На удивление Король, ничего не отвечая, пропускал заячьи подсказки мимо ушей и, только, поглядывал в окошко, на постепенно серевшее, в предверии заката, небо.
Когда Величество, уже, стоял в яме по самые плечи, в помещении стало совсем темно и, только, тусклый лучик заходящего солнца, скупо освещал гору земли выбранной из ямы.
Король стянул мешок в яму и потоптал его ногами, затем выпрыгнул, отряхнул с штанов, налипшую на них землю и утерев с глаз пот рукавом, стал закидывать яму, но и зайцам приказал делать тоже самое, при чём тон его был настолько суров, что Зайчиха не рискнула прибегнуть к своему излюбленному оправданию «кто на что учился», а стала, вместе с братом, лапами, спихивать землю и камни в яму.
Король регулярно, едва яма наполнялась на штык, спрыгивал в неё и, от души, утрамбовывал землю ногами, даже прыгал, и хорошо что волшебные пынеходы имели непробиваемые подошвы, иначе монарх отбил бы нежные пятки об острые камни.
Наконец закидав яму и утрамбовав землю, Король и зайцы попадали от усталости.
На улице, уже, стемнело, а внутри мельницы была, воообще, кромешная тьма и, только, было слышно как тяжело сопят перетруженные зайцы.
— До отбоя в лагерь не успеем, — сказала Зайчиха.
— А жрать — то как охота, — пожаловался Заяц — давайте, всё же, поторопимся, а то в темноте с отрога спускаться — можно и шею сломать.
— Идите, — разрешил Король — а я здесь заночую.
— Здесь?! — удивилась Зайчиха — Но зачем? — она гаденько хихикнула — Ты опять за своё? Надеешься, что мы уйдём, а ты деньги выкопаешь? Ай, подлец! А мы, тоже, здесь на ночь останемся! — она схватила, уже успевшего выйти на улицу, брата за ухо и вернула в мельницу — Мы будем ночевать здесь! — безапелляционно объявила она.
— Ну пройдёмте же в опочивальню, — предложил Король и стал подниматься наверх по визжащей крутой лесенке.
— Зачем? — недоверчиво покосилась Зайчиха — Мы и здесь можем остаться, возле клада.
— Да мало ли кто или что может ночью на мельницу заглянуть, — предположил Король и исчез на втором этаже.
— Это да! — вздрогнул Заяц и бросился вслед за монархом на верх.
Зайчиха вздохнула, поглядела на то место, где они зарыли деньги, но в черноте ночи ничего не различила и, тоже, нашла разумным для ночёвки подняться повыше.
На втором этаже было, уже, так темно, что Его Величество налетел на деревянный кожух жернова и чуть не раздавил шнырявшего под ногами Зайца.
Король выругался, кляня темноту, но тут вспомнил про одну полезную штуковину — сунул руку в карман и вынул маленький многогранный хрусталик — по стенам мельницы, по кожухам жерновов с вдетыми в них валами, забегали разноцветные блики. Мягкий, нежный свет лился из хрусталика, делая, даже, неприветливое безлюдное помещение заброшенной мельницы чуть — чуть уютным и немного, даже, приветливым.
Но Зайчихе мельница залитая мягким светом показалась ещё более жуткой и пугающей, ощутив как по спине пробежал неприятный холодок, она вздрогнула.
Тяжко заскрипела лестница — Король поднимался на третий этаж.
Теперь зайцы не отставали от монарха ни на шаг, и уже, были не против подняться как можно выше.
Они быстро минули третий этаж, с одной большой шестернёй на основном валу, проходившем вертикально по центру комнаты, и трямя маленькими шестернями переплёвшимися зубцами с большой.
На верхнем этаже, под конической крышей, в горизонтальном положении лежал, вытесанный из цельного ствола, парусный вал, высовываясь дальним краем в маленькое, специально для этого устроенное, оконце, через которое были слышны злобные завывания ветра, да такой силы, будто собиралась буря.
— Зря мы тут на ночь остались, — нехорошие предчувствия беспокоили Зайчиху — и с этой копкой, как — то глупо вышло. Могли, изначально, взять с собой солдатню, они бы быстро и без усилий (наших), всю работу сделали, ещё, до обеда.
— Нет, — покачал головой Король — хлопы этого видеть не должны.
— И что мы, теперь, будем делать? — спросил Заяц.
— Спать, — кратко ответил Король, укладываясь на деревянном полу.
