— Ты думаешь, это самое плохое? Потом были разные истории о том, как кто-то — друг, родственник, домашнее животное, на твой выбор — умирает от какой-то болезни или попадает под машину. Один студент описал, как его дедушка умирал от «амонии». «А-М-О-Н-И-И».

Я покачала головой.

— Ты все это выдумываешь, — сказала я, смеясь.

— Хотел бы… А еще есть заурядные истории о связях в колледже. Парень встречает девушку на вечеринке. Они напиваются. Они получают кайф. Они трахаются. Они обманывают друг друга. У них грязный разрыв отношений. И так далее. Что за чушь!

Молча кивнув, я могла только вообразить, какую потрясающе плохую историю бы написала, если бы была студенткой группы креативного письма Рика. Зажав сигарету между пальцами, он выглядел совершенно непринужденно. Его густые светлые волосы падали на лоб, а брови были нахмуренными, когда он потчевал меня историями, начиная от встречи с Далай-Ламой («крошечный старичок, но с большим чувством юмора»), до его рассказа о посещении тюремной камеры Манделы на острове Роббен, и душераздирающих рассказов о том, как он однажды, будучи в Ираке под прикрытием, чуть не был схвачен и обезглавлен.

— Это поколение детей еще ничего не испытали, — говорил он. — Они избалованные тупицы. Как их там называют? Миллениалы?

В конце вечера Рик предложил проводить меня, и я согласилась. Он настоял на том, чтобы прогуляться по тротуару («Я старомоден в этом отношении»), и я почувствовала, что расслабляюсь, наслаждаясь любезностью Рика и легкой словесной пикировкой. Он положил руку мне на талию, когда мы поднимались по ступенькам моего крыльца, и я почувствовала трепет от его прикосновения.

— Мне очень понравилось, — робко признался он, остановившись на пороге. — Надеюсь, в следующий раз я смогу пригласить тебя на ужин. — Прежде чем я успела ответить, он наклонился и поцеловал меня. Я уловила слабый аромат табака и одеколона. Грудь сдавило, и внезапный прилив жара охватил меня. Его рука все еще была в моих волосах, и я не хотела, чтобы он убирал ее. Я не хотела, чтобы он уходил, не хотела проводить вечер в одиночестве в своей гулкой квартире. Я хотела, чтобы он снова поцеловал меня.

— Не хочешь войти? — Предложила я, толкая дверь.

— Я все думал, когда же ты спросишь?..

— КУДА ТЫ ИДЕШЬ? — спросил Рик, все еще лежа в постели. Было утро субботы, и я провела ночь у Рика. Он лежал на простынях, закинув одну руку за голову, и курил сигарету. Я остановилась, чтобы полюбоваться видом, и он игриво подмигнул мне.

— Через полчаса я должна встретиться с сестрой и ее семьей, — сказала я. — Мы везем моего отца на осенний фестиваль. Хочешь пойти? — Я посмотрела в зеркало и попыталась поправить прическу, гадая, успею ли принять душ и переодеться, когда вернусь домой.

— Я пас. — Рик лениво зевнул. — Я не имею дел с детьми и животными.

Я наклонилась, чтобы поцеловать его на прощание, и он игриво притянул меня к себе.

— Позвони мне позже, — прошептал он мне на ухо.

Я побежала домой, чувствуя себя неловко в помятой одежде. Мы с Риком были вместе меньше недели, и я все еще испытывала тайное смущение от того, что встречаюсь с коллегой. Я была рада, что сегодня выходной, и шанс столкнуться с другим преподавателем или, не дай Бог, студентом был практически нулевым. Завернув за угол к своему дому, я старалась держаться от Президентского дома на максимальном расстоянии, при этом опустив голову так, чтобы волосы заслонили лицо. Краем глаза я заметила, что дом красили, а одно крыло покрывали леса. С крыльца свисал американский флаг, а клумбы были освежены новыми посадками. На подъездной дорожке, скрытой живой изгородью, я разглядела макушки двух человек. Не раздумывая, я присела за деревом.

Это выглядело просто смешно, но другого пути к моей квартире, которая находилась в тупике, не было, и мне все равно придется пройти мимо особняка. К чему этот приступ паники? Я выпрямилась и вышла из-за дерева. Головы исчезли из виду, и я услышала звук открывающейся и закрывающейся двери.

Со спокойной душой я продолжила свой путь, украдкой поглядывая на подъездную дорожку, приходя мимо. Там был припаркован белый «БМВ» с откидным верхом. На номерном знаке, украшенном стразами, было написано: «Каппа Каппа гамма». Я недоверчиво уставилась на него.