Его Величество не растерялся и, сразу, бухнулся на колени.

— Мама! — заговорил он со всей торжественностью на которую только был способен — Разрешите испросить у вас разрешения и вашего, материнского, благословения на мой брак с вашей дочерью.

Мать стояла над Королём, молчаливая и непредсказуемая, но лицо её постепенно возвращалось к своим естественным оттенкам, пальцы медленно разжались, отпустив обмороженное плечо Колроля.

Она, коротким наклоном головы, подозвала дочь и взяв её руку, вложила её в ладонь Короля.

— Мадмуазель… я, то есть… позвольте мне, — начал Его Величество запинаясь — позвольте сказать будучи сражённым вашей красотой и бесчисленными достоинствами и талантами…

— Мама, ты снимаешь? — тихонько пискнула девушка, не верившая своему счастью.

Внезапно, протяжный паровозный свисток, прервал процесс предложения.

Все трое оглянулись на звук — прямо на них, выпуская из трубы клубы пара, нёсся чёрный локомотив.

— В сторону! — крикнула мать и, вместе с дочерью, они стащили Короля с путей.

Поезд проносился мимо, мать и девушка, хотя и протащили Его Величество совсем немного, но и того хватило, что бы у обеих, зашкалил пульс и перехватило дыхание, из — за чего они, на какой — то момент, упустили Короля из виду, а тот только того и ждал. Он, уже из далека, увидел на лесенке одного из вагонов, вцепившихся в ступени зайцев, и, едва вагон поровнялся с ним, вскочил на эту самую лесенку, схватившись рукой за поручень. Зайы беспомощно застонали под тяжестью навалившегося им на спины королевского живота.

Когда мать и девушка подняли головы, поезд уже уносил от них Короля.

— Любимый, не бросай меня! — девушка побежала за поездом, истерически заламывая руки — Я люблю тебя!

Старуха — мать бежала следом, испуская ядрённые ругательства по адресу Короля и грозя топором.

— Прощайте! — кричал им напоследок монарх, помахивая рукой — Денег нет, но вы держитесь! Хорошего вам настроения!

Скоро мать и девушка пропали из виду, потянулось необозримое море жёлтой, выжженной солнцем травы.

— Чего вы внутрь не заходите? — спросил Король у Зайцев, но те, зажатые королевским пузом, лишь, жалобно промычали.

Король ничего из этого не понял и сам навалился на дверь. Хлипкая дверца не выдержала напора мегалитической массы, и, с визгом и хрустом, отворилась.

Король запрыгнул в прокуренный тамбур, Зайцы влезли следом за ним и уселись, растирая онемевшие лапы.

— Чего развалились? — прогремел Король — Не собираетесь же вы здесь всю дорогу просидеть? Пошлите подыщем себе достойное место! — он распахнул дверь и вошёл в вагон.

Вагон оказался плацкартный.

— Может найдётся свободное место? — Зайчиха проскочила между ногами у Его Величества и пошла по узенькому проходу между койками, Заяц проскочил вслед за сестрой. А вот у Короля с продвижением возникли серьёзные проблемы. Проход по плацкартному вагону и для худощавых людей — дело непростое, что же было говорить о такой грандиозной фигуре, как Его Величество!

Королю, разумеется, пришлось повернуться боком, втянуть, насколько это было возможно, живот и, туго — туго, монарх стал протискиваться по вагону.

— Чего вас набилось, как селёдок! — ругался Король из — за того, что сидевшие за столиками у окошек пассажиры, становились живой преградой на пути монаршего живота — как же вы, сволочи, мне противны и омерзительны! — августейший, впал в крайнее раздражение, к чему был всегда склонен, и стал хлопать пощёчины всем попадавшимся на пути, за то что мешали проходу его высочайшей особы.

А так как продвигался Король крайне медленно, то многие пассажиры удостоились чести получить по две — три пощёчины на каждую щёку, некоторые, правда, пытались избежать этой чести, и до подхода Его Величества, старались скрыться, залезая на верхние койки, но у Короля был и рост королевский, так что и беглецов он, тоже, не оставил без хороших пощёчин.

Зайцы и Король прошли через весь вагон, но не обнаружили ни одного свободного места.

