— Не хочу иметь ничего общего с... донором, — адвокатесса явно избегала называть имя.

— Тебя никто и не заставляет.

— Нет, Майк! Это так не работает, — Эльза раздраженно покачала головой, — Слухи, видишь ли, имеют свойство распространяться. Знаем мы — значит, скоро узнает и весь город. Те, кто заинтересован.

— И что с того?

— Тебе, может, и ничего! А для меня подобные сплетни — конец карьеры! Потом не то что на работу, на порог ни в одну солидную контору не пустят.

Она насупилась, показывая, что разговор окончен. Аргументы высказаны, доводы приведены. Выводы сделай сам.

Вера, Джонсон — молчали, как воды в рот набрав. Да и с чего я, собственно, решил, что сослуживцы встанут на мою сторону, а не примут точку зрения адвокатессы? Может, тоже боятся замараться?

— Так чего ты хочешь? — спросил, предвкушая нечто нелицеприятное.

— Полный расчет, — не колеблясь выдала Эльза, — Премию при увольнении. Рекомендательное письмо. И скажи, черт возьми, код от хранилища! Мне нужно забрать там свои вещи.

Так-так. А девочка-то подготовилась заранее. И список требования у нее готов. И в хранилище уже наведалась. Хорошо, оказывается, что успел поменять код. Не специально получилось — обычная ежемесячная процедура. Но как удачно.

— Нет, Эльза. Так дела не делаются, — проговорил как можно спокойней, — Ты ведь знаешь законы не хуже меня. Сначала я наведаюсь в кадровое агентство. Поищу замену. Когда удовлетворительный кандидат будет нанят, и ты целиком передашь дела... тогда поговорим и о премии, и о хранилище.

Если бы она умела рычать — наверняка сейчас был бы исполнен лучший в мире рык. Физиономия Эльзы перекосилась, разрываемая явственной неприязнью. Сжатый кулачок взлетел в воздух и... бессильно упал вниз. Адвокатесса понимала, что лучше не доводить ссору до прямого конфликта. По закону, возможно, она могла бы предъявить какие-то требования, указать пункты, нюансы... Но есть и неофициальные способы испортить жизнь. Поэтому лучше действовать по взаимному согласию.

— Хорошо, Майк, — с едва сдерживаемой злостью кивнула Эльза, — Будь по-твоему. Две недели на отработку. Надеюсь, ты успеешь найти замену. А потом — я уйду. С твоим разрешением или без!

Оставалось только согласиться. В конце концов, удержать ее силой не получится. Портить отношения еще больше нет никакого желания. Нужно работать. А две недели — такой срок, что многое может измениться... Возможно, Эльза еще пересмотрит свое решение?

Дребезг телефона разрядил напряженную тишину. Все разом зашевелились, будто очнувшись ото сна. Я облегченно потер глаза ладонями — выдохся. Джонсон щелкнул затвором пулевика. Вера зашелестела газетами. Эльза прошла к своему столу, раздраженно чеканя шаг.

— «Схрон»! — гаркнула она в трубку, — Слушаю!

Телефон пробурчал что-то в ответ.

— Да-да, конечно работаем, — на порядок тише пролепетала адвокатесса.

Из динамика донесся монотонный бубнеж.

— Подождите, — просительно пискнула Эльза, — Записываю!

Зажав трубку плечиком, она плавно упала в кресло. Карандаш уже порхал над бумагой, выводя корявые вензеля. Интересно, что это заставило разбушевавшуюся красотку настолько сменить тон?

— Да, может! Естественно! — почти подобострастно декламировала она, — Конечно, когда вам удобно!

Эльза бегло глянула на часы.

— В пять? Более чем устроит! Спасибо! До свидания! Благодарю за звонок! — последняя фраза, похоже, досталась уже загудевшей отбоем трубке.

Адвокатесса медленно отстранилась от телефона. Подняла ошеломленный взор — на бледном личике не осталось и следа недовольства.

— Звонил министр внутренних дел, сэр Эдвард Вуд Бейкер, — с дрожью в голосе доложила Эльза, — Лично.

Джонсон крякнул, будто проглотив какую-то оружейную деталь. Вера поднялась, отбросив газету прочь. Я равнодушно пожал плечами, хотя внутренне, конечно, ликовал.