— Хорошо тебе, сытому, спать — заметил Заяц — а нам как быть? Хоть водочки на сон грядущий дай. У тебя же есть водочка.
— Она нам ещё понадобиться, — пробурчал монарх, которого, после тяжёлой работы, уже, одолевал сон.
— Когда? — возмутился Заяц — Среди ночи?
— Да, — ответил Король и, зажав вожделенную бутыль под мышкой, а хрусталик припрятав в карман, он завернулся в шинель и забылся глубоким сном.
Заяц, тихо поругавшись, свернувшись клубком, попытался прижаться к Королю, для обогрева, но тот, даже, во сне, отпихнул косого и пришлось тому спать без дополнительных удобств.
Зайчиха, ещё походила по кругу, скрепя досками, а потом, нехотя, уляглась рядом с братом, но сон ей шёл плохо, она подскакивала при каждом звуке, нервно таращась в темноту. Один раз ей на ум пришла мысль, что можно спуститься вниз, пока все спят, выкопать деньги и сбежать, но тут же, она понимала, что не спуститься, сейчас, вниз и на один этаж, даже, ради всего золота мира, она. Она никак не могла понять, откуда, вообще, появился у неё этот страх, но, точно, чувствовала, что с каждой минутой он усиливается. Зайчиху удивляло как Король, судя по его ровному дыханию, ничего не чувствует, его ничто не беспокоит. Брата — то она почитала, вконец, спившимся отбросом, потому его реакции не были ей важны.
В конце концов, ворочаясь с боку на бок, Зайчиха забылась тревожным беспокойным сном, но и во сне не находила покоя. Ей снилось, что они всё ещё копают злосчастную яму, Король с Зайцем принуждали её взять в лапы лопату, чему она изо всех противилась, и тем не менее, треклятая лопата оказалась у неё в лапах и, вот, она уже стоит в яме, да так глубоко, что там ничего не видно, и копает она вслепую, тыкая лопатой наугад, а земля стала твёрдая — твёрдая, как гранит, и, тогда, Зайчиха бросила лопату, но та держалась в лапах, как приклеенная, а те сами копали, рубя жёсткую землю. Зайчиха расплакалась от горя и, резко, проснулась.
Сперва, она ничего не могла разглядеть в темноте, и сидела протирая глаза.
Зайчиха почувствовала, как рядом с ней кто — то пошевелился и обернулась. В морду ей пахнуло нестерпимой вонью и она, раньше, поняла, чем разглядела, что это её родной брат. Он, тоже, не спал и напряжённо сидел, вытянывшись, как струна.
— Что повскакивали? — тихо спросил Король, он всё ещё лежал, но глаза его были открыты — Чувствуете?
— Так мне это не кажется? — встрепенулась Зайчиха, но, напуганная собственным же голосом, тихо зашептала — Ты, тоже, чувствуешь этот страх.
— Нет, конечно, — ответил монарх — нам, королям, страх не ведом.
— Ага, — согласилась Зайчиха — как стыд и совесть.
— Само собой, — признал Его Величество — но вот чувство гадливости, омерзения, оно присутствует.
— Хватит говорить загадками, — не выдержал и Заяц — ты можешь объяснить, что происходит?
— А происходит то, — Король сел и потянулся — что, выходит, мы, а вернее я — выбрал правильное место. Я же вам с самого начала говорил, что пришёл ловить опасного зверя, который и баламутит моих гвардейцев. А то, что мы сейчас чувствуем — это явный признак того, что он уже рядом. Зверь, что бы напускать своё колдовство, всегда облюбовывает господствующую высоту на местности, обкладывает это место своим помётом, создавая энергетический круг из которого он черпает силу. Днём, силы его ослабевают, и он отъедается в ресторане и отлёживается в джакузи, но, после захода солнца, он возвращается на вещательную точку и творит чёрную магию.
— Так это — правда! — в ужасе прошептала Зайчиха, закрыв ушами глаза.
Как же она сглупила! Знай бы она точно, за чем это всё — в жизни бы из лагеря не вышла!
— Да не бойся ты так, — приободрил Зайчиху Король — мы отыскали и зарыли множество его колбас, иначе он обладал бы такой силой, что вы с братом не просто бессонницей мучались, а уже сошли бы с ума. И, кстати, морду я твоему брату велел не мыть, что бы запахом фекалий зверя замаскировать наш собственный запах.
