— Нет, просто он хотел, чтобы я нашла ключ и взяла его.

— Да откуда тебе знать?! Может, он всегда ключи в блюдце складывает!

— Издеваешься? Чтобы каждый мог их стащить?

— Отличный способ вычислить «крысу». — Золин хмуро засунул руки в карманы брюк. Ему явно не нравилось, что он тратит выходной на такую ерунду, как мои бредовые фантазии.

— Ой, всё, — вяло отмахнулась я, — не хочешь — не ходи. Я сама разберусь.

— Самое время сказать об этом в девять утра, когда я уже встал, оделся и даже на улицу вышел! — зло отчеканил парень.

— Ты такой раздражительный, потому что не выспался?

— Майки, — прошипел он, — нельзя так просто дёргать людей по утрам ради своих домыслов!

Я испуганно застыла.

— Так, а теперь быстро проверь меня на прослушку, — попросила, пропустив его слова мимо ушей.

— Ты хочешь, чтобы я тебя пощупал?

— Не пощупал, а проверил! Отец Джексона мог повесить что-то на меня, чтобы узнать, что мы выясним в тюрьме.

Золин закатил глаза, тяжело вздохнул и взмахнул руками, прошептав что-то на ходу. Я почувствовала, как по мне прокатилась волна его магии, впитывая мою энергию. Теперь лораплиновские чары действовали так же, как и всегда.

А значит вопрос, что случилось в коридоре Академии и почему мы с Золином внезапно усилили друг друга, остаётся открытым.

— Ты чиста, — подвёл итог парень.

— А ты?

— Конечно, я же моюсь каждый день.

От меня ему достался даже слишком недовольный взгляд. Но Золин его проигнорировал, сонно кутаясь в широкий серый свитер. Этим утром было прохладно и промозгло.

— Я взяла бейджик Дины, так что смогу выбраться из Академии. Если не вернусь часа через два, то сообщи Дереку, что мне каюк.

— Издеваешься, да? Я с тобой иду. — Золин сунул нос в высокий ворот и его голос звучал приглушённо.

— Ты же не хотел.

— Ой, всё, — воспользовался он моей отговоркой, — идём уже.

Я усмехнулась, но комментировать не стала.

Мы быстро дошли до ограды, я приложила «пропуск на свободу» к железным прутьям. Те пошли рябью, после чего по ним прокатилась светлая волна, означающая, что магия спала на несколько секунд. Мы открыли калитку и выскользнули за пределы Академии.

— И где эта тюрьма? — вяло поинтересовался парень.

— Чуть дальше городской библиотеки, рядом с департаментом иногородних сообщений.

Золин покосился на меня очень странным взглядом.

— И сколько идти до этого чудовища?

— Не знаю, где-то полчаса, наверное. Ну что ты так смотришь, прогулки по утрам очень полезны, между прочим!

— Прогулки?! Ты собралась идти пешком?!

— А ты нет? — не поняла я.

— Конечно, нет! Ты с ума сошла? Тут же холодно, сыро, лужи повсюду, и судя по небу, скоро пойдёт дождь!

— Ты что, боишься заболеть? — хмыкнула я.

— Мы поедем на общественном транспорте.

— У меня денег нет.

— Я заплачу! Где тут ближайшая остановка?!

Золин схватил меня под руку и потащил прямо по дороге, старательно обходя все лужи. Я удивлённо посмотрела на его профиль, на встрёпанные волосы, и почувствовала укол совести. Наверное, не стоило его дёргать… он сам на себя не похож, бедолага.

Общественный транспорт ходил, как правило, по расписанию. Крытые кареты следовали по нескольким маршрутам, но вместить могли лишь шесть человек — по три на каждое сиденье. Были ещё открытые экипажи, там сиденья располагались друг за другом, и вмещали больше людей, но в такую погоду выбирать этот способ передвижения было глупо.

Академия находилась на окраине города, поэтому после нашей остановки шла конечная, и карета приезжала почти пустая. Мы с Золином забрались внутрь, он расплатился с извозчиком, после чего пристроился возле стеночки и затих.

Мне казалось, мы хотя бы тихонько поболтаем, но парень уснул. Я покосилась на его фигуру, и испугалась, заметив, как его бедная голова бьётся об угол твёрдой стены, когда карета попадала в ямы.

