И я не мог! Я опять не мог ничего изменить! Мне хотелось крикнуть ей через весь зал: "подожди немного! Нам с Агатой нужно лишь вернуться обратно в Гамбург, чтобы расправиться с Артуром на своей территории. Полгода. Всего полгода, мы выпустимся из универа, и больше ничего не будет нас удерживать в этом городе. И тогда… тогда Артур испытает все то же, что и мы по его вине. Он больше не сможет шантажировать нас твоей матерью. И я верну тебя назад во что бы то не стало! А пока я буду любить тебя сквозь твою ненависть ко мне. Я все равно буду рядом."

Но вместо этого я молча стоял в дверях, как истукан, и пялился на ее фигурку, казавшуюся теперь ещё меньше. А она же снова знала о моем присутствии, но больше даже не смотрела в мою сторону.

Не понимаю, откуда во мне тогда появились силы, чтобы уйти. Оставить ее в таком состоянии, даже не попросив прощения.

Ещё постараться надо, стать таким мудаком.

Как это частенько бывало в Петербурге, к 31 декабря в городе растаял весь снег и пошёл дождь. Эллина с Агатой насиловали шкафы, выбирая наряды для вечеринки, неизменно перетекавшей из новогодней в именинную. Мы ещё ни разу не нарушили традиции отмечать в «MadMary». Маша закрывала бар для посторонних в обмен на то, что мы делали ей двойную выручку. К третьему году, я думаю, она сама поняла, насколько же это было для неё выгодно.

Ни я, ни Агата не планировали праздновать. Мы оба лишились тех, с кем особенно хотелось разделить эту ночь. Но наши друзья коллективно восприняли это как личное оскорбление, чуть ли не насильно навязав нам праздничное настроение. Если бы это был не последний день рождения, который нам предстояло отметить в Петербурге, думаю, мы бы так и не сдались.

Саша, новый телохранитель моей сестры, оказался куда более сговорчивым и человечным, проще шёл на контакт и не превращал Агату в комок возбужденных нервов. Он легко нашёл общий язык со всеми нами, и умудрялся не выпадать из нашей начинавшей пьянеть компании, оставаясь в ней единственным трезвенником.

— Девки! Скоро уже никто не сможет ехать в клуб! — Выкрикнула Вика в сторону Агатиной спальни.

— Именинница готова! — Провозгласила в ответ Агата, слегка качнувшись в дверном проёме. Она нацепила на голову тиару и чувствовала себя вполне сногсшибательно, хотя все свободные парни из нашей компании такую мелочь бы даже не заметили, поскольку ее глубокое декольте вкупе с открытой спиной моментально отправили их мозги в нокаут, резко повысив градус тестостерона. В этом платье, едва прикрывавшем задницу, проще было сосчитать прикрытые участки Агатиного тела, чем обнаженные. Балансируя на высоченных каблуках, сестра приблизилась к Саше и скользнула рукой по лацкану его пиджака.

— Не забудь сказать Томасу при встрече, что у меня все потрясающе! — Радостно проворковала она в ответ на его широченную улыбку.

Утопить своё покорёженное сердце в алкоголе и невинном флирте с покладистым телохранителем — Агата вывела себе отличную формулу для вечеринки. Я перенял ее ровно на половину и, к тому моменту, когда Маша, взгромоздившись на барную стойку, начала вести обратный отчёт до нового года, я был уже в стельку пьян.

Радостные вопли сменились хором голосов, выкрикивавших поздравления с нашим полнейшим совершеннолетием. Агата бросилась на меня сквозь толпу, заключая в удушливые пьяные объятия.

Но когда ее губы нашли мое ухо, прозвучавший рядом с ним голос был совершенно трезв.

— Адриан, настало наше время! Мы можем все!

Агата

С каждым ударом курантов, отмерявших секунды, оставшиеся до окончательной расстановки приоритетов среди наследников Уильяма Эркерта, во мне крепло чувство превосходства. Ровно в полночь я почувствовала себя всемогущей, и, вместе с 21 днём рождения, в мои руки официально пришла власть, в два раза большая, чем была у Артура. Процесс уничтожения старшего брата начался.

