— Что вы хотите? — Пленница сдалась первой.

— Мы хотим знать, что задумал Аспид Гарков, — без лишней скромности выложил наши планы Золин.

Я хмуро поджала губы. Надеюсь, он отдаёт себе отчёт, что делает.

— И что будет, если я скажу?

— Мы завершим то, что не смогла сделать ты, — жёстко сказал Золин. Я едва не вздрогнула — столько ненависти было в его голосе.

Наверное, именно это и подкупило нашу собеседницу.

— Он пляшет под дудку наместника Стродиса. Они собираются объединить все четыре города.

Времени удивляться не было. Я принялась спешно фонтанировать насущными вопросами, прекрасно понимая, что обдумывать ответы буду потом:

— Они используют для этого лунный жемчуг?

— Только после объединения.

— Поэтому они смещают наместников в других городах?

— Да.

— Почему они не используют жемчуг сейчас? — Этот вопрос задал Золин.

— У жемчуга ограничена энергия. Они хотят сделать это один раз и со всем населением. Это полностью иссушит артефакт.

— Зачем ты напала на директора? — Я вновь перехватила инициативу.

— Это была часть плана.

— Какого плана?

— Он засел в логове, и мы не могли выяснить, где он находится. Это был один шанс из сотни. Когда он появился в Академии, я нацепила на него «пуговку».

— Что? — не поняла я.

— Это относится к моей магии, — сказал Золин спокойно, — так вы хотели проследить за ним.

— Да. Вторая «пуговка» осталась у меня. Один из «наших» должен был забрать её, но он не пришёл.

И куда он должен был прийти? Сюда? Да сюда просто так не пробраться!

— Ты согласишься отдать её мне? — осторожно спросил Золин, делая шаг к камере. — Я смогу использовать её.

— Она уже бесполезна, — грустно хмыкнула узница.

— Для вашего заклинания — да. Но я попробую использовать её по-другому. Обещаю, я смогу найти Аспида Гаркова.

С болезненным стоном девушка села на колени и перебралась поближе к решёткам.

— Я не хочу, чтобы ты его нашёл, — хлёстко сказала она. — Я хочу, чтобы ты его уничтожил.

С этими словами она протянула Золину «пуговку». Тот не просто принял её. Он аккуратно обхватил ладони девушки и крепко их сжал.

— Обещаю, он поплатится.

Мне казалось, что пленница сейчас криво усмехнётся, но она как-то совершенно по-женски потупилась.

— Спасибо.

Золин отпускать руки не спешил.

— Откуда ты?

— Это уже не важно, — хмуро ответила она.

— Ошибаешься. Это всегда важно. — Он смолк на мгновение, а затем спросил осторожно: — Ты из Лорпалина?

— Нет, из Сорельска.

— Тогда почему именно ты напала на директора?

— А что мне нужно было делать? — она огрызнулась. — Ты бы стал спокойно смотреть, как уничтожают твой родной город?

Золин смотрел на неё в упор. Их руки по-прежнему соприкасались, и уже явно не ради того, чтобы «пуговку» передать. Я остро почувствовала себя здесь лишней.

— Моя кровь не может нейтрализовать лунный жемчуг, — резонно заметил парень.

— Не только моя может, — хмуро ответила пленница. — Есть ещё такие же, как я.

— Ты решила пожертвовать собой?

— Я решила действовать, а не сидеть под крылышком у стражи и ждать, когда же за мной придут фенриры.

Не удержавшись, я скептически фыркнула, и это разрушило очарование момента.

Золин вздохнул и перестал сжимать в своих руках ладони пленницы. Он только открыл было рот, чтобы что-то сказать, но в этот момент со скрипом открылась входная дверь.

— Нам пора, — хмуро объявил наш провожатый.

Лично я была рада, наконец, покинуть тюрьму. А то так можно и вечность болтать. Золин обрадовался меньше, с тяжёлым вздохом он поднялся на ноги и, попрощавшись с пленницей, пошёл к выходу.

Мы вновь пристроились за спиной провожатого и сохраняли примерное молчание.

До поры до времени.

— Ну прям герой-любовник стродисовского театра отдыхает перед твоим актёрским мастерством, — прошептала я, склонившись к парню.

— Настолько было фальшиво?

Нет.

— Конечно.

