Ведь сегодня она уже не казалось мне милой и нелепой. Наоборот, хотелось сорвать с неё эту форму и уложить на стол в самом дальнем углу, куда я проследовал намеренно, чтобы не светить своим обработанным Русланом лицом. Сделав вид, что изучаю меню, я наблюдал за ней через солнцезащитные очки. Как она смеялась с клиентами, принимая заказ, как советовала что-то иностранцам, как грациозно и плавно несла поднос.

Но по тому, как она нагнулась за выпавшим из рук карандашом, я понял: она знала, что я здесь. Она дразнила меня! Не в силах больше это терпеть, я захлопнул меню, намереваясь уйти, но, видимо до меня дошла очередь быть обслуженным (я о приеме заказа), и Алина подошла ко мне. Взгляд против моей воли замер на ее ровно вздымавшейся груди, обтянутой тканью платья. Алина повела головой, привлекая мое внимание. Ее янтарные волосы были собраны высоко на затылке, обнажая тонкую белую шею. Нет это просто невозможно! Она провела меня своим образом невинной девушки?! Или это сейчас она строила из себя кого-то другого?!

— Слишком яркий свет для тебя? — Спросила она ровным, лишенным каких-либо эмоций голосом. Я кивнул. — Что ж, ты что-то хочешь?

«Тебя», подумал я.

— Нет, спасибо, я ничего не буду, — ответил вслух.

— Через пять минут у меня закончится смена, и я схожу наверх за перчатками.

— Я подожду.

Мой мозг лихорадочно анализировал факты и никак не мог собрать воедино образ Алины. Их было двое. Замкнутая, стеснительная девочка, живущая в общежитии и вкладывающая все заработанные деньги в бесперспективную оранжерею посторонних людей, и эта холодная, как лёд, официантка, которая сводила меня с ума. Нет, получается, они вместе сводили меня с ума?

Алина вернулась, явно намереваясь просто бросить мне эти чертовы перчатки, и уйти, но я вдруг так захотел ее удержать, что пошёл на крайнюю меру. Стоило мне снять очки, девушка переменилась в лице. Я видел, как ее рука потянулась к моему лицу, но замерев на полпути, опустилась.

— Что произошло? — прошептала она.

— Подрался с тем парнем, что звонил мне, когда мы были в машине. Алин, это просто повод, чтобы ты не убегала. Мне жаль, что я взял номер, а так и не позвонил тебе. Поверь, я знаю, о чем говорю, но если ты свяжешься со мной, скорее всего я испорчу тебе жизнь.

— Почему? — Одними губами спросила она.

— Просто моя жизнь очень похожа на тот день, когда мы встретились.

— Адриан, но мне не нужны отношения! Ты был таким несчастным, я просто тебя пожалела.

— Пожалела?! — Я повысил голос. — По тебе не было видно, что тебе просто жаль меня!

— Можно подумать, по тебе не было видно, что ты хотел позвать меня куда-нибудь!

— В той убогой шапке?! — Вырвалось у меня против воли. Это было грубо.

Алина покраснела от злости и, дав мне наотмашь пощёчину, выбежала из кофейни.

— Истеричка, — прорычал я, растирая место удара. За эту неделю меня избивали чаще, чем в последние месяцы.

Агата

Я сгорала от любопытства. Мне натерпелось узнать, как завершился план, провернутый мной и моими братьями. Но Артур загадочно помалкивал, а Адриан пребывал в том же неведении, что и я.

На второй день утром я вприпрыжку летела вниз по лестнице, чтобы застать горячими блинчики, что так потрясающе пекла Ингрид, наш обожаемый повар (по совместительству няня, рефери в наших детских конфликтах, знаток математики, географии и истории). На высокой мраморной столешнице лежала забытая отцом после завтрака местная газета. Обычно я не обращала внимания на этот фактор присутствия в гигантском доме нашего родителя, но тогда огромный заголовок моментально зацепил мой взгляд. В жуткой аварии, произошедшей прошлой ночью, было опознано тело наследника крупнейшей в Германии гостиничной империи.

Не веря своим глазам, я схватила газету и бросилась в комнату старшего брата. Артур валялся на кровати с учебником по эконометрике.

— Теон! Теон погиб! — В ужасе выпалила я, хлопая за собой дверью, — Артур, ты знал?!

