— Ладно. — Отстраненно произнесла она, подошла к столу, и нагнулась над монитором. — Только я ненадолго…

— Разумеется. — Он придвинул стул, положил девушке руки на плечи и силой посадил ее на стул, отчего она тихонько ойкнула, а Хейз немного улыбнулся.

Флойд сжал кулаки. Что могло быть хуже? Вроде бы ничего необычного не происходит. Или происходит? Зовет ее, сажает на свое кресло, настаивает, улыбается. Как он может позволять себе такое поведение, если знает о проблеме друга? Может дразнит? А если нет?

— Не мог бы ты принести кофе, Эд? — Хьюго ухмыльнулся, и выжидающе посмотрел на подчиненного.

— А ты не хочешь попросить секретаря? — на лице мужчины чувствовался и был виден нервный тик.

— Рабочий день кончился, тут никого не осталось.

В помещении повисла тишина. Они смотрели друг на друга, вроде бы обычно, но что-то в этих глазах было не так. Печаль, одиночество, вызов.

— Ладно. Я принесу. — Последнее было сказано явно со стиснутыми зубами. Хьюго с ухмылкой проводил взглядом друга, который выходил из кабинета. Несмотря на то, что они были абсолютно разными людьми, меж ними никогда не было конфликтов, только маленькие споры, и то они очень быстро разрешались. А сейчас в воздухе витала концентрированная обида и явное непонимание, но никто не хотел разряжать атмосферу, вероятно оттого, что это было невозможно. Девушка сидела, осматривая помещение, странная нервозность не оставляла ее тело, но в большей степени оттого, что брат был на взводе. Разочарование, вот что жило у нее под кожей, делая теперь независимым само ее существование. Грусть и разочарование.

— Так что? Посмотришь? — Хейз стал немного спокойнее, сосредоточенно наблюдая за едва заметными движениями ушей гостьи. На левом ухе был странный шрам, как будто сверху хряща немного не хватало, не то что бы это было уродливо, нет, но при рассмотрении естественно бросалось в глаза. Он, подумав, не стал спрашивать об его природе.

— Да, уже смотрю… но… нет. Очевидно, да?

— Посмотри другие фото. Нельзя сделать вывод по одной картинке.

— Вы знаете, я просто вижу это окно тут, и… в общем что-то нет. Вам, наверно, непонятно это, но пусть, по возможности, все окна будут, с одной стороны.

— Понятно, более чем. Слушай, может дело в настроении, а, может, я просто устал. — Мужчина засмеялся, как-то странно, неловко, будто стараясь разрядить атмосферу. — Давай на «ты». Я немного перегнул в прошлый раз.

— М. Не стоит, правда, пусть все будет, как будет, скажите брату что я ушла, пожалуйста. — Она резко, но осторожно встала, пытаясь обойти Хьюго, но он, стоя в проеме меж стеной и столом, не спешил двигаться и уступать путь. Холи, чьи глаза находились на уровне груди мужчины, сделала несколько шагов вперед, но чувствуя, что он не отойдет, обошла стол, с другой стороны. — Я позже зайду, или брат покажет, в общем, как будет удобно. — Девушка облегченно выдохнула, вышла из кабинета, осторожно закрыв за собой дверь.

Коридор здания был холоднее чем что угодно, где сегодня она была. Стало легче, правда мысль о том, что позже прийти еще, вводила ее в ступор. Навстречу ей шел необыкновенно знакомый силуэт, отчего она ухмыльнулась, и махнула прохожему, с кружкой кофе в руках.

— А что, вы уже закончили? Быстро, я удивлен. — На лице Эда отразилась гримаса высокомерия и злости, но он тут же взял себя в руки.

— Да, я пойду домой, может, немного прогуляюсь перед этим. — Она улыбнулась, медленно приблизилась к лицу брата, и, осторожно приподнявшись на цыпочки, дотронулась губами до его щеки. — Все в порядке, иди работай. Все хорошо.

— Хорошо. — Губы дрогнули, едва ли сдерживая удовлетворенную ухмылку. Он кивнул сестре, и с этим же лицом зашел в кабинет, на миг погрузившись в странные, тяжелые фантазии.

