Я опешила. Отстранилась от него, даже попятилась.

– З-землю? – переспросила я. – Какую землю?

Ох, а я надеялась на бриллиантовый гарнитур мамы!

– Это остров. Он дикий, но очень симпатичный. Понимаю, тебе кажется, что это странный подарок…

– Да уж! – не вытерпела я.

– Погоди. Римтан сказал, что, возможно, тебе захочется однажды иметь свой уютный уголок. Знаешь, велара Ирдиния завела себе однажды такой сад… Остров мне дорого обошёлся. Вот документы.

Отец показал мне тугой свиток, запечатанный золотистым сургучом. Я уже видела такие, когда он вёл дела с Араччи, – перекупил несколько островов и продал их лару Хилгадо.

– Тут все сведения и поисковая метка, – показал папа прикреплённый к свитку цепочкой амулет. – Если однажды решишь взглянуть лично, только намекни. Он твой безраздельно.

– Спасибо, папа, – кивнула я, чтобы не расстраивать его. – Однажды, возможно, посмотрю. Ты лучше оставь у себя в кабинете, хорошо?

Он погладил меня по плечу, меня, помолчал немного, стоя в дверях, и ушёл. Я недоуменно барабанила пальцами по подоконнику, обдумывая этот странный подарок. Велара Ирдиния, как говорили, не очень-то ладила с мужем, и, родив ему Эртана и Дастана, поспешила удалиться в этот свой личный сад, а после вообще организовала там ассаран Паларе. Но мне-то зачем такое «укрытие»? Тем более, дикий остров. Там же ветер, да и трава не подстрижена! Чтобы его сделать пригодным для жизни, нужен как минимум дейэсо, способный поддерживать простейший барьер, а уж чтобы развести там сад… Да ну, в Бездну такие подарки! Мне уже достался главный… Мой златовласый велар!

И тут же в голове закружились мысли об Ами. Для меня – подарок, для неё – проклятие. Кровная метка, которую она поставит на Сирила, если дядя сговорит его с Марисой. А он сговорит – Улвино не захотят отходить в тень домов Ортеон и Телион, выдавших дочерей за племянников Дастана.

В том, что Юна Телион станет женой Теомада, я почти не сомневалась. Телион не отступятся. Я вспоминала стальной взгляд лара Телион, который видела однажды за обедом после заключённой с отцом сделки. Нет, они не отступятся. Может, Теомад и не так решителен, как Аспер, но это решение уж точно примут за него. Что же… Мы с Юной никогда не враждовали, в отличие от тех же сестёр Араччи – или Марисы Улвино. Вот с ними мне пришлось бы долго находить общий язык.

– Пойдёте на прогулку? – спросила Нава в явной попытке расшевелить меня.

– Не знаю. Нава, мне так хочется поделиться с кем-то тем, что я узнала, но я боюсь, что всё испорчу.

– Если это уже внесли в меню, в любом случае принесут, уж точно не сглазите, – уверила меня горничная.

– Да что ж ты всё о еде-то, – возмутилась я.

– Да вы, лара, уж больно разборчивы. К вам на трёхрогом текко не подъедешь, – удручённо сказала Нава, складывая мои сорочки в ящик комода.

– Пойду, пожалуй, пройдусь, – нахмурилась я. – Нава, как я тебя терплю только? Другая лара бы давно отправила прочь без рекомендаций!

Нава медленно, как-то особенно тяжело посмотрела на меня, и во взгляде я прочла: «Как это я вас терплю, лара, вот в чём вопрос».

Вот это нахальство! Но Нава была со мной уже шесть кругов и не раз выручала меня. Юсиния иногда вызывала её к себе в ателье вместо меня – знала, что я не люблю ездить на примерки. Моя верная горничная помогала мне отговариваться от занятий, а ещё пару раз передала шуточные любовные записки одному юному лару, которого мы с Амалией разыгрывали, присылая ему признания в любви от вымышленной лары Иналии.

Да, я буду только рада, если она станет помощницей Юсинии и выйдет замуж за того, кто ей нравится. Но всё же было грустно расставаться.

– Решили прогуляться? – окликнула меня Эрмина.

Я вздрогнула. Не ожидала встретить её в пустом коридоре. Она, как видно, тоже никуда не спешила – догнала меня и спокойно шла рядом.

– Вы не выспались? – сочувственно спросила она, заглядывая мне в лицо. – Что случилось? Кошмары после нападения?

