Начальник милиции оглядел макушки склонённых голов, от такой самоотверженной речи его самого бросило в жар, он снял фуражку, и обмахивался ей.

— Если ни у кого нет никаких вопросов, — выкрикнул он напоследок — то можете быть свободны!

Толпа гражданских ответила покорным молчанием. Но, вдруг, с краю, робко поднялся серенький мужичёнка. Растерянно теребя в руках шапку, он показывал, что желает задать какой — то вопрос, но какой имеенно никому не довелось узнать. Три или четыре милиционера, мгновенно, вскинули дробовики, раздались, слившиеся в один, выстрелы и любопытнй мужичок, изрешечённый крупной дробью, упал, как подкошенный, заливая кровью поросщие амброзией бетонные плиты площади.

— Надеюсь больше ни у кого вопросов нет? — иронически осведомился начальник милиции.

Ответом была абсолютная тишина.

— Отлично! — начальник остался доволен — А, теперь, все марш по домам и, до особого разрешения, никому не показывать носа на улицу!

Милицейское оцепление расступилось, пропустив на площадь сотрудников службы специального назначения, с щитами и дубинками, те принялись метелить горожан, аж брызги полетели в стороны! Что поспособствовало максимально быстрому очищению площади от гражданских, позволив развернуться на ней милицейским полкам.

Первый пожелтевший лист лёг на траву, когда Король Многоземельный во главе армии бедняков пересёк границу Многоземельной республики. Войну, по мудрому совету Зайчихи, он объявлять не стал, ведь, кто объявил войну — тот её и начал, что выставило бы Его Величество в глазах мировой общественности в негативном свете. А так, он никакой войны не начинал, а просто, пересёк с армией границу государства, а если кто нападёт на него, вот тот и будет агрессор.

Конечно, на случай проникновения таких вот «мирных армий» у Многоземельной республики, как и у любого мало — мальски приличного государства имелась своя пограничная служба, главной обязанностью которой и было прдотвращение подобных инцидентов. И она сработала на отлично! Как только армия Короля Многоземельного была зесеченна в момент незаконного пересечения государственной границы, к её авангарду тут же выдвинулись пограничные разезды, справедливо решившие, что это массовый переход контрабандистов — наркоторговцев, посмевших проникнуть в страну не обилеченными погранслужбой.

Пограничники неслись на мотоциклах с колясками по бездорожью, от предвкушения барышей за пропуск такого трафика у них сводило скулы, а пальцы сжимались крючками. Но, едва завидев, передовые части королевской армии, их начали глодать сомнения, они, сначала, сбавили скорость, а потом, вообще, бросив транспорт, двинулись пешком.

По виду и по количеству нарушителей границы бравые пограничники заподозрили, что, скорее всего, это не те люди с которых можно взымать, а такие, которые, наоборот, могут сами взыскать с любого.

Пограничники притаились за деревьями и с полчаса наблюдали за маршем, когда, наконец, один из них, набравшись храбрости, рискнул выкрикнуть:

— Вы кто такие и зачем идёте?

Им никто не отвечал, люди с угрюмыми и суровыми лицами продолжали маршировать, вытянувшись в бесконечную змейку, хвост кооторой терялся, где — то в чаще, и таких змеек из лесу, выползало до десятка.

— Эй вы! — кто — то, всё же, окликнул пограничников.

И те несказанно удивились, увидав, что обращается к ним одноухий заяц, да не просто так заяц, а заяц в мундире, вся грудь в орденах, да при погонах, и никаких — нибудь, а генеральских! В лапке зайка держал шпицрутен и не стеснялся пускать его в ход, когда ему казалось что кто — нибудь из солдат не достаточно воодушевлённо марширует. Вокруг зайца суетились пятеро денщиков, которые, попеременно, подносили ему стопку водки и получали от него на орехи.

Поняв, что замеченны, пограничники припали к земле, прячась за корнями деревьев.

— Чего залягли? — крикнул им Зайяц.

Маскировка не сработала.