Второго января наша квартира ожила лишь ближе к вечеру, когда звонок в дверь разорвал тишину нашего сонного царства. Тайлер, третий день отчаянно трусивший из-за грохота фейерверков и ни разу не покинувший мою кровать с момента нашей утренней прогулки, вздрогнул и оценивающе уставился на меня.

— Адриан! Иди открой! — Только и могла проорать я, сгребая Тайлера в охапку и переворачиваясь на другой бок.

— Тебе идти ближе! — Долетел до меня ответ. — И я старше!

— На десять минут, — проворчала я, смахивая с себя одеяло.

На пороге нетерпеливо ждал Матвей Лукич. Быстро стиснув меня в объятиях и вручив мне огромную охапку роз сорта "Амнезия", наш опекун стащил с себя пальто.

— День рождения прошёл на ура? — Участливо поинтересовался он, хотя я отчётливо слышала деловые нотки в его голосе.

— Вы пришли подготовить Адриана к встрече? — Спросила я, провожая опекуна на кухню, чтобы сварить ему кофе. Пока гудела кофемашина, я растолкала Адриана и быстренько вернулась назад. Матвей Лукич, между тем, раскладывал на столе бумаги.

— Сегодня утром я получил оригинал того договора и бумаги, официально закрепляющие за каждым из вас долю акций. — Гордо сообщил мне он. — Агата, через несколько часов твоя жизнь перестанет быть прежней, ты к этому готова? Хотя даже если и не очень, Саша сможет тебя защитить.

— А ничего не слышно о моем старом телохранителе? — Как бы невзначай задала вопрос я, старательно заполняя кофейную чашку сливками.

Адриан своим появлением лишил меня возможности получить ответ, поскольку опекун всецело погрузился в его деловую подготовку, сурово предупреждая о том, чего говорить нельзя, а что наоборот упомянуть необходимо.

Я напряжённо грызла ноготь, прислонившись к дверному косяку. Что-то мне подсказывало, что за всей этой шумихой с переписью долей от нас ускользало нечто действительно важное. Дедушка не мог просто взять и вычеркнуть из наследства своего младшего внука, ни в чем перед ним не виноватого. Адриан точно не должен был остаться ни с чем. Все это понимали. Все, кроме Артура, который по-прежнему концентрировал свои желания вокруг 25 % акций брата, которые больше ничего для него не изменят.

Когда мужчины уехали, я долго не могла себя ничем занять. Внутри все трепыхалось от желания лицезреть лицо старшего брата, когда он поймёт, что все его планы пошли крахом. За ночь он хорошенько наточит свои когти, прежде чем впиться в меня ими утром, так что, фактически, это был последний безопасный вечер в моей жизни.

Я должна была запомнить его. Томас так и не рассказал мне, где находился маячок, по которому он и Саша определяли мое местоположение, но не трудно было догадаться, что он был в одной из вещей, которые я носила каждый день.

Перед тем как выйти из квартиры я вынула из ушей бриллиантовые гвоздики, сняла кольцо и цепочку Тиффани, служившую мне талисманом с детства, расстегнула ремешок часов и вытащила из кармана телефон.

— С завтрашнего дня я буду хорошей девочкой, Тай, — подмигнула я биглю, хватая с тумбочки ключи от своей машины.

Мини радостно курлыкнул мне со своего парковочного места, которое он не покидал по моей милости уже 2 месяца. Я быстренько нырнула в свой родной кожаный салон и с вожделением завела двигатель. Трудно даже сказать, кто из нас двоих был больше рад этому краткосрочному воссоединению. Я до последнего была уверена, что бронированный мерседес Саши выползет за мной на Московский проспект. Но я миновала уже два светофора, а он позади так и не появился. Я взвизгнула от восторга и включила музыку на полную громкость. Мини радостно заурчал, и мы устремились в сторону скоростного диаметра. Вылетев на идеально гладкую практически пустую дорогу, я разогналась до 120 км/ч. Мне хотелось гнать ещё быстрее, но тогда я скорее бы достигла следующего пункта оплаты. Хотелось наслаждаться каждым мгновением своей свободы.