Джон подкинул ногой листья и проделал дорогу к ближайшему кусту. По пути к следующему следу земля была исполосована кровью. Следы почти размокли. Относительно недавние следы. Потушено-огненные листья взлетели в воздух, и спокойный ветерок их возвратил обратно. Приходил туман. Джон прошел к кусту и даже не присел, чтоб осмотреть улику. Он лишь продолжил взгляд к лесу. Исследователю показалось, что впереди продолжался путь мистического зверя.

– Идем по следу? – спросил Джон.

Нома хмыкнул и обернулся.

– Я захвачу респираторы, оружие и еду.

Нома побежал к палаткам. Их следовало оставить, но взять только самое необходимое. Джон принялся ждать.

– Это будет долго, – шепнул он себе, будто это придавало большей решительности. – Очень долго.

МЕСТНАЯ ГРУППА ГАЛАКТИК, ГАЛАКТИКА ТРЕУГОЛЬНИКА, ПЛАНЕТА ГУРАН

Ханар Нагда ответил вице-президенту:

– Да, тварь напала. К счастью, все обошлось.

Министр обороны указал на солдата, сидящего в конце покарябанного вагона серого неприметного метро. Транспорт еле двигался, точно старая старуха, и казалось, что на нем едешь целую вечность. Не смотря на медлительность, этот путь открыл истину: иногда мир любит терпеливых.

– И ты не пострадал? – вице-президент нагнулся к шлему у своих ног.

– Я вовремя спасся благодаря вот тому солдату.

Ханар развернулся к своему спасителю. Он махнул ему и подозвал к свободному месту около себя. Солдат прошептал своим соседям, что-то рассказал руками, тяжело поднялся и прошелся к Ханару. Сел так же тяжело между министром обороны и вице-президентом. Так сказать, примостился между высокопоставленными дядечками.

– Здравствуй, – Нагда пожал ему руку. – Ты меня спас, и я тебе благодарен. Очень.

Солдат скромно улыбнулся министру обороны:

– Спасибо. За мои обязанности не благодарят, генерал Нагда.

Ханар почесал себе по голове. Неприятное ощущение кралось под слои защитного костюма. Под баллоном со свежим и чистым кислородом таилась чесотка, ее напарники действовали под узким натянутым рукавом и у кисти под резиновой перчаткой. Нагда был нагружен – и в его планах было поскорее выбраться в свою комнатушку и снять тонну одежды. Министр обороны отлично понимал того солдата: костюм и вправду вместим. Все для своей же защиты, успокаивал себя Ханар, тяжесть в душе и тяжесть физическая жили в старике симбиотически. Министр обороны тронул дополнительный респиратор в ремнях и выдохнулся.

Вагон метро качался. Нагда и все остальные удержались за пластиковые побитые сиденья. Кто за них, кто за ближайшие металлические поручни, Гул колес и пронзительный скрип рельс будто подтолкнул вагон. Транспорт выровнялся – и министр обороны сразу же вернулся к разговору:

– Раз твоя обязанность – защитить меня. То моя обязанность – нацепить на тебя медаль, – усмехнулся Нагда и расслабился.

В его словах примешалась дерзость: медаль нацепить на солдата Горнагора мог только президент.

– Я слышал, вы… говорили о монстре, от которого я вас спас.

– Вот наконец-то.Слово спасет мир.

Министра обороны услышали и согласились. Ханар окинул всех взглядом и после анализа изношенного вагончика обернулся к солдату.

– Ты говорил про монстра? А что он делает на нашей базе?

– Не досмотрели. Они нагло лезут к нам… Рядом с площадкой для кораблей находятся болота, и эти… вылезли к нам из них. Мы не досмотрели, это наша вина. Наша обязанность – до конца стройки не допустить ни одного монстра…

– И как вы его называете? Не буду же я их называть…

– Просто… крокодилы, – улыбнулся солдат смелее. – Крокодил, лишенный полтела.

«Ладно», подумал Ханар.

И так проходило время. Поезд ускоренно двигался по прямому пути метрополитена. Министр обороны через затемненные окна видел скачущие сотни ламп, которые перекликались на стенах. Их зажгли колонисты после долгого застоя. Тусклые перебои за стеклом транспорта искрами бились в конвульсиях, блики доходили до пассажирского салона. И рассеивались. В длинном туннеле бродили то темнота, то свет.

