В этот же раз, брат и сестра сцепились не на жизнь, а на смерть, и не известно чем бы это кончилось, но Святые поспешили разнять дерущихся.

— Успокойтесь пожалуйста, — уговаривал Святой Валентин разгневанную зайчиху, стараясь не дать ей, снова накинуться на брата — лучше присядьте, — но усадил её у огня — погрейтесь, выпейте чаю.

— Сам чай пей, — сказала зайчиха, умащиваясь возле камина — а мне, лучше, стопку водки.

— Извините, нет водки, но есть неплохое виски, Святой Валентин поднёс зайчихе, наполненную до краёв рюмочку. Та, не глядя, опрокинула рюмку, и взяла, галантно поданную Святым, тарелку с куском дымящейся оленины и, невзирая на жёсткость мяса, принялась уплетать его за обе щёки.

— Я и не знал, что зайцы — хищники, — удивился Святой Николай.

— Ещё и какие хищники, — зверила его зайчиха — по крайней мере, мы с братом, а остальные кору грызут, придурки.

— Как же вам удалось спастись? — спросил её Святой Николай, стараясь проявить вежливость.

— Очень просто, — пробурчала набитым ртом зайчиха — когда я валялась без сил, мимо проезжали лопари на санях, заметели меня, подумали — дохлый заяц, подобрали, собирались привезти меня к себе и освежевать, что бы из шкуры моей какую — нибудь поделку сделать, и, по — счастью, проезжали мимо Рованиеми, а я к тому времени, уже, отошла, отогрелась на оленьих шкурах, и как вскочила, в рожи их поганые плюнула и бегом сюда!

— Вот видишь, — влез в разговор заяц — выходит я тебе как лучше сделал, с комфортом добралась, ещё и в рожи наплевала. Чего же можно желать лучше?

Зайчиха нехорошо покосилась на брата, но ничего не ответила, а продолжила беседу со святым Николаем:

— Мне, между прочим, братец наобещал, что у тебя должность для меня найдётся. Я опыт имею, всю жизнь за дисциплиной приглядывала, у меня в лесу никто и дыхнуть не смел. Пайки, чуть ли, не каждый день урезала. Что бы знали, что бы чувствовали! Так что принимай меня на должность — не пожалеешь. Я, пока, до тебя дошла, поглядела какие безобразия здесь развели — кто где хочет, там и ходит. Разве такое можно терпеть? Нужно расставить флажки, пускай сволочи, исключительно, по флажкам перемещаются, сукины дети!

— Да, ваш брат, говорил мне о желании встать на должность, и знаете что, — Святой Николай задумчиво почесал белую бороду — я думаю, что смогу найти для вас место, и для вашего брата тоже.

— Когда можно будет приступать? — радостно выпалили обнадёженные родственники.

— Этим же вечером и приступите, — пообещал Святой Николай.

— Ух, скорей бы уже, — нетерпеливо заёрзал заяц.

— Подождите здесь, маленько, — Святой Николай подошёл к двери и взялся за ручку — я сейчас кое — какие дела решу и мы подберём вам достойные должности.

Он открыл дверь и вышел, прямо, как был, в майке — алкоголичке.

— Коля, ну ё — моё, куртец, хоть, накинь, — Святой Валентин вскочил, снял с гвоздя красную куртку и вышел вслед за товарищем. Он увидел Николая, стоящего посреди дороги, запустив руки в карманы.

— Зачем куртку притащил? — спросил он у друга — Я же Святой, и не могу простудиться.

— Я за это и не волнуюсь, — Святой Валентин подал куртку Николаю — просто неприлично получится. Сейчас полный город туристов, а ты в таком виде разгуливаешь, да, ещё, и поддатый. Чего тебя, вообще, вынесло?

— Да, вот, тронуло меня это письмецо, от девочки Леночки, — вздохнул Святой Николай — а из — за этого зайца, она, понимаешь, двадцать лет прождала. Но я ей всё же подарю подарок. И он, действительно, будет самый лучший в мире, — он поднял голову и посмотрел в ночное небо — ты посмотри какая же красота!

Святой Валентин последовал примеру друга — через всё звёздное чёрное небо растянулась лента северного сияния, салатнево — голобуе с примесью светло синего и капелькой нежно — розового, оно раскинулось от горизонта до горизонта в своей непревзойдённой красоте и величии.

— Да — а… — тихо выдохнул Святой Валентин.

— Знаешь, что? — спросил у друга Святой Николай — Именно это я ей и подарю! Вот это будет подарок! Ни у кого ничего подобного нет! — он провёл рукой по небу, собирая сияние в ладонь.

