— С — с — стрелять в в — в — вашего зятя? — пропищал Интеллигент срывающимся голосом.

— Ага, — надменно кивнул король — тесть — и в зятя, и в этих зверьков, почувствуешь, что такое миллионы под себя загребать, или ты думал — это будут торги на фондовой бирже, свободный рынок, честная конкуренция? Нетушки! Всё держится, только, на этом! — он нежно коснулся пальцем ствола револьвера — У кого сила, у того и миллионы! А всё остальное не более чем цирковое представление для отвода глаз. Стреляй!

Интеллигент стоял, как громом поражённый, удерживая тоненькми ручками револьвер, он не мог поднять его, до того непомерной тяжестью казалось для него это оружие.

— Не можешь, — горько подытожил король — тесть — а ещё позволяешь себе рассуждать о миллионерах.

Внезапно, Интеллигент вскинул перед собой руки, поровняв мушку револьвера со лбом Короля Многоземельного и спустил курок.

Прогремел выстрел.

Король Многоземельный, только успел ошалело раскрыть рот. Яркая выспышка вырвавшаяся из ствола револьвера, ослепила его на секунду, но мозг успел осознать случившееся.

Всё.

Он убит.

Он проиграл и сражён.

Величайший из мировых властителей подло, преступно, застрелен. Какого титана утратил свет. И где — то там, из далёкого уголка, ещё теплившегося сознания, он расслышал дрожащий голос Интеллигента.

— Я не специально промахнулся, — оправдывался он — вы же знаете, я никогда не вру, просто я впервые в жизни оружие в руках держу.

Заслышав такое Король Многоземельный разожмурил веки, и, со страхом, общупал себя — вроде бы цел, всё на месте. Он смахнул накатившуюся на лоб градинку пота.

Оба зайца, брат и сестра, вообще, уже лежали без сознания.

— Не волнуйся так, я верю тебе, — утешил Интеллигента король — тесть — я просто тебя проверял. Вот есть же творческая интеллигенция! Люди как люди, за деньги перед любым на цыпочках плясать готовы, а такие, как ты, — он отобрал у Интеллигента револьвер — урождённые вшивыми интеллигентишками, ни на что не способные, не спеть, не станцевать, смеете иметь мысль отказаться воспринимать сложившуюся реальность нашего бытия, как исключительно положительную! — король — тесть с отвращением потряс головой и если бы маленькая коронка не была приклеена к его парику, то обязательно бы свалилась — Ты сам посуди, какой ты мерзавец оказался! — не унимался король — тесть — Вот, буквально, полчаса назад, здесь стояли иноагенты — бузатёры, которые имя твоего короля в газетёнках своих трёхгрошовых полоскали. Не забыл ещё?

Интеллигент затряс головой из чего неясно было — помнит он или забыл.

— И я дал тебе пистолет, что бы ты их, по законному решению суда, казнил, — продолжал повествование король — тесть — а ты что сделал? Испортил воздух и потерял сознание. А теперь? Когда дошло дело до расстрела моего собственного зятя — ты шмальнул и не поперхнулся! На тёмную — промазал. Но лицо свое истинное ты показал. Такой ты весь из себя жалостливый, всё о гуманизме толдычишь, о неприятии насилия, мухи не обидишь! Но, как только, дело дошло до расстрела монаршей особы, диктатора, тирана, оказалось у тебя на такого и рука не дрогнет! Ну ты и гнида! Интеллигент — одним словом!

— Так вы ж — ж — же сами ве — ве — велели, — прошептал в ужасе Интеллигент.

— Конечно велел! — подтвердил король — тесть — Хотел на опыте убедиться в твоей недобропорядочности. Но, надо признать, я, хоть, и повидал всякого, но ты меня удивил! Как ты, вообще, мог помыслить стрелять в королевскую особу и зятя богатого человека? Это же — божество! И ты — смертный, возомнил, что можешь своей рукой прервать течение бытия такого сверхсущества! — король — тесть развёл руки — В общем — всё, ты, опять, оштрафован!

— Но его же суд приговорил, — промямлил Интеллигент — кто — то же должен будет привести в исполнение?

— Но не ты же! — взбеленился король — тесть — Жалкий человечешка! Кто может убить божество? Только другое божество! Это же элементарно! — он подошёл к зятю и заманчиво спросил его — А ты думал, зачем я здесь среди ночи? Может, что бы собственными глазами убедиться? Но я мог бы приказать принести твою голову, кстати, очень сожалею, что такой шикарный экземпляр не смогу повесить в кабинете, — король — тесть прищёлкнул языком — а то дочка увидит, неприятности у меня будут. Хотя череп, пожалуй, возьму. Отшлифую, на стол поставлю, буду в него пепел сигарный стряхивать. И наконец в твоей голове появится какое — то содержимое.

