— Будь осторожен, Майк, — лонгерша глянула через плечо, — Они шутить не любят... Боюсь... мы больше не встретимся.

Вот и все. И ни слова больше.

— Да что это за чертовы «они»? — крикнул вдогонку.

Отвечать было уже некому. Кристина вышла прочь, дверь за ней неохотно затворилась.

Шампанское я допил, хоть и не очень люблю. Просто вставать лень за чем-то более приемлемым. Да и не пропадать же добру, раз уж открытое. Правда, пил более культурно — из бокала, оставленного Элли.

Элли... Нехорошо получилось, да. Хотел ведь спасти. Вытащить из пасти обезумевшей хищницы. А получилось нечто невразумительное и мелодраматическое. Натуральный женский роман с любовным треугольником.

Впрочем, ладно. Не первый раз и не последний, наверное. Разберется. И вернется, коли будет желание. А нет — так и скатертью дорога.

Что же до Кристины... С ней не так просто. При всем желании не могу отнести лонгершу ни к злодеям, ни к героям. Сложные у нас взаимоотношения. Она мне, можно сказать, жизнь спасла. Причем, как фигурально, так и вполне реально, там, в забегаловке. И в то же время... В то же время она — монстр. Вампир, оборотень, вурдалак — называй, как угодно. Всю свою несомненную прелесть, силу и невероятные способности девушка получила благодаря смертям других.

Сколько на ее счету? Перевалило уже за сотню? Или юбилей только приближается? Скорее всего, счет Кристина не ведет. Сбилась.

Меланхоличное настроение завладело целиком, заставив сидеть, уткнувшись взглядом в одну точку. Приятная нега разлилась по телу, не хотелось ни двигаться, ни даже дышать. Раздумья становились все мягче, все поверхностнее, пока вовсе не превратились в простейшие визуальные образы. Представлялась то Кристина — причем непременно обнаженная — то Элли с бутылкой шампанского, но, что характерно, без чудовищного клейма.

Дребезг телефона ворвался в эту идиллию, как настоящий гром. Я встрепенулся, выныривая из омута медитативных видений. Будто ото сна пробудился. До трезвонящего аппарата добирался долго, суматошно, почти наощупь.

— Майк Подольский слушает, — пробурчал спросонья, едва поднеся трубку к уху.

— Привет, это Эльза, — голос адвокатессы звучал на удивление радушно.

Помолчали. Я не знал, что говорить, да и не хотелось. Эльза будто набиралась смелости для беседы.

— Слышала, ты уже заезжал к Русецкому?

— Удивительно, как быстро расходятся слухи.

Новая пауза. Наверное, Олег сам ей позвонил. Например, чтобы проверить байку насчет министра.

— Слушай, Майк, может мне повременить с увольнением? Похоже, я слегка погорячилась. Мы... могли бы продолжить сотрудничество?

А вот тут — не знаю, что на меня нашло. То ли сказалось заниженное настроение, то ли последние события наложили отпечаток. Часом раньше — и я был бы рад такому повороту. Но теперь...

— Пожалуй, не стоит, — попытался отказать по возможности мягко, — Ты ведь знаешь, как это бывает. Дорожки разошлись, нам теперь не по пути. Будет лучше, если мы разбежимся... тихо и мирно.

Затишье. Трубка тяжело задышала.

— Тогда ты не будешь возражать, если я все же заберу свои вещички?

— Конечно, нет. О чем разговор...

Она помолчала, и я долго не мог понять, чего же Эльза ждет. Потом дошло.

— А, нужен код... Слушай...

Продиктовал последовательность цифр — сам всегда знаю на память. Эльза тихо пискнула. Вероятно, сразу записывала.

— Спасибо, Майк. Ты хороший человек, — и, после короткой паузы, — Прощай.

В трубке послышались короткие гудки. Я недоуменно посмотрел на динамик.

Что это у них за привычка пошла — прощаться? То Кристина, то теперь Эльза. Меня что, уже в расход списали? Так я еще живой! И рассчитываю таковым оставаться. Побарахтаемся!

Укол предчувствия резанул настолько остро, что едва не согнул пополам. Шестому чувству я привык доверять, а потому не стал вдаваться в излишние рассуждения. Просто упал там, где стоял.

Тело еще не коснулось пола, как окна разлетелись вдребезги. Пули взвыли где-то над головой, посыпалось стекло, полетела штукатурка. Послышался грохот, крики, треск двери, слетающей с петель.

