Добравшись туда, она жадно глотнула воды, прежде чем плеснуть себе в лицо для бодрости. Холодные прикосновения ветра к ее мокрому лицу были освежающими и необходимыми в жару. Легкий задыхающийся звук сорвался с ее губ.

— Ты избегаешь меня, Фэйт?

Она так быстро развернулась и, повинуясь инстинкту, выбросила кулак в атаку, но ее противник грациозно отступил за пределы досягаемости, и она ударила только воздух. Фэйт отступила на приличное расстояние, когда посмотрела на мужчину-фейри, стоявшего слишком близко, чтобы чувствовать себя комфортно. На этот раз он опустил капюшон, его лицо представляло собой жуткое, идеальное изображение того, что она наколдовала прошлой ночью.

Его слова, наконец, дошли до нее, и она резко замерзла, несмотря на палящее солнце.

— Откуда вы знаете мое имя? — спросила она, и голос ее звучал храбрее, чем она себя чувствовала.

Он склонил голову набок.

— Ты сказала мне, помнишь? — Ей хотелось стереть веселую улыбку с его лица. — Ты действительно понятия не имеешь, кто ты, не так ли?

Веселые голоса раздавались на улице позади нее. Фэйт повернулась, чтобы посмотреть, но он схватил ее за локоть и быстро потащил за угол в темный переулок, прежде чем она успела рявкнуть в знак протеста. Он небрежно натянул капюшон обратно, не скрыв при этом лица.

— Я не сделала ничего плохого! Чего вы от меня хотите? — прошипела она.

Он усмехнулся, и она боролась с желанием снова замахнуться на него.

— Мне ничего от тебя не нужно, Фэйт. Мне просто любопытно. — Он наслаждался этим, как лев, играющий со своим обедом. — Ты не можешь лгать мне. Ты совершила ошибку, придя в мою голову прошлой ночью, так скажи мне, как простой человек стал Ночным Бродягой?

Ей потребовалось мгновение, чтобы расслышать его правильно. Фэйт, Ночная Бродяга. Она громко рассмеялась, и его глаза сузились от этой вспышки.

Единственный способ, которым ее разум мог осмыслить встречу с мужчиной-фейри, состоял в том, чтобы подумать, что они, возможно, уже догадались о ее причастности к побегу Рубена, и его послали за ней. Но пока он не выдвинет официального обвинения, она будет настаивать на своей невиновности.

Она приняла спокойное выражение лица.

— Послушайте, я не знаю, какие у вас приказы, но это нелепое обвинение, чтобы арестовать меня. — Она заправила свои длинные каштановые волосы за ухо и указала на себя. — Я человек. — констатировала она очевидное.

Он рассмеялся ей в ответ — звук, который быстро стал спусковым крючком для ее жестоких мыслей. Он скрестил руки на груди и прислонился к стене.

— Никто не пытается тебя арестовать. — Он сделал паузу, прежде чем добавить: — Пока.

Она замерла, и он заметил в ее взгляде панику, сверкнув веселой, злой усмешкой.

Восстановив самообладание, Фэйт выпрямилась.

— Ну, если это не произойдет сегодня, мне нужно вернуться к работе. — Не ложь, а прекрасный предлог, чтобы уйти и выиграть немного времени, чтобы спланировать свой следующий шаг.

Она почувствовала тошноту. Неужели она тоже окажется в бочке, уплывающей в неизвестность? Джейкон был бы убит горем; скорее всего, пошел бы с ней. Она решила, что не может ему сказать. Ей придется уйти посреди ночи, и…

Ее лихорадочные мысли были прерваны его ровным голосом.

— Если ты не держишь меня за дурака, то ты в еще большей опасности, чем я думал. Он нахмурился, его лицо стало серьезным. Оторвавшись от стены, он сделал шаг ближе.

— Слушай меня очень внимательно, — сказал он, и она подавила желание вздрогнуть от его внезапного строгого тона. — Если ты не знаешь, как это контролировать, то есть гораздо худшие умы, чем мой, в которые ты можешь попасть, когда спишь. Если ты забредешь в разум другого Ночного Бродяги, они узнают о тебе. Они могут заманить тебя в ловушку в своих головах и убить. — Он сделал паузу на мгновение, оценивая ее взглядом, от которого задрожала каждая нервная клеточка.

