— Главы книги в настоящее время организованы по авторам. Не могли бы вы реорганизовать главы так, чтобы следовать тематическим линиям?

Если Вы можете внести эти изменения, я был бы рад взглянуть на переработанную рукопись.

Айзек Джонс

Старший редактор

Палгрейв Макмиллан

Я ПРИБЫЛА В КАМПУС РАНО утром в понедельник, надеясь поделать кое-какую писанину до начала рабочего дня. В офисе было тихо, и я с облегчением увидела, что Пэм, наш секретарь отдела, еще не приехала.

Пэм было за сорок, она работала в колледже с восемнадцати и собиралась отойти от дел в тот же день, когда выслуга составит тридцать лет и начнутся выплаты пенсии. У меня возникло ощущение, что ее работа, равно как и ее брак, стала рутинной и неинтересной, и она, казалось, получала удовольствие от того, чтобы следить за жизнью одиноких женщин в кампусе, которых было множество. Когда она видела меня, то пыталась вызнать: встречаюсь ли я с кем-нибудь новым? Была ли я на Match.com? Как насчет eHarmony или OkCupid (прим. ред.: сайты знакомств)? Знала ли я, что Сара с психологического была близка к помолвке?

Я старалась говорить как можно более неопределенно о своей личной жизни, потому что у меня всегда было неприятное чувство, что в ту же минуту, как я уйду, она позвонит одной из прочих секретарш и поделится последними сплетнями. Какая-то часть меня подозревала, что на территории всего кампуса есть букмекерская контора, где каждая одинокая женщина имеет определенные шансы выйти замуж, потрахаться или быть брошенной. Проходя мимо ее пустого стола, я поморщилась, глядя на коллекцию игрушек Бини Бэйбиз, корзинки с фальшивыми розами, календарь Анны Геддес с младенцами, одетыми, как феи и подсолнухи.

Я зашла в почтовое отделение, чтобы сделать несколько ксерокопий и проверить свой ящик. Вместе с несколькими рекламными объявлениями и журналами я нашла пакет от известного литературного издателя и с любопытством открыла его, гадая, не были ли это настольные копии книг, которые я заказала и забыла. Внутри лежала кремовая карточка с характерным оттиском издателя наверху. Там было написано:

С наилучшими пожеланиями от автора

Я вытащила три толстых тома в твердом переплете с угрюмыми черно-белыми суперобложками, изображающими городские пейзажи. Три романа Ричарда Чейзена.

Я благоговейно любовалась. Три книги! Я даже одну не могу опубликовать. На отвороте «Подземного города», украшенного золотым ярлыком, была надпись: «ЛАУРЕАТ БУКЕРОВСКОЙ ПРЕМИИ». На заднем клапане была авторская фотография Рика: его голова задумчиво покоилась на руке, волосы были зачесаны назад. Биография гласила: «Ричард Форбс Чейзен — всемирно известный журналист и автор бестселлеров. Он освещал основные новости в Ираке, Афганистане, Боснии и Сьерра-Леоне, сообщая о нарушениях прав человека, военных преступлениях и геноциде. Он живет в Нью-Йорке». Я закрыла книгу, взволнованная мыслью, что действительно знаю Рика — что он считает меня своим другом.

У меня зажужжал телефон. Сообщение от Ларри.

Убей меня сейчас же

Телефон снова издал звук сообщения.

Пожалуйста

Ой-ой… Прежде, чем я успела ответить, пришло третье сообщение.

Вот чёрт. Кажется, Ларри собирался «отЛорена Боббить» кого-то (прим. ред.: Лорена Боббит в ответ на домашнее насилие со стороны мужа отрезала ему ножом половой орган).

Я направилась по коридору в сторону его кабинета. Дверь была открыта, и я увидела Стива, сидящего в кресле и что-то бубнящего Ларри. С того места, где я стояла, его шея выглядела, как стейк слабой прожарки. Я откашлялась и подала условный сигнал.

— Извините, — сказала я. — Простите, что прерываю вас!

Стив медленно повернул голову.

— Мне нужно поговорить с Ларри. Речь идет о студенте.

Стив не двинулся с места, явно не поняв намека.

