Холи медленно прогуливалась по улице. Темнота… это время суток сильно импонировало ей, она не боялась никого встретить, не боялась вести себя как обычно, а именно: без причины смеяться, пинать камни вдоль дорог и улыбаться во все лицо, днем же люди замечают, а значит осуждают такое поведение. Она дышала всей грудью, часто запрокидывала голову и медленно моргала. Тишина заставляла нервничать, но довольно приятно, чувствовались странные бабочки в животе, хотя ничего приятного и не происходило. Все еще теплый, приятный ветер испарял лишнюю флагу с бледной кожи, взгляд все еще продолжал рассматривать летние звезды. В такие моменты в этих глазах отражался космос, буквально. Резко на небе упала яркая звезда, оставляя длинный, светлый хвост. Девушка раскрыла глаза еще шире и счастливо улыбнулась, ведь, все-таки дождалась. Теплый воздух выходил из легких, согревая пространство вокруг нее. Светлые, короткие волосы колыхались под случайными потоками кислорода, справа и слева возвышались длинные высоки, загораживая своими стволами частички неба. Грудь поднималась и опускалась все быстрее, будто бы дыхания переставало хватать, с удивлением Хол поняла, что чувствует себя очень легко, и, быть может, немножко счастливо. Пальцы с короткими ноготками сжались в небольшой кулак, она развела руки в стороны, зевнула и потянулась. Свежесть и спокойствие, ровно то, чего не хватало, уже очень давно.

В ее наушниках играла непривычно тихая музыка, просто девушка хотела слышать, помимо скрипки, далекие крики птиц и, может быть, чьи-то слова. Слова… зря она в тот вечер вообще хотела что-то слышать, этот вывод напросился сам собой, но было поздно.

Навстречу ей, по улице, шел старый знакомый. Знакомый, который совсем недавно рассказывал ей об ее глупости и наивности, о приличиях и субординации. Он шел не один, в компании каких-то незнакомых мужчин, они смеялись, довольно громко говорили, а один из них широко размахивал руками. Как-то среагировать девушка не успела, потратив лишнюю секунду на случайное разглядывание чужих лиц. Спокойствие моментально улетучилось, живот будто бы наполнили кирпичами, да и ноги налились свинцом, будто бы нижнюю часть ее выплавляли несколько веков назад. Они, несмотря на легкое опьянение, поразительно быстро приближались, так что девушка напряглась всем телом, готовясь держать удар. На секунду Флойд замерла, и по инерции сказала:

— Здрасте…

— О! Человек. — Заговорил один из мужчин, находящихся в компании. Заметив, что девушка смотрит на Хьюго, он закатился смехом, ткнув в нее пальцем. — Хейз! А это не та ли баба, что изъяснялась тебе в любви пару дней назад?! Вот это да, вот это встреча! Ну что ты смотришь, милая? На что надеешься? Смотри, не расплачься тут, а то мы грустить будем.

— Именно. Нечего шляться по ночам. — Хьюго скалился, хотя было видно — он малость озадачен таким развитием событий. Мужчина пренебрежительно осматривал ее голову, чем, как ни странно, поднял ей настроение.

— Нет, нет, я не буду плакать. — На лице Холи расползлась противная, широкая ухмылка. — Я тут решила имидж сменить, и вы как раз вовремя. Что думаете? — Она повернулась спиной к компании, чем вызвала у них очередной приступ смеха. — Мне идет?

— Ладно, пошли. — Еще один мужчина толкнул Хейза в спину, и они пошли вперед, огибая девушку. Смеялись, обсуждали ее, и делали это так громко, что казалось, слышит, весь район. Она же шумно выдохнула, печально пожала плечами и двинулась дальше, вперед, навстречу тому месту, где еще не так давно был закат.

Все-таки случайность испортила ей прогулку. Самое мерзкое событие, которое только могло произойти сейчас, произошло. Теперь ей стоит продумать новый маршрут, если она захочет погулять ближе к ночи, ведь в этот момент девушка готова была все отдать, лишь бы не встречать его лицо на улице больше никогда. Отшил и отшил, зачем смеяться-то? Нет, судя по всему, это доставляло ему искреннее удовольствие, будто бы до этого ему в симпатии никто не признавался, даже мама. Хотя, исходя из его скверной натуры, Холи постепенно делала вывод, что так и было. Она силой воли стремилась отодвинуть мысли о нем, но после такой неприятной встречи это получалось из рук вон плохо.