В итоге, у Святого Николая, в широкой ладони оказался маленький хрустальный шарик с тысячами граней, каждая из которых горела всеми красками северного сияния.

— Тёплое, — произнёс Святой Николай, поглядел на хрусталик и спрятал его в карман.

— И как ты намерен успеть? — Святой Валентин выскочил в одних шлёпанцах и, теперь, вытряхивал из — под пяток снег — Скоро почти полночь, до наступления Рождества осталось пару часов.

— Успею, — Святой Николай зашагал к дому — сани — то у меня, сам знаешь, на какую скорость рассчитаны!

— А везти их кто будет? Ты же сам оленей на рождественские праздники освободил. А тех, которые, старые, небось, всех успели на пенсию отправить?

— Всех, — тяжело вздохнул Николай — целая делегация из пенсионного фонда с проверкой приезжала, они собственноручно оленей — то на пенсию и отправили, сказали, что нечего тратить деньги фонда на тунеядцев. Я, вот, никак в толк не возьму, почему пенсий нет, а пенсионный фонд есть?

— Не наше это дело в такие сложные дела встревать, — Святой Валентин многозначительно поднял палец — там и без нас решат. Раз оставили фонд — значит — надо. Генералы, там, и судьи всякие, министры — всё народ нуждающийся, должны же они пенсии получать? При чём весьма солидные.

С такими аргументами Николай не мог поспорить.

Когда Святые вернулись в домик, то застали зайцев в своих креслах, сытых и пьяных.

— Ну что, гости дорогие, готовы вы рождественскому чуду послужить? — торжественно пробасил Святой Николай — Умеете санями править?

— Сможем, — сразу ответила зайчиха.

— А кто в упряжке пойдёт? — спросил, посасывая трубку, заяц — собаки или на оленях?

— Да нет сейчас у меня никого, — развёл руками Святой Николай — придётся мне и Валику сани на себе тащить.

У Святого Валентина раскрылся рот от изумления, но отказывать хорошему другу было, как — то, нехорошо.

— Ну пойдёмте, зайчатки, — позвал Святой Николай — нам же до Рождества успеть надобно. А скорость наша напрямую зависит от того как вы править будете. Надеюсь, вы умеете погонять везущих?

— О! — зайчиха аж привзвизгнула — Ещё и как умеем! Они, везущие, на то есть, что бы их погонять!

— Правда нам немного сподручней на шее ехать, — сказал заяц, лениво вылезая из кресла — мы всю жизнь так привыкли. Вот, помнится, как — то раз застал меня ураган в пути и сосной, как на зло, привалило, я два дня так пролежал, пока меня какой — то лось не нашёл, так он дурак, вместо того, что бы мне какую — нибудь гадость сделать, наоборот, из под дерева помог выбраться. А я — то, своего не упущу, этому лосю на шею — прыг и давай его по лесу кругами гонять, да так гонял, пока не издох сохатый.

— Молодец! Так ему и надо, лодырю! — похвалила зайца зайчиха — Занимался бы этот лось делом, ему бы некогда было по лесу шляться и под упавшие деревья заглядывать, а так он от безделья тынялся, сачковал, трудодни нагуливал!

Брат с сестрой пошли следом за Святыми, которые повели их в ангар, а зайчиха продолжала приводить примеры трудовой дисциплины:

— Пять лет тому назад я сочинила приказ по лесу на запрет воробьям садиться, что бы знали, что бы прочувствовали, что жизнь тяжела, — зайчиха пристально заглянула в глаза святому Николаю, а тот кивнул в знак согласия — но эти разбойники хотели не подчиниться приказу, ишь чего удумали! Если всякая шелупонь перестанет приказам подчиняться, то к чему мы придём? С чем останемся?

— Я думаю, тогда мы останемся без вас? — предположил Святой Николай.

— Вот именно! — эмоционально согласилась зайчиха — А мы на это не согласные!

— Да, не согласные! — подхрюкнул заяц.

— Что же я предприняла в ответ на воробьиный бунт? — продолжала повествование зайчиха — Другой бы, на моём месте, плюнул на это дело, воробьи, всё же, что с них взять? Но со мной такой номер не проходит. Я этих сволочей, лично, взялась гонять, ни один у меня, даже, на макушку самой высокой сосне сесть не мог, везде доставала! Я ночей не спала, по чащам да по болотам сигала, но сесть воробьям не позволила ни на секунду! Пока они все от усталасти на землю замертво не попадали — не было им спуску!