Фэйт усмехнулась.

— Мне девятнадцать, чтобы ты знал. — Она сверкнула глазами, но игривая улыбка дрогнула в уголках ее рта. Она полагала, что отсутствие формы и женского развития из-за того, что она много дней не ела как следует, заставляло ее выглядеть молодо для своего возраста. На самом деле она приближалась к двадцати.

Он разразился лающим смехом.

— Мне почти три столетия, — наконец признался он. — Не тогда, когда началась война, а во время великих сражений. — Он сделал паузу, и она заметила, как при этом воспоминании на его лице промелькнуло мрачное выражение. Он глубоко вдохнул.

— Скажем так, я действительно молюсь Духам, чтобы мы больше не видели такой бойни.

Фэйт уставилась на него, разинув рот. Холодок пробежал по ее костям при мысли об ужасах и кровопролитии, которые он, должно быть, видел в то темное время задолго до ее рождения. Эпоха, в которой пали два могущественных королевства. Но если он сражался и видел, как убивали его товарищей, видел, как улицы окрашивались в алый цвет невинной кровью, казалось, его дух никогда не сломался. Она могла восхищаться им только за это мужество и отвагу.

Возраст Ника не должен был ее удивлять — в конце концов, он был бессмертен, — но это заставляло ее чувствовать себя странно очень молодой и неполноценной. Она сидела рядом с мужчиной, который уже прожил более трех смертных жизней.

Прежде чем она успела задать еще какие-либо вопросы, он вскочил на ноги и сделал несколько шагов назад к большой поляне с самой яркой зеленой травой, которую она когда-либо видела. Фэйт наблюдала за ним, но не сделала ни малейшего движения, чтобы последовать за ним.

Ник вытащил свой меч.

— Вставай, — сказал он, указывая ей встать острием своего клинка. — Вытащи меч.

Она заколебалась на секунду, продолжая наблюдать, как он снимает плащ и бросает его рядом с деревьями. Чувствуя себя немного неловко, она поднялась, копируя его движения, пока не встала лицом к нему. Она вдруг почувствовала себя очень уязвимой под хитрым взглядом льва, выслеживающего свою добычу.

— Я не знаю, поможет ли фехтование с моей… проблемой, — осторожно сказала она.

Он усмехнулся.

— Нет, но мы могли бы сидеть и разговаривать всю ночь, или мы могли бы повеселиться. — Он одарил ее хищной улыбкой.

Она с трудом сглотнула, зная, что сейчас ей всерьез надерут задницу. Хотя она была уверена в своих боевых способностях против своих друзей-людей, она не была настолько глупа, чтобы думать, что сможет противостоять фейри.

— У него есть имя? — Ник кивнул головой на клинок, крепко зажатый в ее правой руке.

— Лумариас, — сказала она.

Он издал звук одобрения.

— Ключ, — перевел он.

Джейкон никогда не спрашивал ее, значит ли это что-нибудь. Она не думала, что это имеет значение, но она выбрала слово древнего языка из книги, которую ее мать часто читала ей в детстве.

— Что ж, — злобно сказал Ник, — давай посмотрим, как он поет. — Затем он быстро и без предупреждения замахнулся.

Он на долю секунды промахнулся, убирая ее руку, когда она подняла меч обеими руками, сила, вибрирующая в ее костях, перешла в резкий крик соединяющейся стали, который эхом разнесся по поляне. Она недоверчиво посмотрела на него, но не успела выкрикнуть свои жалобы, так как была вынуждена защищаться, когда он снова двинулся. Некоторое время они парировали удары взад и вперед, и она тяжело дышала, используя каждый дюйм сосредоточенности, чтобы не отставать, в то время как он почти не выглядел запыхавшимся. Она могла сказать, что он сдерживался ради нее, и это только усилило ее гнев и решимость. Она толкала сильнее, быстрее, пригибаясь и размахиваясь, но ее сильно превосходили. Ник обезоружил ее, отшвырнув Лумариас, и двумя маневрами приставил свой клинок к ее горлу.

— Хорошо. — Он ухмыльнулся, опуская меч и жестом приказывая ей забрать свой. — Но ты оставляешь всю свою правую сторону открытой, когда вот так отклоняешься.

Она схватила свой клинок с разочарованным стоном.

