— Добрый ты, кузен, — то ли с восхищением, то с недовольством, протянул Мигель, будучи, однако, со мной вполне согласным.

Перепроверив все еще несколько раз, убедившись, что все сложено именно так, как требовалось, несколько раз повторив порядок действий, я отправил ребят отдыхать с последними лучами заката, сам отойдя к реке. Ее темные воды покрывали, как серебряный шелк, сияющие блики луны. В голову, как назойливо жужжащие насекомые, лезли мысли, не давай отдохнуть. Образ темноглазой феи со сладкими губами никак не хотел отпускать.

Не смотря на всего-то несколько коротких встреч, я чувствовал какую-то горечь от того, что предется уехать и оставить девушку здесь, так далеко. И скорее всего, мои дела в столице затянутся надолго. А что потом?

Потом я, наконец, получу клочок земли, где можно будет обжиться и устроить новый дом. Родня сможет вернуться туде, где снова станут хозьевами. Конечно, за эти годы, после того, как тоска и обида стали не так остры, роду удалось накопить не мало сбережений, но это не то же самое, что получить прощение и право вновь открыть пользоваться собственным именем. Вот тогда, может к лету, я могу приехать в поместье Красной Принцессы с эскортом и сватами и просить Полли отправиться со мной. Если ничего не изменится за эту зиму.

Но измениться может многое.

Барышня, которой не уделяют внимания, может очень быстро оказаться замужем за другим. Вспомнив одну из своих многочисленных кузин, я невесело усмехнулся, бросив камень в воду.

Брызги, разлетелись в стороны, вспыхнув в холодном свете луны как раскаленный металл.

Лаура три года, как привязанная, ходила и вздыхала по одному из местных парней, пока это ей не надоело. Вот тогда, когда остатки терпения девушки вдруг испарились, кузина уже через две декады оказалась замужем. Как-то неожиданно и очень счастливо, судя по последней нашей встрече.

Мне бы очень не хотелось, что бы так же произошло с Полли. Не уверен, что судьба еще хоть раз сведет меня с подобной девушкой. Но и как быть сейчас, когда над головой, словно огромный валун на тонкой, медленно рвущейся нити, висело нынешнее дело, я не знал.

Выругавшись сквозь зубы, понимая, что я совершенно бессилен, вернулся в лагерь, в этот раз укрытый куда лучше от возможных любопытных глаз. День обещал быть не простым и было необходимо поспать хоть немного.

Кивнув Хорхе, что первым стоял на страже, я забрался под плащ, намеренно замедляя дыхание, заставляя голову успокоиться и настроиться на сон.

Разбуженный за несколько часов до рассвета, чувствуя непривычную тяжесть и скованность в теле, я с трудом разогнулся. Нужно было все же больше времени уделять тренировкам, не позволяя мышцам так деревенеть.

— Просыпайтесь, девочки, — хмуро подбадривал Мигель, чья очередь была стоять на часах последним. Недовольно фыркая, Хорхе едва не запустил в кузена флягой с водой. — Эй-эй, без рукоприкладства, барышня.

Медленно потягиваясь, чтобы вернуть конечностям прежнюю подвижность, я только покачал головой. Эти двое и их дружеские перепалки были чем-то настолько же привычным и родным, как мамины пироги на семейном празднике, но иногда хотелось подойти и обоим отрядить по затрещине, чтобы были немного серьезнее. Особенно в такие моменты, как сейчас.

— Хорхе, пора, — видя, что кузен уже отвязал лошадь, я махнул рукой, чтобы он не ждал нас. В предрассветной тьме дорога сложная и может занять дольше времени, чем мы думаем.

Кивнув, кузен тронул пятками бока коня, медленно двигаясь между деревьев в темноту, в сторону поместья.

Раскатать фитиль, укрыть его соломой, спустить веревку для отхода — все это заняло совсем немного времени. Расчет оказался верен, в темный, предрассветный час малочисленная, не ожидающая нападения стража, дремала на постах, не видя нас. Быстро просмотрев содержимое телег, перепроверив, чтобы все было сделано, как надо, мы с Мигелем перемахнули через стену, убравшись под защиту деревьев. Было еще немного времени на отдых, но не стоило терять бдительности. В таких ситуациях всегда что-то могло пойти не так, как планировалось.