Спустя несколько минут у парня приоткрылся рот. Слюна оттуда не потекла, но выглядело очень забавно. Я протянула руку, чтобы аккуратно прихлопнуть его челюсть. Но стоило коснуться его кожи, как он дёрнулся и крепко перехватил мою ладонь.

— Так и знал, что тебе не терпится меня потрогать!

— Да я слюни твои вытирала, дурак! — тихо возмутилась я, выдернула руку и принялась усиленно её растирать.

— Что? Правда слюни? — Золин внимательно наблюдал за моими манипуляциями.

— Нет, — смилостивилась я, — просто у тебя подбородок колючий.

— А знаешь, почему? Потому что нельзя будить людей в такую рань!

— Ну прям кисейная барышня! — не выдержала я. — Как ты на занятия вообще встаёшь?

— Будние — это одно, а выходные — совсем другое.

— Эти дни абсолютно одинаковые. — От меня донёсся раздражённый вздох. — Ты сам себе придумал, что по выходным надо спать подольше.

— Ты бесчувственная ранняя пташка. — Золин вновь припал виском к стенке кареты, и его голова начала трястись в такт движению транспорта.

— А сам-то? Бедный Марти по утрам наверняка хочет тебя придушить.

— Не хочет, — пробормотал парень, — он на меня вообще не жалуется. Я душка. В отличие от тебя.

— Да ну? Ты сопишь так, что кроты вылезают из-под земли и планируют, как тебя прибить.

— Тебе-то откуда знать? — сонно обиделся Золин.

— Я с тобой уже как-то лежала рядом, забыл?

— Такое забудешь. Сама-то ты ночью болтаешь.

— У меня есть достойное оправдание.

— Нет, я не про твои сны. Ты вообще по ночам любишь поговорить.

— Чего? — Я настолько удивилась, что повернулась, мешая своей позой другому человеку, и принялась трясти мерзкого парня. Золин попытался спрятать голову в воротнике свитера, но я быстро оттянула его. От холодного ветра шея парня покрылась мурашками. Золин дёрнулся, закутался в свой серый валенок и недовольно взглянул на меня.

— Ну что ты хочешь от меня, женщина?! — возмущённо выругался он. — Хватит меня трогать!

— Ты соврал, да? Я не разговариваю во сне!

— Разговариваешь, — буркнул Золин. — Ты можешь сесть, сказать что-нибудь и дальше лечь спать.

— Не бывает такого, Дарина бы точно начала возмущаться.

— Я её предупредил, — вяло пояснил парень. — Ты и сопишь, и болтаешь во сне, а в особые моменты даже кричишь. В общем, тебя ни в каком состоянии невозможно вытерпеть!

— Ой, всё, спи, — обиженно надулась я, скрестила руки на груди и принципиально отвернулась.

Учитывая небольшой затор по дороге (у одной из колясок отлетело колесо), до тюрьмы мы добрались минут за двадцать. С таким же успехом могли и пешком пройтись, может, и Золин бы взбодрился.

После пробуждения в экипаже он стал выглядеть ещё хуже. Бледность его лица могла сравниться с серостью тюремных стен. От их холодности и неприступности мурашки бежали по телу. Колючая проволока овивала забор, точно лиана, только вот лезть по ней смельчаков не находилось.

— И как, по-твоему, мы попадём внутрь? — скептически высказался Золин, опасливо оглядывая внушительное строение.

Три этажа высотой, плотные стены из кирпича, огромное ограждение с колючей проволокой, охрана по всему периметру. Но самое главное — переливающееся огненное пламя, окутавшее всю стену и служащее в качестве щита.

— Если моя догадка верна, то нас пустят, — пробормотала я.

Золин посмотрел на меня, как на совсем умалишённую. Но спустя секунду легкомысленно пожал плечами, видимо понадеявшись, что мы внутрь не попадём.

У пропускного пункта я сказала:

— Меня зовут Матильда. Я здесь по особому приказанию Главного конс-мага Стродисовской Магической Академии.

Стражник посмотрел на меня примерно тем же взглядом, что и Золин мгновение назад, потом полез в свои записи и буркнул:

— Ждите.

Мы остались стоять перед высокими железными воротами, наслаждаясь моросящим дождиком. Золин вот-вот готов был рухнуть навзничь и свернуться калачиком в ближайшей луже.

— Проходите, — внезапно заявил стражник, и это заставило нас обоих встрепенуться.