— Сегодня в пять он ждет тебя в резиденции, — закончила Эльза, — Для неофициальной консультации.

Все взоры перекрестились на моей скромной персоне. Неторопливо поднялся, потянулся. Не отказал себе в удовольствии изобразить с трудом сдерживаемый зевок.

— Эльза, будь добра, набросай на Бейкера краткое досье. Когда и где родился, из какой семьи, чем известен. Все официальные данные. Впрочем, не мне тебя учить.

Она кивнула с такой готовностью, будто и не было только что разговора про увольнение.

Черт возьми, насколько же люди падки на внимание власть имущих. А чего-то подобного я и ожидал, когда думал, что за две недели может измениться все. Диаметрально. Правда, ожидал не так быстро...

— Джон, Вера. До завтра свободны. Но! Прошу находиться на связи, — сделал многозначительную паузу перед тем как сказать последнее слово, — Послушаем, что предложит министр!

Вообще, я не из тех, кому легко пустить пыль в глаза показной роскошью. Дворцы и богатые апартаменты успели несколько приесться. Нет, не жил, но насмотреться довелось вдоволь. Не привлекает блеск, лоск, золото да слоновья кость. Как-то больше по душе вещи качественные, функциональные, простые. Разница тут тонкая, на уровне «быть или казаться».

Но сейчас все оказалось совсем не так. Резиденция министра поражала воображение еще на подъезде. Очутившись за оградой поместья, я словно попал в иной мир. Мир, где само понятие «бедность» теряет смысл. Тут драгоценные камни и металлы — вовсе не излишки, не способ показать собственную значимость. А просто обычные материалы. Настолько же естественные, как кирпич и дерево в хибаре любого работяги.

Это трудно описать словами. Трудно даже ощутить и осознать. Понимание своей никчемности обрушивается на уровне подсознания. Стоит только взглянуть на идеально ровные газоны, рассеченные ухоженными дорожками. На скамейки, каждая из которых, кажется, стоит дороже моей годовой зарплаты. Что уж говорить о машинах... Старый добрый дизель смотрелся здесь настолько чужеродно, будто... будто кто-то нагадил посреди церкви.

Встречающий лакей смотрел вежливо, но — с чувством явного превосходства. Мне пришлось приодеться, но рядом с дворецким все равно оказался оборванцем. Не скажу, что это чувство как-то давило... Хотя, все же, довольно тяжко понимать, что есть в мире нечто настолько недостижимое. Вот здесь, рядом, в нескольких десятках километров. Находится то, чем я, скорее всего, никогда, ни при каких обстоятельствах не смогу обладать. Даже если очень захочу.

Не знаю, как это описать — внутри даже пахло богатством. И собственный запах — аромат заурядности — казался неуместным, даже оскорбительным. Словно нырнул в роскошь, обмазался ею с ног до головы, оставаясь внутри все тем же плебеем.

Меня обшарили два молчаливых охранника. К счастью, догадался не брать с собой оружия, иначе приключился бы знатный конфуз. Уселся на диван, аккуратно поерзав пятой точкой. Появилась подспудная боязнь что-то испачкать. Еще бы — по площади приемная напоминала отдельную квартиру, а по убранству — целый дворец.

Пока сидел, постарался привести мысли в рабочий настрой. Вспомнил Эльзу и как-то сразу собрался. Досье на министра, прочитанное перед поездкой, пестрело интересными фактами. Впрочем, ничего необычного для подобной должности.

Эдвард Вуд Бейкер родился около двухсот лет назад в семье простых клерков. В школе особых способностей не показал, однако, сумел каким-то образом оказаться в Оксфорде. А там... Полезные знакомства, связи, дружба с влиятельными людьми. Наконец, удачная женитьба на дочери тогдашнего министра иностранных дел. Это и послужило «трамплином» в карьере.

Черт возьми, почти два века во властных структурах! За такое время можно многого достичь!

Бейкер побывал на разных должностях, сменил множество кабинетов. Несколько невероятно успешных сделок на фондовом рынке принесли ему баснословные барыши. Затем он вложился в недвижимость, строительство... да много куда. Официально министр был богат, что же до не декларируемых доходов... об этом оставалось только догадываться.