— А кто тебе нужен? — неожиданно спросил у девочки заяц.

Леночка на миг опешила, встречатся с говорящими зайцами ей, ещё, не доводилось.

— Ну — с! — недовольно прикрикнул заяц, раздражённый молчанием девочки — Тебя, что, не учили отвечать, когда старшие спрашивают?

— Извините, — спохватилась Леночка, которую, конечно, всему учили — просто, раньше, здесь всегда было много лесных зверушек, а сегодня, почему — то, нет никого, вот я и удивилась.

— Нечему тут удивляться! — скривился заяц — Раньше здесь беспорядок был и нарушение дисциплины! Шлялись тут кто хотел и когда хотел — бардак, одним словом. Но, нынче, я тут на должность встал!

— На что встал? — не поняла Леночка.

— На должность, — процедил сквозь зубы заяц — с сего дня я руковожу в этом лесу и нарушать дисциплину никому не дозволю!

— А как же кушать? — спросила Леночка — Можно при дисциплине кушать?

— Пока можно, — насупился косой — но, строго по расписанию! — он указал лапкой на клочок бумаги наклеенный на сосне, рядом с кормушками.

Леночка подошла поближе и прочла на клочке надпись, сделанную, кривыми буквами:

— Всего пятнадцать минуток, — Леночка покачала головой — как же они все успеют?

— Это меня не касается! — отрезал заяц — Моё дело дисциплина, а как под этой дисциплиной будут выживать — меня не волнует, — тут он опустил глаза на ведро, которое принесла Леночка и, аж, пустил слюни — что это ты там принесла? — заяц стал нетерпеливо переминаться с ноги на ногу — высыпай, уже, чего тянешь?!

— Так, ведь, до означеного времени ещё далеко, — удивилась Леночка.

— А ты не путай мягкое с квадратным, — окрысился заяц — временные рамки на меня не распространяются, я могу в любое время заниматься всем, чем захочу, а сейчас я хочу жрать!

— Чем же это вы лучше остальных? — Леночке почему — то не хотелось кормить зайца.

— Во — первых: тем, что сам я так считаю, — принялся перечислять косой — во — вторых: тем что я — особо ответственный работник, у меня сверхнагрузки, у меня ненормированный рабочий день, — заяц в запале начал плеваться, и Леночке пришлось сделать шаг назад, дабы не попасть под оморосение — а главное — я в партию вступил, — он, от куда — то, выхватил партбилет в обложке красно — пунцового цвета, развернул и ткнул, показывая Леночке — теперь я являюсь защитником трудового народа и поборником его прав и свобод! Вдруг завтра война, вдруг завтра в поход — я первый в ряды стану! Поэтому я должен быть всегда сыт и отдохнувши, для борьбы с супостатом и интервентами! А ты, тут, выделываешься! Давай, высыпай, чего принесла, быстро!

Леночка, неохотно, вывернула всё ведро в кормушку, прямо на голову зайцу.

Противный зверёк набросился на яблоки, чавкая и пуская слюни, он старался откусить от каждого яблока, а когда, уже, и на это у него не оставалось сил, он забрасывал их подальше, в сугробы.

— Что же вы делаете!? — возмутилась Леночка — Зачем выбрасываете? Оставьте и другим зверушкам.

— Это не возможно, — плямкая ответил заяц — я такой великий начальник, что не гоже обычному зверью после меня подъедать. Я знаешь в каких кругах вращаюсь? Мне, как говорится, любые двери открыты по всей стране, да что там стране — по всему миру!

— И, даже, в Лапландию? — с робкой надеждой спросила Леночка.

— Конечно! — ни секунды не задумываясь, ответил заяц.

— Раз, уж, вы такой большой начальник, — Леночка стеснительно потупила глазки — не могли бы вы доставить моё письмо к Святому Николаю, а то, наше почтовое отделение писем до Лапландии не принимает.

— Ну, до Лапландии — это очень далеко идти, — задумался заяц — дня два, не меньше, и холодно там, очень…

— Простите, что побеспокоила, — Леночка расстроенно всхлипнула — не буду вас больше тревожить.