– Нападения? А… Да, – на всякий случай согласилась я. – А вы сияете. Местный воздух хорошо на вас влияет.

– Спасибо.

Она и вправду выглядела хорошо. Волосы убрала в тяжелый узел, надела тёмно-серое платье, вроде бы сиротское, а вот поди ж ты, как умело подчеркнула тонкую талию… И эта изумрудная звезда на груди. Да, я вынуждена была признать – со вкусом у сиротки всё в порядке. Даже колечко с изумрудами где-то откопала.

Я вдруг вспомнила кое-что.

– Эрмина, у вас же был день рождения, – сказала я, глядя на изумруды. – Простите. Я не поздравила вас. Отец подарил вам замечательный подарок.

– Отец? – удивилась она, прижимая звезду пальчиками. – А. О. Да, отец. Да, спасибо.

Как-то она замялась – почему же? Я с любопытством вглядывалась в её лицо, и готова была поклясться, что на нём проступил лёгкий румянец смущения.

– Так это от поклонника, – догадалась я. – Не волнуйтесь, я никому не скажу.

Ну неужели! Интересно бы посмотреть на этого её избранника. Такой же чудаковатый, наверное, как и она. Хотя довольно обеспеченный – эти изумруды и бриллианты на ней точно не из дешёвых. Да нет, роскошные, если уж откровенно. Как же быстро она переменилась во мнении, получив презренные «побрякушки» от поклонника!

– О, спасибо, – удивилась Эрмина. – Знаете… Ах, это, наверное, не моё дело, но я всё же скажу. Кажется, вы нравитесь Стефану Араччи. На вашем месте я бы не упускала такую выгодную партию.

Ох, наивная сиротка! На моём месте… Я выхожу замуж за велара! Но сказать об этом до официального объявления я не могла. Что-то будто удерживало мой язык за зубами, и не могу сказать, что этот факт меня расстраивал.

– Пошли другого, – раздалось недовольно из-за угла. – Люка, мне нужна эта шляпка. А его пусть накажут. Не здесь, а как приедем. Как он посмел напиваться?! Прежний папин лакей такого себе не позволял!

Говорившая вышла из-за угла, и я кивнула ей. Бланка Араччи вежливо кивнула мне в ответ, её тёмные локоны смешно подпрыгивали над пылающим от гнева кукольным личиком.

– Ох уж эти слуги, – сочувственно наморщила я брови.

Бланка издала сдавленный жалобный звук, выражавший одновременно согласие со мной и негодование. Мы разминулись. Эрмина хмыкнула.

– У вас появится шанс сделать выговор всем нерадивым слугам дома Араччи, – сказала она.

Я вскинулась, вспомнив, при каких обстоятельствах сама упоминала выговор. Специалист по тухлятине… Компетентное лицо!

– Это их слуги и их проблемы, – отрезала я. – Почему вы решили, что мне это интересно?

– А у вас на примете кто-то лучше Стефана? – изумилась Эрмина. – Только не говорите мне, что нацелились на Сирила.

– Сирила?! – в свою очередь изумилась я. – Он же мой брат!

Эрмина скользнула по мне отрывистым взглядом и промолчала. Потом улыбнулась:

– Ну и хорошо.

В молчании мы дошли до террасы, с которой открывался замечательный вид на голубое озеро. Эрмина постояла там рядом со мной, улыбаясь затаённо чему-то, – то ли «мелодии жизни», которую якобы слышала, то ли своим презренным побрякушкам, – а потом извинилась и оставила меня. Я села на мраморную скамью и смотрела на облака за куполом, на то, как кипит жизнь на улицах города внизу. Старалась не думать ни о чём, но получалось плохо: там, за спиной, в одной из изящно обставленных комнат голубого летящего дворца тосковала моя подруга детства. Очень хотелось пойти к ней и поделиться подслушанным ночью, но я боялась снова увидеть эти безумные глаза и трясущиеся руки.

Надо было поговорить с Сирилом. Я понимала это, но не знала, как провернуть так, чтобы не нарушить клятву, которую мы с Ами дали друг другу ещё в детстве. «Тайны бережно хранить», – говорилось в ней, а скрепили мы её своей кровью – кровью асаллари, и это значило, что тот, кто нарушит её, навлечёт на себя проклятие и провалится в Бездну. Я любила и Сирила, и Амалию, и эта тайна терзала меня нестерпимо.