Его Величество, с абсолютно равнодушным видом, восседал уже на заднем сидении лимузина (за рулём его сменил член рядового состава), он устало зевал, демонстрируя, как ему докучает этот всеобщий восторг от его появления.

Заяц же, наоборот, стоял во весь рост, сверкая орденами, и приветственно помахивал лапкой в ответ на ликующие крики.

Зайчиха просто сидела, закутавшись в шубу и грызла край мундштука, так как сигареты у неё вышли.

Народ ликовал!

В большом тронном зале украшенном гобеленами с королевским гербом, под десятью хрустальными люстрами с позолотой негде было яблоку упасть. Живое море людей — все в роскошных костюмах, сверкая драгоценностями и жемчужными улыбками ожидали каждый своей очереди на честь засвидетельствовать Королю многоземельному своё низкоподданическое расположение. Они скопились в дальней половине зала и по очереди, кто с супругой или каким другим родственником, по выкрику церемониймейстера, переходили по узкой красной ковровой дорожке тянувшейся через второю половину зала к подножию золотого трона, на коем, под алым балдахином, восседал Его Величество.

— Его превосходительство — королевский прокурор и его превосходительство сенатор верхней палаты парламента! — церемониймейстер ударил окованным концом посоха по мраморному полу, вызывая на поклон к государю сразу двух влиятельных господ, ибо были они братьями.

Два толстых увальня, с зализанными гелем седыми волосами, затянутые в костюмы от Версаче, с рыцарскими лентами через плечо, да с орденами, размером с блюдце, за усердную службу на благо отечества, робко вышли вперёд, и взяв друг друга за потные ладошки, быстро перекрестились и, вперевалочку, как две жирных уточки, заковыляли по красной дорожке, помеж двух рядов королевских гвардейцев — усачей в меховых шубах.

Его Величество вальяжно раскинулся на троне, выставив вперёд одну ножку в алых панталонах и белых чулках, он поигрывал носочком усыпанной бриллиантами туфельки (тяжёлые уродливые пынеходы он забросил).

Выражение лица у Короля было утомлённое, он с самого утра принимал желавших облобзать его руку, а стоявший рядом Заяц, в парадном кителе, обтирал королевскую руку после поцелуев батистовым платочком. На плече у августейшего примостилась педерастическая обезьяна, в лапах у неё была толстая пачка денег, часть из которых уже была у примата в пасти, и обезьяна, тщательно работая челюстями, пережёвывала излюбленное лакомство.

— Любопытно куда это моя сестричка — шельма подевалась? — разговаривал Заяц с государем, натирая ему ручку перед предстоящим целованием.

— Соскучился? — лениво спросил Король.

— Что ты! — Заяц закончил вытирать руку и провёл рукавом по наградам на кителе, ему показалось, что они, слегка, запылились — просто предпочитаю точно знать где она находится, для собственной же безопасности.

— Так она получила от меня маленькое имение с пятью десятками хлопов, — Король внимательно разглядывал медленно приближавшихся к трону двух толстяков — и, представь, сразу его продала, и, последнее что я о ней слышал, купила билет на поезд следующий на загнивающий запад.

— Вот же сука, — огорчённо произнёс Заяц — а обещала, что меня управляющим надзирателем к себе возьмёт.

— Опять тебя обманули, — без малейшего сочувствия сказал монарх.

— Я бы на её месте тоже так сделал, — признался Заяц.

— Не бойся, я тебе при дворе местечко найду, — пообещал Зайцу августейший и протянул подошедшим, для поцелуя, руку.

Сенатор страстно припал бескровными холодными губами к пухлой королевской руке, укрытой искусно вышитым манжетом.

Не менее, а то и более жарко припал к королевской руке королевский прокурор.

Когда целование окончилось, Король передал руку Зайцу под протирку, а сам, искосо глядя на не смевших поднимать головы чиновников, с притворным сомнением спросил:

— А что господа, не виделись ли мы с вами как — то вечером в леску? Не припоминаете?

Чиновники побледнели ещё сильнее, и не находясь, что ответить упали, уткнувшись лбами в пол у ног Короля.

