— И хочется, и колется, — задумчиво пробурчал Джонсон, глядя вслед воительнице.

Я покосился на напарника — тот словно мои мысли озвучил.

Потом Джон поехал в сторону офиса. Выгрузил меня и укатил, захватив мешок с ненужным барахлом.

В офисе кипела работа, стекольщики трудились во всю, восстанавливая побитые окна. Основной мусор уже выгребли, да и установку новых стекол почти закончили.

Посреди бедлама крутилась недовольная Эльза, встретившая меня такой кислой физиономией, будто я ей всю жизнь испортил. Вечно преувеличивает. Максимум испорчен один конкретный вечер.

Обсуждать этот прискорбный факт у меня не осталось ни сил, ни желания. Да и настроение скатилось ниже плинтуса. Время от времени еще колотила дрожь, хоть внешне и незаметная.

Не обращая внимания на суету, налил бокал джина. Опрокинул внутрь, не заметив вкуса. Даже осмотрел бутыль — не вода ли? Пришлось повторить, прежде чем организм соизволил воспринять алкоголь.

Спустя полчаса работы закруглились. Довольные мастера — цену за внеурочное время завернули зверскую — направились восвояси. Эльза исчезла практически сразу вслед за ними. Даже рукой на прощанье не махнула.

Заперев входную дверь, я облегченно вздохнул. Проверил замок, зарядил пулевик. Выключил верхнее освещение.

Наконец-то отдых! Принять душ и спать!

Обессиленно потащился на жилой этаж, проклиная мафию вообще и Макафи в частности. Что поделать, таков наш мир. Свято место пусто не бывает. Не эти, так другие. Кто-то смышленый, наглый и достаточно сильный все равно займет пустующую нишу. Лучше уж иметь дело с давними знакомыми. От них знаешь, чего ждать. И можно так или иначе договориться. Например, как сегодня.

Едва слышный скрип половиц заставил меня подпрыгнуть.

Рухнув на пол, зашарил пулевиком по комнатному сумраку. Кое-как удалось выцепить контуры тонкого силуэта.

— Не стреляйте, это я... — жалобный голосок возвестил о том, что его обладательница сейчас разрыдается.

Черт возьми! Совершенно позабыл про эту... как бишь ее? Элли!

Включив свет, убедился, что в комнате никого больше нет. Только после этого бросил пулевик на стол.

— Ты что, так и сидела тут все это время? — мрачно уставился на испуганную девушку.

— Вы же сами сказали... не высовываться...

Ну да, ну да... Так я и сказал. Признаться, в тот момент не придал фразе особого значения. Думал, она догадается как-то, ну... испариться что ли.

— Есть хочешь? — вздохнув, направился к холодильнику.

Еще бы она не хотела. Стройная, как тростинка; бледная, словно смерть. На хлеб с колбасой и сыром набросилась так, словно это пища богов. Я и сам перекусил, мельком наблюдая за незваной гостьей.

Может быть, для нее такая трапеза и на самом деле деликатес? Откуда мне знать, чем питаются доноры?

Потомственные доноры. Самая жуткая и вызывающая оторопь прослойка общества. Да и входят ли они в это самое общество? Или отвергаются им, как никчемные отбросы?

Что эта девочка видела в жизни? Мрак, издевательства, безнадегу. Жила ли она вообще? Каково это — жить, осознавая, что обречен на гибель? Обречен отдать накопленную энергию кому-то другому. Какому-то избранному долгоживущему.

Конечно, все мы умрем. И я, рано или поздно, отправлюсь в загробный мир. Но это другое. Совсем другое. Совсем.

После трапезы загнал Элли в ванную. Не хотелось выяснять, когда она мылась в последний раз. Просто выдал ей банные принадлежности и полотенце. Вместо халата пришлось одолжить одну из собственных футболок — для хрупкой девчушки сойдет за ночнушку.

Пока гостья плескалась, поменял постельное белье. Теперь кровать сияла белизной и свежестью. Чего не скажешь о мыслях в голове.

«Какого черта ты творишь, Майк?»

«А на что это, по твоему, похоже?»

«Ты хочешь с ней переспать?»

«Почему бы, собственно, и нет?»

«Она донор! Отверженная!»

«В первую очередь, она — человек!»

«Она тебе в дочери годится!»

«И что?!»