— Нас направило руководство, — извиняющимся тоном отвечали пограничники, не решаясь подняться — отцы — командиры и начальство таможни хотели узнать не переносите ли вы кокаин или героин, а может водку в обход пропускного пункта несёте?

— Если и несём, то с вами не поделимся! — полушутя крикнул Заяц и хряпнул, поднесённую, рюмку водки.

— Можете не делиться, — пограничники старались прояснить ситуацию до конца — но за нелегальный ввоз запрещённых веществ, или в обход таможенного осмотра, нужно оплатить билеты! Вся контрабанда должна быть оплачена согласно прейскуранта!

— Успокойтесь, мы — не контрабандисты — наркоторговцы! — кричал Заяц, нахлёстывая проходивших мимо него солдат — Мы — оккупационная армия, это — вторжение, хотим захватить страну!

— Тю! — пограничники разочарованно плюнули на землю — А мы — то думали! А мы — то надеялись! Раз у вас нет ничего ценного, то вы нам неинтресны, не по нашей части! Идите куда хотите!

Пограничники на прощанье отдали генералу — Зайцу честь, а тот отсалютовал им лапкой.

Но, как оказалось далее, для пограничнно — таможенной службы вторжение не обошлось даром.

Переведя армию бедняков (будто бывает армия богачей?) через границу, Его Величество вывел её на великолепного качества шоссе, положенное германским подрядчиком, разумно предположив, что такая дорога — это неспроста.

Вскоре он вспомнил, что во дни своего правления бывал на этом маршруте, когда в его честь устраивали гуляние в распологавшемся поблизости таможенном элитном посёлке. Пир был знатный. Еды было вдосталь.

Король припомнил этот важный пункт, так как проблема снабжения армии продовольствием была самой насущной, ибо король — тесть не дал ни зёрнышка припасов и, даже, воду приходилось набирать из встречавшихся источников, что, ввиду их загрязнения, вело к существенной убыли живой силы.

Королю пришлось отдать приказ о запрете употребления воды до его особого разрешения, но отдать приказ и привести его в исполнение — это две больших разницы и, весьма вероятно, что Королю бы пришлось окончить войну, даже, толком её не начав, так как измучанные переходом люди, постоянно норовили ослушаться приказа, и напиться, пусть, хоть, из болота. Вот тут — то кампанию и спасла Зайчиха, она добровольно возложила контроль за выполнением приказа на себя.

Только благодаря богатому опыту Зайчихе удалась эта невыполнимая задача, она, казалось, была вездесуща и, стоило какому — нибудь солдатику украдкой, склониться над лужицой, что бы испить из неё освежающей водицы, Зайчиха оказывалась тут как тут и отгоняла жаждушего от вожделенной влаги, с внесением в список провинившихся, коих всех и пороли на первом же привале.

Но одним воздержанием от вредоносных источников армию не спасти, если они не отравятся, то погибнут от жажды или голода. Соответственно, только скорость перехода, могла спасти войско, а вот тут, бесценным кадром оказался Заяц. Ему нарезали шпицрутенов и он, вооружившись ими, погнал солдат в двойном темпе, шпицрутенов, конечно, при этом изведенно было привиликое мнгожество, но результат превзошёл все ожидания, за три с небольшим дня все полки, почти без потерь, вышли на то самое «золотое» шоссе (его проложение стоило, даже, дороже презренного металла), а уж, на такой дороге, движение армии, ещё ускорилось, хотя это казалось невозможным.

Тут нужно отадать дань уважения Королю и зайцам, которые, в отличии от рядовой солдатни, переносили тяготы похода с невозмутимым хладнокровием. Возможно этому содействовал тот факт, что в личном обозе Его Величества шёл бак с питьевой водой (не сам конечно шёл, его волокли впряжённые солдаты), этот бак, по — счастью, удалось реквизировать у повстречавшегося водовоза, да по — пути был взят ларёк — разливайка, водку из которого Заяц взял под личную опеку, потому, обходился, совершенно без воды. Но сказать, что личная несгибаемость командуюшего состава проистекала, исключительно, из их личной обеспеченности, это было бы циничной и некрасивой, пусть и правдой.