– Мне не нравится, когда ты упоминаешь «Уртадо» вместе с такими вещами, – нахмурилась Амалия.

Я прикусила губу. Действительно, не стоило. Никто из нас не был суеверным, но прозвучало и правда мрачновато.

– Не буду больше, – виновато отозвалась я.

Примерка заняла половину дня, а потом ещё пару часов мы подбирали украшения к платьям. Когда я наконец проводила Амалию и вернулась к себе, солнце уже скрылось за линией неба, а в саду порхали светящиеся вечерние мотыльки. Навы не было в комнатах, я хотела позвать её, но не стала. Зажгла две лампы и собрала украшения в шкатулку, а потом подобрала с пола под диваном соскользнувшую туда кружевную накидку.

«Сирил».

Я вгляделась пристальнее. Не показалось… На синем бархатном ворсе диванчика, выведенное пальчиком Ами, красовалось имя моего троюродного брата. Я знала, что он нравился подруге в детстве, но не думала, что она до сих пор всерьёз размышляет о нём. Как-то раз я неудачно пошутила на этот счёт, и с тех пор мы с Амалией не касались темы их отношений. Так вот почему она так безразлично отнеслась к смене модных фасонов! Не о том её мысли…

Жаль только, Сирил не настроен на женитьбу. Он не раз заявлял мне: «Не женюсь, пока совсем уж не припрёт». Грубо, зато честно. Амалия тоже слышала это… Бедняжка.

На следующий день я отпросилась у отца съездить в гости к Амалии. Я давно не покидала Ортеон, не меньше половины круга. Отец знал, что я не люблю даже малейший ветер в дороге, и выдал дейэсо Лорту распоряжение усилить защитный барьер на «Блирке». В сопровождении Навы я взошла на борт и сразу спустилась в каюту.

Путь был недолгим. Сарто дрейфовал не так далеко, и я не успела заскучать. Стайки тонкошеих любопытных фламо выныривали из облаков в тени «Блирка» и ныряли обратно, испугавшись движений крыльев корабля. Подходя к пристани, «Блирк» издал мелодичный сигнал, и сразу же дежурный у причала позвонил в колокол, предупреждая о нашем появлении.

Остров Сарто, живописный, холмистый и зелёный, издалека выглядел так, будто на него набросили бархатное покрывало, а сверху пристроили игрушечный замок. Мама Амалии обожала прогулки по холмам. За травой неустанно ухаживали несколько садовников, а ещё лар Сарто устроил в одной из низинок озеро с мелким дном. Летними днями мы с Ами часто сидели за чашечкой пье в беседке, увитой розами, и любовались на игру света и волн на светлом песке.

Теперь мы с Навой шли по приподнятой над травой дорожке, я смотрела на озеро и почему-то вспоминала блики на стенах дейтериума. «Мелодия самой жизни», – сказала Эрмина. Что же она слышит?

И тут же я одёрнула себя. Какой ужас! О чём я вообще думаю! Ещё бы попробовала представить, каково это, когда капитан Ронсом или Лорт управляют «Блирком»…

– Ты завтракала? – спросила Амалия, показывая на вазу с фруктами. – У меня тут есть печенье и свежие груши.

– Нет, спасибо. Только лимонад. Ами, покажешь новые платья? Я не видела то, в котором ты будешь на открытии сезона.

Амалия лукаво улыбнулась, исчезла в гардеробной и вернулась с большим пухлым чехлом. Она развернула ткань, и я восторженно ахнула – тот самый зелёный шёлк, который она присмотрела среди образцов Юсинии.

– К твоим волосам отлично подходит, – заметила я, когда подруга приложила платье к себе, и каштановые пряди её волос скользнули по сверкающей зелени, вспыхивая неожиданной медью. – Юсиния согласилась на срочный заказ?

– Я не утерпела. Папа доплатил… Интересно, в чём поедет сиротка? – задумчиво спросила Ами, любуясь на себя в зеркало.

– Ты что, – фыркнула я. – Она не поедет на открытие. Отец не позволит.

– Да? Юсиния сказала, что видела ваших девушек у Омелиты, когда приезжала туда за кружевами.

Я недоуменно сморщила брови, на что Амалия погрозила мне пальцем. Омелита, вторая по мастерству модистка на ближайших островах… Кроме Эрмины посылать к ней девушек от нас действительно было некому.