По ее спине пробежал холодок. Ее мысли вихрем пронеслись, когда она попыталась осмыслить то, что он говорил. Ей снова захотелось рассмеяться, поверить, что все это была какая-то извращенная шутка. Но желание высмеять эту идею исчезло, когда она увидела свирепый взгляд в его глазах. У фейри не было причин предполагать, что в ней живет такая невозможная способность. Это подтвердило бы его безумие больше, чем ее вину.

Он продолжил:

— Ты другая, Фэйт, … то, к чему король относится не слишком благосклонно. Поэтому, пока я точно не выясню, как ты появилась на свет, я предлагаю тебе не высовываться. Не вступай в контакт ни с кем из фейри в патруле, как оказывается, когда это случается, ты не можешь выбросить их из головы. — Его невозмутимое лицо исказилось в дразнящей ухмылке.

Ее щеки покраснели.

— Прошлой ночью… — Она замолчала, не веря своим ушам.

Он кивнул, и это было все подтверждение, в котором она нуждалась, чтобы знать, что он мог вспомнить каждую деталь ее кошмара, потому что он был там. Или, по крайней мере, его разум был там — если это так работало.

Он сказал:

— Нас, Ночных Бродяг, не так уж много. Мы не можем проникнуть в разум, лица которого никогда раньше не видели, так что тебе было бы разумно держаться в тени. Судя по твоему виду, это должно быть легко.

У Фэйт не хватило духу отреагировать на оскорбление. Она глубоко вздохнула, чтобы успокоить бешено колотящееся сердце. Это было невозможно, не должно было быть возможным… И все же ее разум уже был наполнен ясностью во многих вещах. Ее мечты…

О, Боги.

— Это неправда, — прошептала она, хотя слова отдавали ложью.

Мир на секунду накренился, и она тряхнула головой, чтобы избавиться от головокружения. Слишком много вопросов, и не к кому обратиться за ответами. Как она могла доверять этому фейри, что он сохранит ее смертельную тайну и не выдаст ее при первой же возможности, чтобы заслужить благосклонность короля? Ее убьют просто за то, что она представляет собой неизведанную угрозу. Она даже не могла сказать Джейкону — это было бы слишком рискованно.

Затем ей в голову пришла мысль, от которой у нее упало сердце. Знала ли об этом ее мать?

Впервые с тех пор, как умерла ее мать, она почувствовала себя совершенно напуганной и одинокой. Возбужденный шум города вокруг нее стих, и солнце резко потускнело. Ей нужно было успокоиться. Это было неподходящее место или компания, чтобы впадать в панику.

Пара грубых рук крепко схватила ее за плечи. Они встряхнули ее раз, потом другой.

— Посмотри на меня.

Она не была уверена, были ли эти слова произнесены вслух, но они заставили ее поднять глаза на него, и мир вернулся в фокус.

— Я собираюсь помочь тебе. Но тебе нужно держать себя в руках, — резко сказал он.

Она заставила себя продолжать смотреть в зеленые глаза, которые, казалось, гипнотизировали ее. Она не могла доверять ему — он был фейри и в конце концов предаст ее. Она была для него ничем.

— Почему?

Он пожал плечами.

— Может быть, мне нравятся трудности.

Такой непринужденный и дружелюбный. Это было не то, чего она ожидала от его вида, но когда она исключила расу из уравнения… он казался совершенно нормальным.

Он отпустил ее плечи, и она отступила на шаг, внезапно осознав, что ее уже ждут в ларьке, а она даже не была в пекарне, как просила Мари.

— Мне нужно идти, — быстро сказала она.

Он понимающе кивнул ей.

— Не говори никому об этом, Фэйт, даже своему другу. Я скоро найду тебя снова.

У нее не было времени спросить, откуда он узнал о Джейконе, когда он еще больше натянул капюшон на лицо и повернулся, чтобы уйти в темный переулок. Вместо этого она спросила:

— Как тебя зовут?

Он остановился и слегка повернулся, чтобы посмотреть на нее, размышляя.

— Ник, — сказал он наконец, прежде чем исчезнуть в тени.

Странно, но она не ожидала такого простого имени.

Не раздумывая больше ни о чем, она помчалась в пекарню.

Фэйт едва слышала, как дочери Мари разглагольствовали о том, что их выпечка уже начала портиться и остывать. Она почти ничего не слышала в ларьке, где Мари тоже ругала ее за то, что она так долго задерживалась и опаздывала два дня подряд. Она действительно поморщилась, когда Мари пригрозила найти замену, если она снова опоздает.