Китти посмотрела на грязное, дрожащее тело сестры, одетое в коричневую робу. Ноги в сандалиях с открытыми пальцами побелели от холода, а руки выглядели так, словно кровь внутри них превратилась в лед.

Китти сняла пальто.

— Вот, надень.

Эльвира покончила с яблоком и взяла пальто, сунув руки в рукава и застегивая пуговицы.

— Красивое, — проговорила она.

Сразу же ощутив отсутствие пальто, Китти обхватила себя руками. Через трещину в стене сарая она выглянула наружу. Свет дня угасал; скоро стемнеет. Впервые с момента встречи она начала нервничать. Возможно, автобус уже уехал. И значит, она застряла в деревне на ночь. Она не оставила отцу даже записки. Просто не видела смысла. Думала, что окажется дома прежде, чем он вернется из больницы.

— Отец знает о тебе? — спросила она, усевшись рядом с Эльвирой и начиная слегка дрожать от холода.

— Не знаю.

— Нужно идти домой, — Китти встала и взяла сестру за руку, — почти стемнело.

— Я не могу отсюда выйти. Меня убьют. — Эльвира выдернула руку из ладони Китти и отступила назад, словно та собиралась тащить ее против воли.

— Убьют? Что ты имеешь в виду? — Китти смотрела на сестру, о существовании которой даже не подозревала, и не имела представления, что делать дальше. Она не понимала, что происходит; чувствовала страх и потрясение. — Знаю. Я пойду за отцом. Мы за тобой вернемся, — пообещала она, отступая к двери, через которую они вошли.

— Нет! Пожалуйста, не бросай меня, — умоляла Эльвира.

— Нужно идти сейчас, пока еще не поздно. Отец будет беспокоиться, — уговаривала Китти. — Все будет хорошо. Он тебе поможет.

Эльвира встала на колени и схватила руку Китти.

— Ты не вернешься. С тобой случится что-нибудь плохое.

— Ничего плохого со мной не случится. — Голос Китти дрогнул.

— Случится. Потому что я плохая. — Заплакав, Эльвира осела на пол. Китти опустилась рядом и обняла ее.

Лишь спустя час или два Эльвира позволила Китти уйти. Она слишком ослабела и больше не могла сопротивляться. Но прежде взяла с сестры обещание. Если Китти, вернувшись с отцом, не найдет Эльвиру здесь, то воспользуется ключом, открывающим доступ к туннелям на кладбище обители Святой Маргарет, и все равно ее отыщет.

— И не кричи. Обещай, что не будешь кричать.

— Обещаю, — заверила Китти. Когда Эльвира взяла ее за руки, она уже не чувствовала рук от холода.

Эльвира ждала возвращения Китти всю ночь. А потом, поняв, что что-то пошло не так, осмелилась покинуть безопасность сарая, выскользнув в рассвет в красном пальто сестры.

Она еще помнила струящийся по венам страх, адреналин горячил кровь. Она бежала так быстро, как только позволяли замерзшие ноги. Стремясь к церкви — ведь именно туда направилась Китти, чтобы поймать автобус и поехать домой за помощью. Эльвира понимала, что с сестрой что-то случилось. Если бы Китти добралась до дома, то уже бы вернулась.

Эльвира отчетливо помнила момент, когда его заметила. На замерзшей земле одиноко лежал черный ботинок Китти. Она стояла, глядя на него и страшась, что сестра упала и лежит где-то раненая, неспособная двигаться. Эльвира в отчаянии осмотрелась, высматривая какие-либо следы Китти. И когда бросила взгляд на обитель Святой Маргарет, то в свете восходящего солнца увидела второй ботинок. И все поняла.

До того момента подобное ей и в голову не приходило. Но с тех пор, как сестра ушла, Эльвиру никто не звал. Ее не искали в сарае. Они просто решили, что уже нашли. Наткнувшись ночью на сбившуюся с пути Китти, бредущую в направлении обители Святой Маргарет, подумали, что перед ними Эльвира. сестра заблудилась и отчаянно молила о помощи. И на ее крик откликнулись.

Стоя в лучах утреннего солнца, Эльвира смотрела на обитель Святой Маргарет и ее трясло. Если она сейчас направится туда, отец Бенджамин и матушка Карлин поймут свою ошибку и убьют ее, чтобы заставить молчать. Она должна поступить так, как хотела Китти. Это их единственная надежда. Найти отца и вернуться с ним, чтобы спасти сестру.