– Может, она обшивается к балам нижнего уровня, – пожала я плечами. – Просто слегка зазналась из-за новой фамилии, поэтому выбрала дорогую модистку. Я, кстати, уже пару дней её не видела. Нава говорит, она часто сидит в библиотеке.

– В библиотеке? Что она там забыла? – хихикнула Амалия, убирая платье в чехол.

Я пожала плечами.

– Не имею ни малейшего понятия. Ты наденешь весь гарнитур к этому?

– Наверное, только серьги и браслеты, – покачала головой Ами. – Да… Если ты преуспеешь, дом Ортеон получит просто неограниченные возможности…

Я внимательно посмотрела на печальную подругу. Причина грусти была понятна: как только я стану невестой велара, Сирил в тот же миг станет крайне завидным женихом. Вряд ли дядя Римтан благосклонно отнесётся к его возможному браку с девушкой из дома Сарто, когда на его сына будут буквально охотиться невесты из куда более знатных и богатых родов.

И, быть может, я относилась предвзято к Амалии, но почему-то мне казалось, что он будет полным тупицей, если предпочтёт ей одну из этих девиц.

– Ты умная и красивая, – совершенно искренне сказала я, сжав пальцы Ами. – Мужчина, который откажется от тебя в пользу кого-то, к примеру, из Телион, будет недостоин тебя, понимаешь?

Амалия закрыла глаза. Показалось, что она пытается сдержать слёзы. Мы обе понимали, о чём речь.

– Я готова на всё, – еле слышно прошептала она. – Если ему сосватают другую, я нарушу закон и поставлю ему кровную метку. Я не могу отдать его какой-то проходимице.

То, что она сказала, было настолько ошеломляющим, что я даже не нашла слов.

– Ами, это запрещено… Ты же знаешь…

– Знаю. Я всё знаю. Магия крови асаллари под запретом, приворот и метки – тоже. Но я не могу… Понимаешь? Как представлю…

Она зажмурилась, отвернулась. Я чувствовала в кончиках пальцев, сжатых в моей ладони, как быстро бьётся её сердце.

– Ты знаешь запретные ритуалы? – осторожно спросила я.

Она промолчала, лишь взглянула на меня мокрыми, покрасневшими глазами. И в них я прочла ответ на свой вопрос. Ами дошла до предела отчаяния, теперь я точно видела это.

– Давай лучше разберём драгоценности, – фальшиво улыбнулась она, всхлипнув. – Смотри, всё перемешалось.

– Подарю тебе приличную шкатулку и заставлю держать всё в порядке, – пригрозила я, доставая звенящую гирлянду дорогих украшений. – Ты хранишь их так, будто это бусы из ракушек.

Амалия улыбнулась и всхлипнула. А я вдруг вспомнила маленький ларчик из дорогого ароматного дерева, который подруга хранила на туалетном столике, и вдруг поняла, что именно прячется под запертой на крошечный ключ крышкой.

Возвращаясь домой, я почти не смотрела за окно каюты. Я размышляла о бусах из ракушек, о Сириле и Ами, поэтому за ужином даже не сразу поняла, что именно сказал отец.

А потом до меня дошло.

– Сестра… Едет… С нами… На открытие? – задыхаясь, выговорила я. – В качестве… В качестве кого?

– Не беспокойтесь. Я еду в качестве вашей компаньонки, – недовольно произнесла Эрмина. – Боитесь, что я уведу у вас женихов? Не стоит. У нас с вами немного разный уровень, – холодно добавила она.

О, а с этим я была согласна. До открытия сезона оставались считанные дни, от волнения у меня иногда дрожали пальцы, и таррон не пел, а бессвязно бормотал, вторя тому, что было на душе.

– Лар Алвизо сказал, что мы останемся во дворце на несколько дней, – с восторгом сказала Нава, которая зашла ко мне проверить, не нужно ли что-то госпоже перед сном. – Мы займёмся вашим багажом. Вы сами отберёте платья, лара, или нам с девушками заняться этим?

– Бери все новые. – Я покусала ноготь на большом пальце, заметив, как Нава при этом прищурилась. – Что? Прекрати смотреть на меня, как Дарва. Это непочтительно.

– Прошу прощения, лара, – без тени вины в голосе откликнулась она.

Нава вышла в гостиную, а я вздохнула. Отец всегда говорил, что кмаа по своей природе не отличаются умом, но моя горничная была весьма сообразительной. Да что уж там, мне встречались и асаллари, которые оказывались куда глупее неё.