— Ты угрожал ему?

— Хм... Скажем так — мы повздорили. Подчеркну, только на словах. До рукоприкладства не дошло, да и не могло. Нас даже за ограду не пустили.

Слейт на минуту задумалась, все также не отводя взора от окна.

— «Осторожнее, лонгер! Не то самолично вырву твое зажившееся сердце!». Твои слова, Майк?

Я аж поперхнулся от удивления. Поразительная осведомленность! Неужели полиция успела так быстро все раскопать?

— Ну, ты же понимаешь, что это фигуральное выражение... Чего только не ляпнешь со злости!

Дознавательница резко повернула голову. Темные глаза стрельнули холодной силой.

— Профессор Харрис обнаружен мертвым, в собственной постели, — размеренно проговорила Кристина, — С раскуроченной грудью. А его остывающее сердце лежало рядом — на тумбочке.

Неожиданно. И жутко до мурашек. Пришлось отложить сэндвич — аппетит как-то сразу пропал. В горле застыл комок, голова побаливала от лихорадочных мыслей.

— Я не... Так вот почему ты рассматривала мои руки?

— Поразительная наблюдательность.

— Издержки профессии.

Слейт улыбнулась, вновь превращаясь из холодной мегеры в задумчивую аристократку.

— Ты прав, Майк. Уж извини, но ты не похож на того, кто способен вырвать человеку сердце голыми руками... Во всяком случае — самолично.

И на том спасибо. Прям вот легче стало, камень с шеи упал.

— Все это похоже на какую-то дешевую постановку, — появилось желание ругаться матом и, может быть, выпить чего-то алкогольного, — А от вчерашнего стрелка что-то удалось узнать?

— К сожалению, я не успела с ним поработать, — Кристина грустно качнула головой, — Вышел под залог.

— А по адресу?

— По адресу нашли труп, — она презрительно фыркнула, — Повесился, представляешь? Даже письмо оставил слезливое. Прошу, мол, в моей смерти никого не винить и все такое. Образцово-показательный балаган.

— Повесился? Что за бред? — я еле успевал подбирать челюсть, каждый раз отваливающуюся от удивления.

— Кстати говоря, адресом бедолаги настойчиво интересовалась твоя сотрудница...

— Вера тут ни при чем!

— Значит, Вера, да?

— Я велел ей туда не ходить! Не думаю, что она ослушалась. Да и в любом случае — не стала бы Вера убивать этого придурка.

— Допустим, — лениво согласилась дознавательница, — Но ты ведь понимаешь, чем все это пахнет? Кто-то пытался подстроить весь этот фарс таким образом, чтобы подозрение упало на тебя, Майк. И пусть получилось не слишком идеально, но от подозрений никуда не деться. Каждый отдельный факт можно объяснить простым совпадением, но все вместе... Особенно учитывая твою репутацию...

Да уж, произошедшее смердело самым что ни на есть отвратным образом. И уж коль заляпался — очиститься будет ой как не просто. Все улики, пусть и косвенные, указывают на меня. Если взглянуть беспристрастно, я бы и сам упек такого подозреваемого за решетку, ни секунды не сомневаясь.

Вот только я-то уверен, что Харриса не убивал!

— Думай, Майк, думай, — задумчиво протянула Кристина, разглядывая оконное стекло, — Кому-то ты перебежал дорожку... Кстати говоря, вон та троица возле бара — не твои дружки? Больно уж настойчиво сюда пялятся.

Вот черт! Стараясь не делать резких движений, обвел взглядом кафетерий. За разговором как-то расслабился, упустил из виду необходимость следить за обстановкой. А между тем в зале определенно что-то поменялось не в лучшую сторону. Немногочисленных посетителей не видно, кроме указанной тройки. Да и официантка, кстати, куда-то запропастилась.

Вот почему Кристина, сидя спиной и глядя в окно, заметила неладное, а я, имея прекрасную возможность для наблюдения — ничего не увидел? Может, потому что дознавательница ждала чего-то подобного?

Накатило нехорошее ощущение, как будто все, что происходит — рыбалка. Только вот рыбак — Кристина, а мне уготована роль наживки. И огромная рыбина вот-вот клюнет.

— Первый раз вижу, — процедил сквозь зубы, украдкой рассматривая мерзкие рожи головорезов, — Но они мне уже не нра... Ложись!