Там было чертовски жарко, жарче чем на улице, днем, и, это, не смотря на постоянно приоткрытое окно. Горячий кофе был, прямо сказать, не совсем уместным выбором в такой ситуации. Хьюго уже что-то печатал, сидя за монитором, но, увидев лицо сотрудника, сузил глаза и удивленно присмотрелся:

— Что, встретил зубную фею? Она тебе пригодиться, особенно если задержишься еще на час.

— Мой район не настолько криминален. Просто сестренка в щеку поцеловала, на удачу. Вроде бы мелочь, а чертовски приятно.

— Да? А ты разве не варил кофе? — Хейз рассматривал лицо друга, пытаясь понять, лжет он или нет, и приходил к неприятному для себя выводу. Сам не мог понять, почему неприятному.

— Сварил, мы даже почти разминулись.

— Почти? Надо было тебя за новым послать, что-то я не подумал.

— В смысле?

— Да он у нас почти кончился. Ладно. Работаем. Все равно завтра выходной, выспишься. — Хьюго вернулся к монитору, правда, ненадолго:

— Слушай, что это за поведение? Я тебя не понимаю. Если б не знал тебя, подумал бы что ты присматриваешься к моей сестре, типа того, или даже больше. Что происходит?

— Не знаю, что ты себе придумал, Эд, но я, кажется, ясно выразился. Она не в моем вкусе, успокойся уже и начти, наконец, работать. — Хейз раздраженно стиснул зубы, снял очки и потер глаза. Его коллега с интересом наблюдал за его действиями, после чего пожал плечами и вернулся к документам.

Тишина вокруг создавало хрупкое равновесие, которое довольно легко можно было нарушить, чем угодно. Неловкой фразой, странным жестом, телефонным звонком. Даже, когда они покидали кабинет, это равновесие было, и оба они молчали. Каждый из них молчал, когда шел домой. Молчал, когда просили взять листовку. Молчал даже тогда, когда старая бабушка, оставшаяся без жилья, просила милостыню. Умение смыкать губы — это золото, рождающее спокойствие и уверенность. А еще психологическую усталость, нервные тики, неконтролируемые вспышки ярости и печали. Что ж, такова плата своевременного спокойствия и дальнейшей тишины. Однако, иногда эта вязкая тишина громче любого удара молнии, громче разбивающейся вазы, и даже громче грузного соседа сверху, много шаркающего в три часа ночи.

Какую ночь подряд Хьюго сидел у себя на кухне, не включая свет, без возможности уснуть. Он смотрел в потолок, держа в руках недопитую бутылку с крепким алкоголем в ожидании рассвета. Глаза закрывала странная пелена, то ли печали, то ли воображения. И вновь, больше всего на свете хотелось встать и выйти на улицу, в ночь, зачем — не известно. Просто выйти в ночь и бродить, может, во время прогулки стало бы легче.

И он снова встает, снова, полумертвыми руками надевает куртку, которую нет желание застегивать. Снова на улице непроглядная тьма, внутри которой почти нет людей, даже тех, кто выходит поживиться. Глаза бегают по проулкам, в надежде увидеть… что-нибудь. Или кого-нибудь. Конкретного. Но раз за разом все остается тихо и неподвижно, только редкие сверчки и маленькие, дальние огоньки были гостями этой ночной тишины. Небо прижималось к земле, пытаясь ее почувствовать, а он, казалось, им только мешал. Длинные, темные волосы трепал ветер, но мужчина не реагировал на это — слишком неважно. Он просто стоял, стоя, пытаясь в очередной раз понять, зачем он здесь, и что вообще тут делает.

Утром его собственный офис выглядел лучше всего. Готовый, уже в костюме и галстуке, выхолощенный, будто бы всю ночь провел не на улице, а у стилиста. Возле дверей маячила одинокая фигура, явно мужская. Хьюго искренне удивился, они, ведь, итак открывались рано, а здесь человек стоит, и искренне ждет открытия. Он медленно подошел, вставив ключ в замочную скважину, а мужчина, наблюдая за ним, расплылся в милой улыбке, и томно произнес:

— Риелтор, правильно? — Он немного отстранился, и внимательно осмотрел собеседника.

— Разумеется. — Хейз ответил холодно и безучастно, его мысли были сосредоточенны в другом месте, он даже еще не успел осознать, что уже не ночь, и что он больше не стоит посреди улицы.

— Вы-то, мне, как раз и нужны. — Слова были сказаны с легким недружелюбием, но уважением.