Король Многоземельный презрительно опустил глаза на тестя и сухо сказал:

— Прекрати загадками говорить! Я ни слова не понял из твоих бредней.

— От тебя ожидаемо, — король — тесть, с явным наслаждением, взвёл курок и приставил дуло пистолета ровно в центр покатого лба зятя.

— Холодное, — недовольно поморщился Король Многоземельный.

— Ничего, сейчас станет тёплым, — обнадёжил его тесть.

Всё затихло, даже ветерок перестал дуть, король — тесть прищурил глаз, словно боясь промазать в упор, и высунул язык от сосредоточенности.

Внезапно слепящий свет фар ударил королю — тестю в глаза. Он выругался, закрываясь ладонью, и, вынужденно, опустил револьвер.

На полянку вылетел хаммер, который стоил, как пять школ и четыре интерната, разбрасывая колёсами комья мягкой земли и, скрытые под ней черепа. Из окна машины, даже не открывая двери, вывалился человек и с криком:

— Катастрофа! — упал на колени перед королём — тестем протягивая ему какую — то бумагу.

Король принял лист, повертел его, выругался и сказаол:

— У меня, что, глаза — фонари? — и ткнул бумагу Интеллигент, приказав — Читай! Не зря же очки носишь!

Интеллигент, дрожащей рукой поднёс документ к глазам, естественно, даже, очки не помогли ему ознакомиться с содержимым, но, не смотря на затуманившийся от стресса разум, он догадался поднести бумагу под свет фар хаммера, и начал читать:

— Постановление парламента за нумером…

— Не надо мне дословно, не тяни время, — капризно затребовал король — тесть — там этой писанины на три тома, а смысла в ней, хорошо если, на два слова, так что ты самую суть перескажи.

Интеллигент быстро забегал по листу глазами, иногда поправляя сползавшие на нос очки, быстро управившись, он сказал королю — тестю всего два слова:

— Призыв отменили.

— Ах же ж скоты! — король — тесть пошатнулся, и, с трагической миной, опустился на землю.

— Что же теперь делать будем, ваше величество? Без военного призыва — то? — гонец, привёзший документ, подполз к королю — тестю на четвереньках и уткнулся лопоухой головой ему в плечо.

Король — тесть отпихнул голову, тукнув по ней рукояткой револьвера и философски изрёк:

— Хлопы, не желающие кормить свою армию будут…

— Выпороты на площади, оштрафованы, и брошены в темницу! — закончил за него зять.

Король — тесть поднял на него голову и поглядел с уважением.

— Вот так — то, папаша! — заключил Король Многоземельный — Я, тоже, знаю, как нужно капиталы защищать.

— Да, пока, до такой степени не дошло, — пробурчал король — тесть — но с предстоящими выборами, у меня, полнейший провал получается. Гречу, благодаря тебе, я не закупил. Но был у меня, ещё, один лозунг — борьба с бедностью. К выборам обещал управиться, и народец мне за это должен был выразить благодарность массовым голосованием за мою партию. И дело было, почти, готово. Я всех бедных переловил и в солдаты забрил.

— Прямо — таки всех? — не поверил Король Многоземельный.

— Ну, допустим, не всех, но многих, в основном в столице, где им прятаться сложнее, — сознался король — тесть — кое — кого, конечно оставил. Благодаря техническому прогрессу столько хлопов, уже, и не нужно. Один мужик, который смог двух генералов прокормить — это, уже, не то что вчерашний, а позавчерашний день. За границей такие машины — станки закупаем, что можно одного хлопа на десяток их поставить и он тебе миллионные доходы приносить будет. На автомойки да на рестораны, в обслугу — немного хлопов надо, а так, по большому счёту, в таких количествах эта сволочь, уже, и не нужна. Естественный отбор. Эволюция общества. Толпы черни — это, уже, в наше время — атавизм, — король — тесть задумчиво потёр бородку указательным и большим пальцами — но что же теперь делать? — прошептал он и снова поглядел на зятя — О! — он поднял вверх указательный палец — У меня созрел гениальный план! И ты, зятёк, мне в нём поможешь, — он поднялся и встал напротив Короля Многоземельного — Ведь поможешь? — спросил король — тесть с хитрым прищуром — Если, конечно, жить хочешь.