На этом вопросе диалог возвращался к своему началу, продолжая бесконечные блуждания мыслей по кругу.

Шум воды стих, Элли показалась на пороге ванной — посвежевшая, разгоряченная, с растрепанными влажными волосами. Стараясь не слишком заглядываться на обнаженные ноги, махнул ей в сторону спальни — располагайся, мол. А сам полез на ее место — купаться.

Странные ощущения: принимать душ, зная, что за минуту до тебя на этом же самом месте стояла знойная красотка, пышущая молодостью и нерастраченной страстью. Бред, конечно, но кажется, будто кафель все еще хранит тепло девичьих ступней.

Впрочем, насчет знойности и страсти — мои фантазии, конечно. Не слишком-то Элли похожа на роковую женщину. Скорее на угловатого костлявого несформировавшегося подростка.

Сполоснувшись, обтерся и облачился в домашнее. Тело, наконец-то, расслабилось, позабыв про недавние перипетии с обстрелами и драками. Пройдясь по гостиной, заглянул в спальню.

Она ждала. Смирно сидела на кровати, не отводя взгляда от входа. Худые голые ноги прижаты друг к другу, ручонки неловко лежат на белоснежной простыне. Волосы спутаны, как обычно прикрывают лицо. Спина выгнута, маленькие грудки трогательно проступили сквозь тонкую ткань. И взгляд. Испуганный и смущенный. Но в то же время — жаркий и требовательный.

Черт возьми! Да она сама этого хочет!

Возможно, я у нее первый? Возможно, я вообще первый, кто посмотрел на нее, как на женщину?

— Спокойной ночи, Элли.

Закрыл дверь спальни, стараясь голосом не выдать раздражающее волнение. На всякий случай подождал, но девушка не окликнула.

Ну их всех к дьяволу! Завтра — будь что будет! А сегодня — ничего не будет.

Обошел комнату, выключая везде свет. И остановился возле заваленного барахлом столика.

Еще одна ночь в любимом кресле.

Может, пора что-то менять?

Проснулся от необычных ощущений. Вокруг что-то явно было не так. Лишние звуки, лишние запахи. Постарался осознать, что же разбудило — и точно! Оказалось, я бережно укрыт шерстяным пледом.

Приоткрыл глаза. В комнате царил полумрак, лишь возле кухонной плиты горело дежурное освещение. Вроде бы все, как всегда... но все же в комнате что-то неуловимо изменилось.

Первое — плед. Откуда он, черт побери, взялся? Отродясь ни чем не укрывался. Во всяком случае, когда ночевал в кресле. Да и вообще, понятия не имел, что у меня есть такая вещица.

Второе... не столь очевидно. Вокруг стало как-то... уютнее? Скосил глаза — так и есть, беспорядок на столе исчез. Бумаги разложены аккуратными стопками; куда-то подевалась груда пустых бутылок; грязная посуда внезапно стала чистой, расположившись в сушилке.

А вот пахло чем-то горелым. Потянув носом, локализовал источник вони. Сковорода на плите источала амбре, объединяющее в себе нечто съедобное, но безвозвратно испорченное.

Хлопнула дверь ванной, оттуда выскользнула Элли. Со сдержанным «ой» пробежав к плите, принялась колдовать вокруг сковородки. Впрочем, судя по запаху, спасать там было уже нечего.

Скинув плед, выбрался из кресла. Повел головой из стороны в сторону — терпимо. Ощутил себя вполне отдохнувшим. И голодным.

Увидев, что я проснулся, Элли повернулась. Покрасневшее лицо источало растерянность, в руках — злополучная сковорода с остатками вероятного завтрака. Совсем недавно это, похоже, был омлет. Превратившийся без присмотра в черные угольки.

— Прости, — голосок звучал донельзя испуганно, — Я не думала... Я не...

— Ты не умеешь готовить, — прервал смущенное лепетание девушки, — В этом мы похожи.

Перехватив из рук гостьи сковороду, отправил содержимое в мусорку, а саму посудину в раковину. Заглянул в холодильник — ничего нового. Только то, что было вчера: хлеб, сыр, колбаса. Впрочем, для завтрака самое оно.

— Ешь, — выставил небогатое угощение на стол, — И оденься.

Элли робко уселась, изо всех сил стараясь натянуть футболку пониже на голые ноги. Я схватил кусок хлеба, кинув поверх внушительный ломоть колбасы.