— Э-э, это проблема ФЕРПА, — я многозначительно понизила голос. ФЕРПА был законом «О правах семьи на образование и неприкосновенность частной жизни», и администрация всегда предупреждала нас, чтобы мы его не нарушали. Стив понятия не имел, что такое ФЕРПА, но аббревиатура звучала достаточно пугающе, чтобы заставить его встать со стула.

— О, — сказал Стив. — Тогда я должен оставить вас наедине. — Он неуклюже направился к двери, и я пропустила его.

— Есть новости о твоей книге? — спросил он на выходе.

— Пока нет, — ответила я, натянуто улыбаясь.

Ларри отчаянным жестом велел мне закрыть за Стивом дверь.

— Почему ты так долго добиралась сюда? — он застонал, как только дверь захлопнулась.

— Я пришла так быстро, как только могла!

— Он. Бы. Не. Перестал. Говорить. — Ларри рухнул в кресло. На стене позади него висела подборка плакатов в рамах под стеклом: фотография Оскара Уайльда с зеленой гвоздикой в петлице, картина Джона Сингера Сарджента с изображением Генри Джеймса, плакат Киану Ривза в «Скорости». Галерея личных богов Ларри.

— За прошедшие выходные у меня прибавилось плохих новостей о моей книге. Эшгейт обанкротился, и Пэлгрейв говорит, что они могут взглянуть на мою рукопись, если я просто перепишу все это так, чтобы это была другая книга.

— О, дорогая. — Ларри состроил такое выражение лица, будто я сказала ему, что у меня умер щенок. — Мне очень жаль.

— Уже почти октябрь. Если в ближайшее время не подпишу контракт, я вылетаю с пинком под зад. — Я почувствовала, что задыхаюсь.

Единственной причиной, по которой я вообще получила работу в Фэрфаксе, был Ларри. Мы подружились еще в аспирантуре, когда я недолго встречалась с его младшим братом, адвокатом и начинающим политиком по имени Кертис. В то время, как отношения с Кертисом не сложились — я бросила его после того, как он начал говорить, что у меня есть все атрибуты для идеальной жены политика — моя дружба с Ларри процветала. Ларри не давал мне сойти с ума, пока я перескакивала с одной временной преподавательской должности на другую, отчаявшись найти постоянную работу. Когда он позвонил мне и сказал, что в Фэрфаксе, где он только что начал работать, есть вакансия, я, помнится, громко закричала. Он был уверен, что я получу работу, хотя я была уверена, что комитет по поиску кандидатов сочтет меня залежалым товаром после стольких лет на рынке труда. Но, в конце концов, он оказался прав. Основной кандидат отказался от предложения и остался в своем местном учреждении. Второй кандидат отозвал резюме. Я была третьей.

Помню, в июле того же года я собрала свои пожитки и покинула восточное побережье, за две недели до прибытия в Южную Калифорнию пересекла всю страну. Съехав с шоссе 10 и проехав по тихим улицам Фэрфакса, я не могла поверить в свою удачу. Я проживу здесь, по меньшей мере, еще на три года дольше, если мне удастся продать свою книгу. Перспектива осесть тут надолго наполнила меня чем-то вроде радости.

Когда я впервые подъехала к дому Ларри, коттеджу с серой черепичной крышей, покрытому разросшейся жимолостью и пышными розовыми кустами, он сидел на крыльце, попивая джин с тоником, а на коленях у него сидела толстая полосатая кошка.

— Энни! — Он оглядел мое загорелое лицо и пыльный трейлер. — Боже, ты выглядишь, как Оки (прим. ред.: Прозвище с негативным значением, используемое уже в 1907 году в США в основном для обозначения жителей штата Оклахома. Является производным от названия штата. Применялось в 1930-х годах в Калифорнии по отношению к очень бедным переселенцам из Оклахомы и соседних штатов).

— Заткнись, Ларри, — сказала я. — Ты похож на маленькую Эди (прим. ред.: Эдит "Маленькая Эди" Бувье Бил была американской светской персоной, фотомоделью и исполнителем кабаре. Она была двоюродной сестрой Жаклин Онассис и Ли Бувье Радзивилла).

— Я скучал по тебе, — засмеялся он. — Добро пожаловать домой.

— Я не хочу уезжать, — сказала я Ларри, возвращаясь из воспоминаний и стараясь не заплакать. — Мне здесь очень нравится.