По полу поскакали шашки, дым мигом захватил добрую половину гостиной. Послышался топот десятка ног, оглушительные команды. Не дожидаясь дальнейшего развития событий, рванулся за пулевиком, закрепленным под столешницей. И сразу же, без промедления надавил на спуск.

Стрелял не целясь, пули ушли в «молоко». Дымовая завеса проглотила их без следа и всякого видимого результата. Но эффект оказался достигнут: атака захлебнулась, никто не желал лезть прямиком под выстрелы. Вместо этого раздался ответный залп на подавление.

Пули изрешетили письменный стол за секунды, превратив его в решето. Я едва успел откатиться подальше, иначе разделил бы участь бедной мебели. Перевернувшись, пополз прочь на четвереньках. На ходу умудрился перезарядить оружие, проклиная все и вся.

Снова грохот шагов, сопровождаемый криками. К этому времени я как раз успел добраться до лестницы. Едва из дыма показались размытые очертания темного человеческого силуэта, не раздумывая выпустил в него обойму. Фигура завалилась назад и упала, не издав ни звука. Беглый огонь обрушился на то место, где я стоял секунду назад.

Но я уже скакал вверх, преодолевая по три ступени за раз. Не оглядываясь, вывалился на второй этаж. Вихрем пронесся по комнате, сшибая мебель на пути. Ящик с оружием, схороненный в дальнем конце, поджидал, словно спасательный круг.

Рухнул рядом, подняв клубы пыли. Дрожащие пальцы никак не желали набирать правильный код — удалось открыть лишь с третьей попытки. По лестнице прогрохотали шаги, два могучих торса почти синхронно возникли в дверном проеме. Я уже тянул руки к оружию. Едва подняв пулевики, тут же утопил оба курка.

Один из врагов кувыркнулся за угол, второй исчез на лестнице — этого, похоже, зацепил. Еще несколько человек влетели в комнату, мигом рассыпавшись в поисках укрытий.

Пошла жара. Выстрелы грохотали, не переставая. Я жал на спуск, пока обоймы не опустели. Ответный огонь прижал к полу. Не тратя время на перезарядку, потянулся к гранатам.

Чека — прочь, тяжелый смертоносный кругляш покатился по полу. Сразу за ней отправил вторую. Последнюю кинул более прицельно — аккурат в лестничный проем.

Среди врагов возникла некая суета. Испуганные крики, паническое шевеление. Кто-то бросился вниз, иные пытались укрыться за мебелью. Различить их было невозможно: одинаковые черные мешковатые костюмы, лица скрыты под масками. Значительно выделялся лишь один: с быстрыми, дерганными, нечеловеческими движениями. Он тут же прыгнул к углу и, схватив одного из товарищей за шкирку, укрылся им, как щитом.

Рвануло. Пол подпрыгнул, меня подбросило вверх, как кеглю. Осколками изрешетило стены, в воздух поднялось целое облако пыли, с потолка хлопьями летела побелка. Почти сразу громыхнули еще два взрыва. Слух истончился, в голове будто колотили громадные молоты. Благо зрение никуда не делось, да и соображалка худо-бедно работала.

Схватил пулевики и рванул назад, не разбираясь, кому сколько досталось. Хоть крошечную, но фору выиграл. Успел добежать до лестницы на чердак. Полез туда, как безумный, молясь про себя о том, чтобы люк открылся без проволочек.

Голова ткнулась в крышку — она не шевельнулась. Ударил рукой — створка чуть заметно приподнялась. Подскочил на пару ступеней, спина уперлась в дерево. Рыча от ярости, напряг позвоночник. Люк сдвинулся, крышка с горем пополам отпала в сторону.

Шагов я не слышал — в голове по-прежнему стоял шум. Зато выстрелы звучали гулкими хлопками где-то на задворках сознания. Несколько пуль одна за другой врезались в стену рядом, выбив осколки камня и дерева.

Подпрыгнув, вывалился на чердак.

Здесь царила почти полная тьма — иллюминация отсутствовала в принципе. Тусклый свет нехотя лился сквозь единственное круглое слуховое оконце, прорезанное с торца здания. Густой полумрак скрывал под собой залежи старья, горы рухляди и всяческого хлама. Залезали сюда нечасто, потому и удобства присутствовали самые минимальные. Впрочем, кое-что полезное я надеялся отыскать.