— Как можно, вообще, в таких условиях находится? — удивлялся Король — Это же вагон для скота! Насколько же эта презренная чернь непретязательна, что готова в таком убожестве ездить — никакого достоинства!

— Они здесь ездят, потому что дешевле, — попыталась объяснить монарху Зайчиха.

— Вот я же и говорю — скоты! — выступал на весь вагон Король — За лишнюю копейку — удавятся! Я, вот, на личном поезде ездил и денег не жалел, не то что — эти, — он брезгливо скривился.

— Так что делать будем? — спросил Заяц — Местов — нет!

— Для нас найдутся! — не сдавалась Зайчиха, она, к возмущению пасажиров, запрыгнула на столик, сбросила чужие пожитки и приказала — Вон пошли, хлопы! Уступайте место господам!

Двое пассажиров, что сидели по обе стороны стола, потупивли глаза, но уступать места не спешили.

— Ну, вы — мерзавцы! — прикрикнула на них Зайчиха — Быстро поднялись и что бы я вас здесь не видела!

Хлопы продолжали сидеть. Тогда Король дал одному из них звонкую пощёчину и, уже собрался, угостить тем же блюдом и второго, как, уже получивший своё, приподнялся, насколько это позволяло прижимавшее его королевское пузо и дал лёгкую, интеллигентскую оплеуху Его Величеству.

— Ой! — ойкнул Король и схватился рукой за пострадавшую пухлую щёку — Знаете что, — сказал он зайцам — пожалуй пойдёмте отсюда, здесь слишком тесно, да и не приличиствует мне ехать в такой помойке. Пойдёмте, хотя бы, в купейный вагон, там кого — нибудь выгоним, — он стал пролазить дальше.

— Ты что, хлопов испугался? — задал бестактный вопрос Заяц.

Вместо ответа, августейший, шлёпнул Зайца ладонью по щеке и тот, сразу, притих.

Троица выбралась в тамбур. Его Величество, наконец, с облегчённым выдохом, смог выпустить живот.

— Пользоваться общественным трансортом — высшая степень падения личности, — констатировал результат посещения плацкартного вагона Король — нужно бы, ещё, поднять тарифы на проезд, может, хоть это, образумит чернь.

— Будем надеяться, что этот вагон купейный, — Зайчиха взялась за ручку двери следующего вагона и отодвинула её.

На удачу троицы путешественников, воагон, действительно, оказался купейный.

Зайцы заскочили первые, Король протиснулся следом.

— Опять маломерный, — пробурчал монарх, трясь животом о двери купе.

— Есть! — радостно воскликнула Зайчиха, резко остановившись возле одного из купе — Это, прямо, для нас! — она показала на квадратный значок наклеенный на дверь.

Король протиснулся поближе и поглядел на значок в упор.

На синем квадратике, схематически, белыми линиями было изображенно кресло — каталка.

— И что это обозначает? — не понял Его Величество.

— Купе для инвалидов, — пояснила Зайчиха.

— Так мы ж не инвалиды, — заметил Заяц — так что не для нас это купе.

— Какой же ты, братец, тупой, — вздохнула Зайчиха — ты видел когда — нибудь, на парковках возле торговых центров или супермапкетов, или ещё где — парковочные места для инвалидов?

— Видел, было дело, — кивнул Заяц — и на подземных парковках такие бывают.

— Чудесно! — похвалила Зайчиха — А много ли раз ты видел, что бы на этих местах стояли инвалиды?

Заяц призадумался и ответил:

— Ни разу!

— Вот видишь! — обрадовалась Зайчиха — А стоят на этих местах, только, самые дорогие машины, потому что это места для самых высоких и достопочтимых господ, а отмечают их, как инвалидные, что бы никто не смел занимать, ибо, только, истинный господин может без зазрения совести парковаться на месте для инвалидов.

— О! — у Зайца, прямо, спала пелена с косых глаз.

— А если господам можно занимать парковочные места инвалидов, то почему бы им не занимать и инвалидские купе?! А? — искусно подвела мысль Зайчиха.

— Конечно занимать! — в один голос ответили Король и Заяц.

— А мы же — господа? — задала наводящий вопрос Зайчиха.

— Я — да! — твёрдо сказал Король — Я — господин, а вы — скоты!