Все были зимними птицами: спокойными, безмятежными. Идущие по проделанной дороге, как крысы: скрытые, тихие. Группа солдат под командованием Нагды была тише летнего колоска.

Ханар расслабился, но тут как тут в его разуме возникал образ того напавшего зверя. Мутированный крокодил без половины тела, которое зарастало? Так рождались существа на болотах? Жестокий мир, который подманивал горнагорцев-колонистов к клыкам. На планете республики Горнагор общепринятыми годами ранее вспыхнула война, где первый и последний раз была сброшена ядерная бомба. Генерал тогда не был министром; обычным «стариком», смотрящим с сыном новости по телевизору в богатом коттедже. Люди погибли от взрыва, а кто-то от рака, магически уцелев ранее. Поэтому, Ханару было интересно, куда прибудет скоростной поезд.

В окнах менялись цвета от ламп, а свет притрагивался до грязных стеклышек, но не успевал проникнуть в салон. Порыв транспорта отталкивал лучи туннеля. Немного Ханара укачивало, но и от ранее выпитой таблетки не было толку. Наверное, лучше, чем на субсветовой скорости. Нагда щипал свой плотно надетый костюм, поднимал голову вверх. Взгляд стремился к осыпанной краске выгнутого потолка, рвотный позыв у Нагды призывал дискомфорт.

Скорость пошла назад. Транспорт тормозил, но еще не останавливался. Предстоял долгий путь мимо разрушенных городов и сожженных лесов. Министр обороны осматривал вагон: старенький – как старик. Но живой! Прибывшие механики и техники с метрополии починили и свет, и транспорт. Салон лишь выделяли дозиметры, закрепленные ржавой проволокой к поручням. Один висел рядом с Ханаром.

Так продолжался этот путь. Сырость, прогнившие стены… и нота трупного запаха. Вагон дрожал, как министр обороны после встречи с первым монстром Гурана.

Первый туннель заканчивался белым светом. Поезд выходил на волю, словно газ из большой сияющей трубы. Через секунды однотипные стены сменились хмурым небом. Кремовыми известняковыми скалами по одну сторону пели с волнистым морем. Министр поднялся и удержался за верхние перекладины и прошел к противоположной стороне салона, примкнул к свободному месту и уставился через второе окошко на море.

Вода была немного мутноватой, через ее потемневшие волны перепрыгивали большие шипастые рыбы. О высокие острые скалы разбивалась пена, окончания и протянутые острые выступы сбивали и калечили птиц. Крылатые существа будто были лишены взгляда и врезались в вычищенный известняк. Облака опустились, сбрасывая мелкий снежок с дождем. Стойкие, но одинокие скалы принимали чистый окрас. Министр обороны стал свидетелем. В пассажирском салоне вагона было весьма холодно. Даже в утепленных меховых костюмах коченели конечности. Ханар увидел еще один туннель. На приобретенной скорости вагоны стучали колесами по рельсам и входили в тень следующей норы.

Через секунду тьма окутала поезд. Ханар занял свое место вновь и ощутил, как поезд метро начинал набирать разгон. Солдат покинул их, Нагда продвинулся к задумавшемуся Захару. Помыслил вместе с ним. Технологический прогресс Гурана был весьма слаб, но Великие Проповедники явно посетили его. Это были видно по давнему распространению общепринятого языка Треугольника. На стенах изображены расписание, маршруты метрополитена и имена сотрудников, правила и прочие деловые бумаги. Ханар повернулся к зацветшей путевой карте. Метрополитен, на поезде которого перемещался Нагда, объединял скалы Хундар и три района крупного промышленного города Обирвойск. Пожилой генерал смотрел на вагон и вспоминал родину. Горнагорские маглевы – в сравнении с этими гуранскими стариками, рокочущими о ржавчину.

– Что такое, не верится? – Министр Обороны уставился на Нумаргана. Вице-президент теперь смотрел в шлем на полу.

– А, генерал Ханар? Да, очень не верится. Не скажешь, что ты на Гуране. Это место такое… спокойное?

– Такой красоты и на Горнагоре нет, – Ханар хмыкнул и припал к спинке боком. Теперь кислородный прозрачный баллон был направлен к стороне выхода.