— Скажи мне, как контролировать… Ночного Бродягу. — Она вздрогнула при этом слове.

Фэйт ударила первой, и Ник блокировал ее с бессмертной легкостью.

— Когда мы спим, мы не входим автоматически в чей-то разум. Это выбор. — Он контратаковал, и она нырнула влево.

— Я не хочу входить в чью-либо голову, — выдохнула она, снова защищаясь от его стальных вспышек.

— Ты… ты просто не знаешь этого. — Он развернулся вокруг нее так быстро, что она едва заметила, когда они поменялись сторонами, все еще отслеживая друг друга.

— Наступает момент, когда твое подсознание впервые осознает, что ты полностью в своей голове.

Влево, вправо, влево, она блокировала его натиск атак.

— Ты можешь либо сосредоточиться на цели и добраться до дверей в их подсознание, либо…

И снова она обнаружила, что ее меч выбили из руки, когда меч Ника завис над ее сердцем.

— …ты можешь просто поддаться своей собственной бессознательности. Другими словами, просто спать. — Он опустил свой клинок и использовал его, чтобы приподняться, пока она собиралась с духом.

Она скрестила руки на груди.

— Но я этого не выбираю, это просто происходит.

Он усмехнулся.

— У тебя, должно быть, очень активный ум ночью, чтобы не осознавать этого. — Ник склонил голову набок. — Ты думаешь, что обычно это люди и события, которые произошли в тот день?

Фэйт попыталась вспомнить. Ей всегда снились люди, которых она видела в городе. Теперь она знала, что это были не просто сны, но она была в их мыслях, и это заставляло ее чувствовать себя странно виноватой за вторжение в личные мысли и воспоминания.

— Думаю да, — пробормотала она.

— Я бы предположил, что ты позволяешь своим эмоциям слишком накаляться. Что бы или кто бы ни повлиял на тебя, хорошее или плохое, скорее всего, это влияет на то, куда ты отправишься ночью. — После короткой паузы он дико ухмыльнулся ей.

— Должно быть, я произвел сильное впечатление.

Ее щеки вспыхнули. Она хотела прошипеть что-нибудь в ответ, но слова подвели ее. Вместо этого она стащила Лумариас с травы и пару раз крутанула его в запястье, так как оно уже начало болеть от силы его ударов.

— Высокомерный придурок, — пробормотала она.

В мгновение ока сталь встретилась со сталью, так близко к ее лицу, что она почувствовала призрачный поцелуй лезвия бритвы на своей щеке. Он посмотрел на нее сверху вниз сквозь скрещенные клинки, их дыхание смешалось. Это была битва воль, когда они смотрели друг на друга сверху вниз, пока она не надавила изо всех сил, и он отступил на шаг со злым восторгом.

Они кружили друг вокруг друга.

— Ключ в твоем собственном сознании, — сказал он.

Она невесело рассмеялась.

— Ты на самом деле не помогаешь.

Ник остановился и вздохнул.

— Это потребует практики. Попробуй сегодня вечером. Мы все работаем по-разному. Я могу направлять тебя только словами — остальное зависит от тебя. — Он бросил на нее жалобный взгляд и вложил меч в ножны. — Я думаю, на сегодня этого достаточно.

Фэйт фыркнула, делая то же самое, и подошла, чтобы взять свой плащ. После минутного молчания она тихо спросила:

— Что, если я не смогу это контролировать?

— Ты можешь, и ты это сделаешь. От этого зависит твоя жизнь, и если это недостаточная мотивация, то жизнь твоего друга тоже вполне может зависеть от этого.

Он точно знал, за какие струны сердца нужно тянуть, и она отпрянула.

— Если до этого когда-нибудь дойдет, ты спасешь его, а не меня, — яростно сказала она. — Ты вытащишь его, чего бы это ни стоило.

Он нахмурился, глядя на нее, размышляя.

— До этого не дойдет, — заключил он.

Вопрос, который она так боялась задать, вырвался на поверхность.

— Он бы убил меня…за то, кто я есть? — У нее перехватило дыхание.

— Я не знаю, — честно сказал он. — Королю не нравится то, что он не может контролировать. Он не любит сюрпризов. У него на службе много одаренных фейри, но человек? Ему может не понравиться мысль о том, что у вашего вида есть сила, которую можно использовать против него. — Он провел рукой по своим чернильно-черным волосам.