— Прости нас, Величайший! — молили они — Ты же тогда, как холоп был, а мы в своих угодьях любого хлопа замордовать вольны! К тому же и пьяненькие мы были! Сжалься над нами, мы будем тебе верно служить, пока ты при власти!

— Ну ладно — ладно, — Король сделал милостивый жест рукой — будет вам! Если я благородных господ казнить стану налево и направо, то кого же мне тогда на должностя ставить? Не холопов же!

Сенатор и прокурор угодливо захихикали.

Король склонился над ними — дал каждому по пощёчине и отпустил со словами:

— Проваливайте, сукины дети!

Сенатор и прокурор поползли задом, волоча грузные животы по ковровой дорожке и прокурор тихонько прошептал сенатору:

— Если его ещё раз свернгнут — мы с ним поквитаемся.

Сенатор согласно кивнул.

Король откинул на подлокотник трона край горностаевой мантии и спросил у Зайца:

— Ты не слышишь, будто какой — то надоедливый шум?

Заяц прислушался — нет, в зале царила полная тишина, никто не решался и слова вымолвить.

— Ничего не слышу, — сказал Заяц.

— Это потому что у тебя ушей нет, — указал на заячьий недостаток Король — а я вот слышу, будто на улице шумит кто — то, ступай, узнай, что да как, и накажи всех кого поймаешь.

Заяц отсалютовал, приложив лапу к козырьку фуражки, и удалился, поставив пока на своё место лакея, дабы временно исполнял его обязанности.

За разговорами с Зайцем Король пропустил поимённое представление уже шедших к нему господ.

Перед троном предстали, склонившись в поклоне, маленький человечек с плоским лицом от подбородка до лба изуродованном чудовищными шрамами, рядом с ним стояла юная златоволосая дама в роскошном платье и тяжёлом бриллиантовом колье на тонкой бархатной шейке.

— Подними голову, — повелел Король даме и внимательно вгляделся в её порозовевшее от смущения личико — Кого — то вы мне, мадам, напоминаете. А не доводилось ли мне гостевать в вашем доме? — спросил Его Величество.

Юная особа залилась ещё более густым румянцем и скромо пряча глаза, созналась:

— Всё верно, Ваше Величество, вы соизволили оказать честь нашему дому, погостив у нас три незабываемых дня! — она быстро подняла глаза на Короля, в них стояли слёзы искренней благодарности — Вы принесли настоящее счастье в наш дом!

— Припоминаю — припоминаяю, — закивал Его Величество — ты, если не ошибаюсь, мечтала стать королевской супругой, верно?

— Почти так, Ваше Величество, — признала юная дама — но с маленькой поправочкой, супруг не обязательно должен быть королевских кровей, у меня нет по этому поводу никаких предубеждений, мне не важно его происхождения, главное что бы человек был хороший, вот… И богат, как король.

— И правильно, — поддержал Его Вличество — давно пора отказаться от подобных пережитков старины и жить по — современному! Товар в обмен на деньги! — он улыбнулся — Но и как же ты обрела своего супруга?

— Я же говорю — всё благодаря вам! — юная прелестница не удержалась и припала в благодарственном поцелуе к королевской руке — Вы же приехали к нам на угнанной машине! А её владелец розыскал свою собственность — так мы и познакомились!

— Что ты говоришь! — Король покачал головой — Так сей почтенный старец и есть твой супруг?

— Да, это я, Ваше Величество, — тихо произнёс досели державшийся максимально незаметно маленький человечек и робко поднял голову, демонстрируя лицо иссечённое огромным количеством шрамов — мои молодцы разыскали угнанный у меня автомобиль и взяли под арест троих местных жительниц, у которых автомобиль и был обнаружен. Я их, ясное дело, на самоличный допрос с пристрастием — так и мы и познакомились, — он нежно улыбнулся своей юной супруге.

— А куда подевались та мерзкая старуха и наглая маленькая девчонка? — Король поглядел в зал, словно удивлённый, что те не пришли.

— Так я их в темницу бросил, — снова улыбнулся молодожён — на пожизненный срок!