Ближайший верзила на удивление ловко выхватил громадный пулевик. Дуло прянуло в мою сторону, и я сверзился на пол, не дожидаясь других сигналов.

Колено отозвалось болью. Рявкнул выстрел, раздался звон разбитого стекла. На голову посыпались осколки окна. Что-то тяжелое неприятно садануло по задней поверхности шеи.

Пулевик начал опускаться, выискивая ускользнувшую мишень. Товарищи стрелка потянулись за оружием. Я дернулся, судорожно стараясь выбраться из-под стола.

В следующий миг по кафетерию метнулась размытая тень. Женский силуэт сдвинулся с нечеловеческой скоростью, разом оказавшись возле нападавших. Изящный сапожок подпрыгнул вверх, с жестким шлепком впечатавшись в грудину стрелявшего.

Широкоплечий бугай взлетел в воздух, как пушинка. Бесчувственное тело пронеслось по залу, сметая на своем пути подвернувшуюся мебель. Впечатляющий перелет остановила только капитальная стена, с которой от удара посыпалась штукатурка. Стрелок рухнул безмолвным кулем, не подавая более признаков жизни.

Товарищи бедолаги только начали поворачивать головы.

Бум! Бум! Два удара слились в один. Громилы полетели наземь, как кегли в боулинге. Первый разнес плечом барную стойку, второй едва не выбил тушей оконную раму. Оказать хоть подобие сопротивления никто не успел.

Кристина выпрямилась, кокетливо оправляя слегка задравшуюся блузку. Цокнули каблучки, когда дознавательница шагнула, рассматривая поверженных. Черт возьми, да она даже дыхание не сбила!

— Майк! Ты как там? Живой? — Слейт присела возле громилы с пулевиком, проверяя наличие пульса.

Сдержанно кряхтя, выбрался из своего укрытия. Встал, отряхивая одежду. Накатила какая-то подозрительная слабость. В голове пульсировала единственная мысль.

Идиот! Какой же я идиот! Ни один человек не способен на такое, если только он не...

— Кристина, так ты — лонгер?

Она поднялась, кивнув, как о чем-то само-собой разумеющемся.

— Я же сразу сказала — особый отдел.

Ну да, ну да... Вот же болван! Дела лонгеров может расследовать только лонгер! Это же очевидно!

Только теперь дверь забегаловки распахнулась, внутрь ввалился Джонсон с пулевиком наперевес.

— Майк! Что за хрень?! Что тут творится? — одним махом выпалил он, — Ты в порядке?

— В полном, — выплюнул слова, отнюдь не уверенный в правильности ответа.

От последних событий голова шла кругом. В прямом смысле. Стало трудно дышать, да и зрение как-то поплыло. С трудом доковыляв до стойки, навалился на нее плечом.

Моргнул, а Кристина уже оказалась рядом. Она подошла, внимательно вглядываясь мне в лицо. В глазах дознавательницы зажглось беспокойство.

— Мать твою, Майк! Что у тебя с шеей?

Ткнулся ладонью в место, куда пришелся удар осколка. Пальцы нащупали что-то теплое и мокрое. Посмотрел на руку — она оказалась липкой от крови.

— Майк Подольский! — голос докторши сочился желчью, что, казалось, могла отравить неискушенного слушателя, — Второй раз на больничной койке за два дня! Ты решил поставить рекорд? Или просто не знаешь лучшего способа пригласить на свидание?

Трудно отвечать что-то внятное, когда лежишь на животе, уткнувшись головой в подушку, а в твоей шее ковыряют иглой. Огромной, кстати говоря, иглой, и неимоверно острой.

— Рози, не ругайся, — мой голос прозвучал довольно жалко, — Это всего лишь царапина. Пустяки. Но я действительно соскучился!

— Ты идиот, Майк! Царапина! — очередной стежок заставил поморщится от боли, — Ты чуть кровью не истек! А что было бы, попади осколок на дюйм левее?

Сжав губы, промолчал. Что сейчас ни скажешь — будет только хуже. Розалинду лучше лишний раз не выводить из себя. Зрелище не из приятных.

— Перебил бы артерию, к хренам собачим! — рявкнула Вуд, немилосердно дергая за нитку.

Закончив с раной, она отошла к столику с инструментами. Использованная игла полетела в судно для дезинфекции, тампоны отправились в мусорку. Скосив глаза, я наблюдал за прекрасной докторшей.