Он медленно отложил учебник и сел на кровати, с улыбкой глядя на мое перекошенное лицо.

— Все мы умрем однажды, Агатик, не стоит принимать это так близко к сердцу, — спокойно ответил он.

— Но Артур! Тут написано, — я нашла в статье нужную строку, — «Юный магнат не справился с управлением, находясь в состоянии сильного наркотического опьянения. Решающим фактором в ту страшную ночь стала неисправность в тормозной системе, обнаружившаяся, когда точка возврата уже была пройдена». Это ты сделал! — Почти взвизгнула я, отказываясь верить в свои собственные слова.

Я была уверена, что Артур возмутится и скажет, что его младшая сестра выдумывает глупости, но он этого не сделал.

— Нет, нет, нет, что ты такое говоришь, малышка, — почти ласково улыбнулся он, — это не я, это МЫ сделали. Я, ты и Адриан. И если кто-то из вас надумает болтать на эту тему, в тюрьму я один не сяду. Если когда-нибудь всплывёт правда, я потяну вас за собой. Семейные узы крепче всех узлов на свете. Хотите вы того или нет, как бы сильно вы не сопротивлялись, кровь, она у нас общая.

В тот момент я потеряла его.

И Артур захохотал. Сначала его смех был едва различим, но с каждой секундой он все усиливался, пока не достал меня из темноты восьмилетней давности. Я вскрикнула и… открыла глаза.

Вот что означает остаться без машины. Я отрубилась на заднем сиденье вольво своего телохранителя по дороге к первой паре в университет. Судорожно глотая ртом воздух, я пыталась прийти в себя.

— Все нормально? — спросил Томас, но я не могла даже нахамить в ответ. Мое лицо, должно быть, выражало такой ужас, что он заставил Томаса обернуться со своего сиденья и глянуть на меня в упор. Сейчас не было сил даже на то, чтобы играть с ним в гляделки. Я согнулась настолько, насколько позволяло расстояние до переднего сиденья и уставилась себе в колени. Перевести дух, перевести дух…

— Это просто сон, — пробормотала я самой себе, но Томас это услышал.

— Неужели в твоем возрасте еще снятся сны, способные так напугать?

От его голоса, прозвучавшего без тени сарказма, кожа покрылась мурашками. Томас как-то неправильно на меня действовал. Шевелил во мне чувство, которое обычно я сама растравляла в клеившихся ко мне парнях. Как вообще можно что-нибудь испытывать к человеку, которого ты знаешь второй день? Что-нибудь такое же мощное, как ненависть и… стоп. Желание?! Это-то откуда взялось в моей голове?

Я фыркнула и тряхнула головой, окончательно придя в себя.

— Не твое дело, — беспечно обронила я, прежде чем намеренно громко хлопнуть дверцей машины.

Промозглый ноябрьский ветер здорово меня взбодрил, так что в аудиторию я зашла настроенная на максимально возможную честность. Но Эллина, нагнавшая меня еще на пороге, сама бросилась ко мне и заключила в молчаливые объятия, заменившие собой все те слова, что я готовилась ей сказать.

— Я всегда с тобой! Ты дороже мне всех парней и оргазмов на свете! Я никогда и ни на кого не променяю тебя! И я подожду, когда ты будешь готова сама мне все-все рассказать.

Я уткнулась ей в плечо и только чудом сумела удержаться от слез.

Когда прошел первый обмен пропущенными сплетнями, Эллина вдруг резко хлопнула ладонью по столу, от чего Свят, пребывавший сегодня в довольно странном настроении, вздрогнул и едва не выплюнул кофе.

— Девочки, совсем забыла рассказать! Мои глаза буквально полчаса назад испытали какой-то трехступенчатый оргазм! — Проорала она на всю аудиторию, заговорщицки пихая меня в бок.

— Помяните мое слово. Наступит день, и она перестанет называть меня «девочки»! — Свят окрысился и отодвинулся подальше, чтобы не получить от Эллины леща. Я же в очередной раз безнадёжно воспылала надеждой, что наступит день, когда наша подруга починит свой регулятор громкости.

— Святославище мое! — Стонала между тем Эллина, — Будто бы ты сам не видел, кто сегодня привёз Агату в универ! Эти сумасшедше красивые глаза, эти божественные скулы, такие накачанные плечи, эти губы, ммм… я представляю, что он ими выделывает!