— Погоди! — остановил её заяц — я же не отказал, я, в принципе, могу твоё письмо отнести, но, в виду тамошних морозов, мне бы для сугреву чего.

— Чего? — не поняла Леночка.

— Водочки! — выпалил, раздражённый такой глупостью заяц — меньше чем за пол — литра не понесу!

— Ой, — Леночка опять всхлипула — а у меня столько нет, у меня, только, литровая тара.

— Ладно, — махнул лапой заяц — чего уж там, отнесу и за литру, уговорила.

— Так я, сейчас, сбегаю — принесу, — обрадовалась Леночка.

— Давай, — согласился заяц — одна нога здесь — другая там, я ждать не буду!

И Леночка, не веря своему счастью, пустилась бегом по скрипучим сугробам, до самого дому.

Заяц же, не тратил времени даром, он, вооружившись карандашём, принялся дополнять распоряжения на приклеянном к сосне листочке. Сперва он дописал:

Потом, немного подумал, и дописал:

В этот момент, пролетевший над зайцем воробушек, сделал косому, прямо на маковку, от чего тот пришёл в неописуемую ярость и, чуть, не захлебнулся слюнями, но, затем, взял себя в руки и дополнил список:

Какое — то время он внимательно изучал своё творчество, затем сплюнул, сорвал бумажку, перевернул её на другую сторону и наклеев обратно, на дерево, написал:

Неизвестно до чего бы, ещё, додумался косой, но тут, наконец, подоспела, запыхавшаяся, Леночка — в руках она держала большую бутыль с выдавленными по стеклу буквами — «ВОДКА».

Заяц, с плохо скрываемым ликованием, принял бутыль.

— Ну, всё. — торопливо сказал он — не будем тянуть кота за хвост, я поскакал.

— Ага, кивнула Леночка — только я, тут, подумала, а кто же в ваше отсуствие за дисциплиной будет приглядывать?

— Можешь за это дело не волноваться, — успокоил девочку косой — у меня есть родная сестрица, почтенная зайчиха, она за дисциплиной приглядит. Она здешних скотов — то приструнит! Они во где у неё будут! — он потряс сжатым кулачком — Мы — зайцы, завсегда за дисциплину стояли! Да, что бы по — жёсткому! По — жёсткому! — заяц зашёлся в крике и, таки, доплюнул девочке до пальто, слюни мгновенно замёрзли маленькими кристалликами на перламутровых пуговицах.

— Ну и хорошо, — вздохнула Леночка и помахала вслед, уже, поскакавшему в Лапландию, зайцу — погодите, вы письмо забыли!

Заяц, неохотно, вернулся к девочке и забрал конверт, а Леночка, к своему удивлению, успела заметить, что косой успел опорожнить треть бутыля, эх, ненадёжный засланец, этот заяц, но другого, увы, у неё не было…

Лапландия — волшебный край, изрезанный бесчисленными реками и поросший густыми хвойными лесами, в декабре, уже, укрыт толстым ковром снега, а на шестой день первого зимнего месяца, на Лапландию опускается полярная ночь, которая продлится целый месяц, именно эти недоступные, малохоженные места, облюбовал для себя Святой Николай, он же Чудотворец и ярый противник арианства.

В тихом городке Рованиеми, Николай отбабехал собственную маленькую деревушку, центром которой стал его собственный домик с мигающей, белыми огоньками, гирляндой на фасаде, выведенной в надпись «Счастливого Рождества!»

В домике Святого Николая тепло, даже, жарко, большой камин в виде эскимосского иглу освещает комнату красновато — жёлтым отсветом. Сам хозяин сидит в глубоком кресле за маленьким столиком из полированного палисандра, вытянув ноги, в своих фирменных красных штанах, греет пятки, обтянутые полосатыми чулками, у очага, куртка и шапка с помпоном висят на гвоздике, а сам Святой остался в одной майке — алкоголичке, в зубах у него мундштук длинной глиняной трубки. Всё помещение заволокло сизым табачным дымом, сквозь который еле различим силуэт, сидящего по другую сторону столика человека — это Святой Валентин, большой друг Святого Николая, они, хотя и жили в разное время, но любили встретится и посидеть за кружечкой тёмного ирландского пива, а уж в сочельник — сам Бог велел!