Золин принялся методично поправлять рукава своего свитера.

— Она не догадалась, — тихо сказал он. — У неё нет профессиональной подготовки, поэтому она доверчива.

— Хочешь сказать, конс-маги до этого не додумались?

— Думаю, они даже не пытались.

Догадка Золина косвенно подтвердилась, когда мы покинули тюрьму. Рядом с воротами нас уже поджидал Джексон. Причём поза у него была до того расслабленная, словно он пришёл сюда позагорать на солнышке (под тучами, если быть точнее). Одним плечом он припал к железным прутьям, противоположную руку засунул в карман брюк. На его лице застыло какое-то гадкое выражение, отображающее и насмешку и любопытство одновременно.

В общем, это великолепие так и просило кирпича.

— Чем это вы там занимались? — выгнув губы в подобие улыбки, нагло поинтересовался сын Главного конс-мага.

— Сексом, — и глазом не моргнул Золин, с каменным лицом проходя мимо.

Я тоже не стала останавливаться и продолжила идти рядом с другом, всем своим видом изображая девушку, которая в тюрьмы только по важным заданиям ходит!

— Мой отец хочет вас видеть, — крикнул вдогонку Джексон.

— Я тоже много чего хочу, — таким же тоном отозвался Золин, не поворачивая головы и не останавливаясь.

Я настороженно покосилась на парня.

— Какой-то ты злой.

На меня зыркнули таким мученическим взглядом, что моя голова стыдливо прижалась к плечам. А затем в сердцах высказали:

— КОФЕ Я ХОЧУ, НЕ ПОНИМАЕШЬ, ЧТО ЛИ.

От меня тут же послышалось хмурое:

— Есть же на свете идиоты, которым ты нравишься.

Я среди них. Чёрт.

Глава 14

Я смотрела на Джексона и с каждой секундой понимала, что мы с ним действительно очень похожи. Мы оба упорные, и, чего греха таить — упёртые. Идём к своей цели несмотря ни на что. Всегда стремимся быть лучшими, любим чувствовать своё превосходство. Ведём себя чуточку надменно со всеми, даже с лучшими друзьями. Мы — воины. Выбираем вектор своей жизни и посвящаем себя ему.

Мы не думаем о семье и, Боже упаси, о детях. Этого нам не надо. Мы привыкли жить такой жизнью, которую нам предопределили, искренне полагая, что это был наш выбор.

А дальше…

… дальше шли различия.

Счастливое будущее Джексона может изменить только какое-нибудь действительно катастрофическое событие (ну, или его собственная глупость). За парнем стоит влиятельный отец, который всегда готов вытащить сына из любой передряги. Это было видно по их отношениям, и это означало, что Джексон так или иначе не боится проиграть. Он просто знает: проигрыша не будет.

Меня же никто не поддерживал, и каждый раз, когда я начинала действовать, страх потери всегда висел надо мной тяжёлым бременем. Я понимала эту жизнь по-другому. Для меня не существовало схемы: я попробую, а если не получится, то всё решит папа.

Джексон жил именно так.

Я смотрела на него, медленно вглядываясь в мелкие черты вроде небрежно расчёсанных волос, очаровательных складочек, которые образуются от довольно милой улыбки, грязно-зеленого оттенка глаз, мимолётное постукивание пальцами по столу во время разговора.

Мы были в столовой. Джексон сидел в середине, как обычно в окружении множества знакомых. Среди них были и парни, и девушки. Все они смеялись словам Главного конс-мага, поддакивали, или вносили свою лепту в разговор.

Ни Дины, ни Тодда, ни Дарины, ни Золина в первый день учёбы после выходных в столовой не было. Я с чистой совестью примостилась как обычно за дальним столиком возле стены, так, чтобы иметь неограниченный обзор помещения. Хоть у меня на подносе и была еда, я не ела — кусок в горло не лез.

Я просто наблюдала, причём в основном за Джексоном. Он буквально тут же почувствовал мой взгляд. Минут десять мы тупо играли в гляделки. Обычно, когда случалось поймать на себе взгляд какого-нибудь парня, я брезгливо морщилась или надменно отворачивалась. После встречи с Золином многое изменилось. Он помог стать более… открытой? Теперь я не отводила взгляда. Видимо, это было расценено, как наглость, дерзость и вызов.