Ноги Эльвиры онемели и потрескались от холода. Она натянула ботинки Китти и побежала. Пытаясь добраться до церкви, несколько раз поскользнулась на обледеневшей земле. Последнее, что она помнила — видневшийся в тумане крест на церковной крыше. Всего лишь в двадцати футах; почти рядом. Она добралась.

А потом она упала.

Два дня спустя Эльвира очнулась в больнице. Рядом на стуле, держа ее за руку, спал отец, которого она никогда не встречала. 

Понедельник, 6 февраля 2017

На парковке «Уайтхоук Эстейт» Сэм остановила машину рядом со «скорой», задние дверцы которой были открыты. На носилках лежала бабушка, рот ее закрывала маска.

— Господи! Бабушка! — Когда старушку поднимали в машину, Сэм бросилась, чтобы взять ее за руку. — Что случилось? Она поправится?

— Небольшой сердечный приступ. Ей нужна операция. Это вы вызвали полицию? — спросил парамедик, прикрепляя бабушку к монитору внутри «скорой».

— Я ее внучка. Где девочка, которая с ней была? Осталась в квартире? — спросила Сэм, пытаясь не паниковать.

— Я не знаю. Поднимайтесь сюда, нам нужно ехать. Если не поедете с нами, тогда прошу вас отойти.

Сэм спрыгнула со «скорой» и помчалась к зданию; вверх по лестнице, перепрыгивая через ступеньку. По коридору к квартире, которую так хорошо знала. В дверях стоял полицейский.

— Эмма! — воскликнула Сэм, проносясь мимо него.

— Минуточку, мисс! — проговорил мужчина, и двое полицейских в гостиной, обернувшись, взглянули на нее.

— Где она? Эмма! — закричала Сэм, мечась из комнаты в комнату. — Где моя дочь?

— Мисс, вам нужно успокоиться. — К ней подошла женщина-полицейский. — Кто вы?

— Внучка женщины, которая здесь живет. Сегодня утром она присматривала за моей дочерью. Когда у бабушки случился сердечный приступ, девочка должна была быть с ней. Где она? — Сэм снова бросилась в спальню, заглядывая под кровать. — Эмма?

— Понятно. Сколько лет вашей дочери? — спросила женщина.

— Четыре года. Боже, пусть она будет у Бена. Пожалуйста, Господи, пожалуйста, — бормотала Сэм, вытаскивая из сумочки телефон и набирая номер. Пока шли гудки, она ходила взад-вперед. — Бен, это я. Прошу, срочно перезвони. Мне нужно знать, с тобой ли Эмма. У бабушки случился сердечный приступ. А Эммы нет в квартире. Позвони мне.

— Может, она у соседки? У кого-нибудь из знакомых? — предположила женщина-полицейский, глядя на нервно шагающую Сэм.

— Нет, не думаю. Боже, — прошептала Сэм, когда телефон в кармане зазвонил. Вытащив его, она поспешно ответила. — Бен?

— Сэм, это Фред. Я у обители Святой Маргарет. Здесь Китти. И, похоже, с ней Эмма. Они только что влезли в какой-то люк на кладбище. Я пойду за ними.

Понедельник, 6 февраля 2017

Фред убрал телефон и включил фонарь. Со всей возможной осторожностью приподнял люк, сунув пальцы под тяжелую пластину из кованного железа, и несколько раз дернул ее вверх. Наконец она упала на покрывающий землю кладбища подлесок. Мужчина оказался на вершине лестницы, каменные ступени которой исчезали внизу, в темноте. Он подождал, чутко прислушиваясь, ловя любые признаки жизни помимо собственного панического дыхания. Где-то журчал ручей, капала вода. Больше ничего. Он наклонился вперед, пытаясь понять, как далеко вниз ведут ступени. И тут же отшатнулся, когда в нос ударил тошнотворно резкий гнилой запах.

Когда Фред узнал проезжавшую мимо дома доктора Джейкобсона Китти Кэннон, на некотором отдалении последовал за ее машиной. И приехал на стройку. В угасающем свете зимнего дня, остановившись на главной дороге, он наблюдал, как ее автомобиль, свернув на ухабистую тропинку, медленно движется вдоль обители Святой Маргарет. Не выключая двигатель, ждал, когда Китти остановится. А потом поехал следом и припарковался чуть позади.