Часы сменяли друг друга, безысходно расширяя прошлое. Очень быстро наступил рассвет, затем закат, затем еще один рассвет, ничего, в общем-то, не менялось, кроме градуса на термометре, который неумолимо полз вверх. Жизнь для всех людей в городе текла в привычном русле, они чувствовали летнее тепло, радовались яркому свету. Дети смеялись и ходили с родителями за ручку, даже самые маленькие, ведь было сухо, и можно было поучить их ходить на свежем воздухе. По свет необыкновенно быстро разливался по асфальту, бетонным домам и пластиковым вывескам, и редкое место было, куда он не мог проникнуть. Щебетали скучные птицы, упорно достраивая свои гнезда и выкармливая птенцов, и этот щебет как нельзя органично сочетался с визгом проезжающих мимо колес и сигналов автомобилей.

Уже несколько дней Хьюго не видел свою знакомую. Ее брат исправно ходил на работу, но на вопросы о ней либо не отвечал, либо тут же переводил тему. Довольно ожидаемая реакция, и Хейз сам, понемногу, начал забывать об ее существовании, и, подойдя к переходу, думал, о чем угодно, только не об этом. Как ни странно, именно этот день выдался пасмурным, хотя и таким же теплым. Можно было, наконец, отдохнуть от яркого света и снять солнечные очки.

Машины неслись по улице одна, за другой, то обгоняя друг друга, то перестраиваясь, то сбавляя скорость. Сквозь их постоянный поток, Хьюго взглянул на другую сторону дороги, где увидел девушку, с короткими, светлыми волосами, которая мрачно наблюдала, как крутятся колеса мимо проезжающих автомобилей. Его лицо само начало разъезжаться в кривой ухмылке, он поймал ее взгляд, и не сводил своих светлых зрачков с ее глаз. Она, казалось, тоже начала ухмыляться.

На переходе зажегся зеленый свет. Маленькая девочка первая выбежала на дорогу, с веселым визгом пытаясь перебежать. Под ее ногами мелькали белые полоски зебры, ее мать что-то кричала ей вслед, однако малышка уже не слышала. Одному из автомобилистов не хватило реакции, он не успел затормозить. Шокированный водитель не мог продолжить дышать, чувствуя резкий и сильный толчок об его машину. Испуганный, онемевший от страха ребенок рухнул на холодный асфальт, а девушку, оттолкнувшую его в последний момент, немного отбросило в сторону, однако она, вроде бы, совершенно не пострадала. Медленно поднявшись на колени, Флойд живо подползла к ребенку и взяла рыдающую малышку за лицо. Реакция была немного заторможенной, девочка только-только понимала, что с ней произошло, ну, или могло произойти. Люди на переходах взволнованно вскрикивали, кто-то попытался помочь, кто-то вызывал скорую. Холи все еще держала ребенка за лицо, повторяя, как зачарованная: «все хорошо, ничего страшного, все в порядке, и со мной тоже, видишь?». Когда к малышке подбежала испуганная мама, девушка встала, но опиралась, вроде бы, только на одну ногу. Никаких видимых повреждений на ее теле не было видно и она, заметив карету скоро помощи, поспешила покинуть место происшествия, так и не дождавшись благодарности испуганных родителей. Больница была всего в двух шагах, и совсем не был удивительным столь скорый приезд врачей. Она, словно привидение, с необыкновенной скоростью растворилась в толпе людей, и все, кто оборачивались, с целью рассмотреть ее и ее лицо, встречали лишь таких же удивленных незнакомцев.

Холодный ветер гулял сквозь небольшую озадаченную толпу, он шевелил листву, прогонял певчих птиц с веток. Хьюго стоял, словно загипнотизированный. Взгляд его был такой же холодный и отстраненный, как всегда, но руки немного тряслись. Он внимательно оглядывал врачей, случайных свидетелей и помощников, но все никак не мог осознать случившиеся. На его глазах мог погибнуть ребенок. Погибнуть, или пострадать, остаться инвалидом. Так что значит мужество? И что побуждает одного человека вступаться за другого?