Воздух, хоть и прогретый солнцем, но уже пах осенью. То и дело с гор, резкими порывами спускался ветер, пытаясь забраться под куртку или уцепиться за волосы. В нем еще не было той сырости и колкости, что отличала настоящие осенние ветры, но и летнее тепло постепенно уходило из этих мест, обещая, что скоро наступят времена покоя и тишины после гулких и ярких солнечных дней.

Еще немного, и с полей будет убран весь урожай, люди быстро, с оглядкой на хмурое небо начнут собирать хворост, скручивая в тугие, небольшие вязанки, а в домах на огне все время будет стоять горячий чайник.

Скоро.

— Сальва, видишь? — Мигель с тревогой вглядываясь в мглу раннего утра, держась между деревьев, указал на тонкую темную струйку, что потянулась вверх над крышами поместья.

Я только покачал головой, проверяя, наверное, в десятый раз, на месте ли платок, смоченный водой. Когда все это взлетит на воздух, будет не до смеха.

— Не вижу, кузен, — я все никак не мог рассмотреть темную фигуру, что должна была покинуть поместье сразу, после того, как фитиль был зажжен.

— Где же Хорхе, — закусывая губу, недовольно проговорил Мигель, переживая, как бы такое опасное дело не привело к печальным последствиям.

— Вон, у западной стены, — с облегчением выдохнул я, приметив характерные плавные движения, хоть с такого расстояния было не просто определить, кто именно бежал к деревьям в сторону от нас. Не удивительно, что мы не сразу заметили его, так как оставленная нами веревка была совсем с другой стороны.

Хорхе бежал, не оглядываясь, а уже через несколько мгновений из поместья раздался звон сигнального колокола и за ворот посыпались люди, стараясь убраться как можно дальше от стен.

Все верно, если пламя добралось до кувшинов, никакой водой их не залить и не потушить. Этим можно только увеличить силу взрыва.

Вдруг наступила какая-то оглушительная тишина. Вся долина в одно мгновение словно укрылась под куполом, не пропускающим ни единого звука. Я видел, как внизу бегут темные маленькие фигурки, как пропала та лента темного дыма, что тянулась в небо, а потом, разрывая стенки невидимого непроницаемого укрытия, раздался взрыв такой силы, что едва удалось устоять на ногах. Камни и бревна, из которых были сложены хозяйственные постройки, взлетели на десяток метров вверх, а затем в небо, быстро разрастаясь, взвилась рыжая пыль, почти тут же становясь красной на воздухе. Пригнув голову, закрыв лицо мокрой тканью, я ждал, когда в бок с силой ударит эта волна, цвета ржавчины.

Прошло, кажется, не меньше получаса, пока стало возможным дышать, не срываясь на кашель. Что-либо разглядеть удавалось с огромным трудом. Вокруг, словно мистический туман, все еще висела эта рыжая, мелкая пыль. Даже ветер, казалось, не мог разогнать эту мелкую пудру, укрывающую все кругом.

— Нужно уходить, — хрипя, прошептал Мигель, разворачиваясь в сторону леса. Он прав, нужно было убираться отсюда, пока люди не опомнились. Впрочем, ни комендант, ни наместник, скорее всего, не сумеют организовать людей на поиски. Все же, разрушена большая часть конюшен, складов и, кажется, половина главного дома, насколько я мог рассмотреть через всю эту пыли и мглу.

Добравшись до места, где оставили лошадей, мы наткнулись на Хорхе, который надсадно кашлял, то и дело, полоща рот водой из фляги.

— Дерет, гадина, словно паххетский перец, — вытирая выступившие слезы, прохрипел приятель, стараясь хоть как-то унять приступ.

— Не успел повязку надеть? — с недовольством спросил Мигель, вынимая из седельной сумки круглую пилюлю. Собранная из меда и перемолотых трав, она могла немного помочь и облегчить состояние.

— И мне давай, — попросил, чувствуя, что горло на самом деле дерет так, словно камней в рот набрал, а проглотить не в состоянии.

Нетерпеливо и взволнованно били копытом лошади, стараясь стряхнуть сырую ткань с головы. Неподвижно стояли деревья, словно угодили в кисель. Даже птицы, казалось, пропали из этого зачарованного леса.