Все – как и звездолеты, как и муштра солдат – стояло на выжженной сырой земле. На смену не справившейся власти пришли инопланетяне, а именно горнагорцы, которым повезло было открыть Гуран вовремя. Снег слегка припорошил сырую землю, придал особый оттенок. Нагда, сворачивая с вице-президентом в иную от Вышки сторону, думал о том, что происходило за неосязаемыми просторами взлетной станции.

– И как тебе?

– Великолепно.

Ханар отзывался с восхищением и крепко цеплялся за разговор пилотов, идущих позади.

– Великолепно… – говорили и они, пилоты.

И так они шли несколько минут. Десятков. Доходило до часа. Все останавливались, чтоб отдохнуть, и слушали ликбез и подробности вице-президента. Посадочной станции могли позавидовать даже города-миллионники. Он рассказал о том, как строилась Великая Вышка под его контролем, как пустое поле, свободное от радиации, за считанные дни заполнилось кораблями строителей и работниками президентского процесса, как повлияла война на мир.

И особенно про то, что Великие Проповедники точно были на Гуране. Если сейчас был 5000 год с введения Стандарта, то по некоторым данным они прибыли до планеты за несколько тысяч космических лет до поколения министра обороны. Только что заставило их покинуть Гуран, продолжало оставаться загадкой. Оставили давным-давно цивилизацию, которая сама же уничтожила эти земли. Теперь на сокрушенную планету ворвались горнагорские колонисты, чтоб использовать ее ради своих целей.

Про города, про деревни, про леса – и обо всем забытом молвил Захар.

Наконец, они прибыли в неизвестное здание из кирпича, будто отлитого из металла. Старая выдвижная дверь открыла путь в здание – в строение, одно из первых на исследовательской базе.

Узкое помещение заканчивалось дверью в уборную; тушенка, питьевая вода и кусочки фруктов в вакууме лежали на полочках прилавка, они красовались разнообразными оттенками. Горшки с вялыми цветами украсили подоконники высоких окон, люди душно копошились в столовой.

Вышла высокая женщина с пустым подносом на руках. Она скрылась за занавесками, шикнула на общепринятом языке и вернулась. Теперь у нее был полный поднос, со стаканчиками с солью, перцем и тростниковым сахаром, с перевязанным прогнившей тряпкой хлебом, с небрежно расположенными столовыми приборами. Женщина предложила сесть за свободный столик.

Один стол окружили четыре стула – как раз для двух пилотов, министра обороны и вице-президента. Официантка разложила приборы, а после разрезала черствый хлеб грязным ножом и кусками наполнила низкую корзиночку с разорванными салфетками. Да уж, все было печально. Но желудок требовал пищи и жидкости, не более, только ее. Нагда попросил то, что предпочитает вице-президент, с ним согласились и два пилота. Животное желание пожрать было сдерживать непросто.

– У меня к вам вопрос, – Нумарган серьезно обратился к уставшей женщине. Ее синие глаза, окрашенные неумелым макияжем, неумолимо моргали, как крылья колибри. – Продукты не животных Гурана?

– Нет. Уставом и законодательством запрещено подавать в таких суровых условиях местных зверей.

– Да, вы правильно говорите. В условиях уничтоженного атомными атаками мира запрещено подавать пищу гуранского происхождения, – Захар проверял рабочих. – Тогда нам четыре открытых жестяных банок тушеной индюшатины, четыре бутылки воды и четыре упаковки нарезанного батата.

Женщина безмолвно покинула столик, протиснулась между людьми и иными представителями рас. Ее платье промелькнуло за шторами, закрывающими проход в неизвестное помещение. Наверное, в обычный склад, но точно не на кухню.

Министр обороны глядел в окно. Одновременно ужасный, одновременно завораживающий вид застал Ханар Нагда. Его рука дотронулась до окна в разводах, которое прикрывали пятнистые жирные гардины. Солнце падало на корабли, припекало грязные стекла некоего заведения, в котором находился Нагда…

– А потом в отель? – спросил министр обороны. Его чемодан оказался в ногах.

– Какой отель? Какой мотель? Вы про что? – кряхтел вице-президент. – Тут два в одном. Вот и столовая, и спальные комнаты. Приличные, чистые.

– Ага, чистые, – напротив Нагды Роберт провел рукой по стеклу и потом продвинулся к своему товарищу. – Я так и поверил, ага-ага.

Нагда последовал примеру и продвинулся к Захару.

– И я буду в таких условиях жить? Да это здание опаснее ядерной зоны!

На министра обороны уставились сотни взглядов. Одни открыли рот, и из них чуть не вывалилась еда, другие пережевывали пищу и даже не обращали на вскрикивание министра обороны, остальные переходили к скрытому разговору с соседом по стулу. В возникшей тишине пробивались отдельные шумы. Низкие деревянные табуреты скрипели, металлический пол проваливался в ржавчину.

– Когда вы построили здание? – спросил Щулер.

– Это было при первом вице-президенте, в первые года колонизации. Его единственная полезная постройка, увы.

Нагда знал и то, как интенсивно изменился Гуран после прихода к власти второго вице-президента.

Еще долгое утяжеленное время глаза посетителей стреляли в министра обороны. Министр цокнул и неловко осмотрелся.

– Чем богаты, тем и рады, – заметил Нумарган. – И я в этих условиях буду жить, не переживайте. На Гуране мы все равны, разве я не прав? Так вот, с завтрашнего дня мы отправляемся на первую миссию. Мы вам и президенту не зря отправили посла с сообщением.

Ваши знания очень важны.

– И в чем?

– Мы должны отгребать за гуранскую власть, которая погубила эту планету войной еще до нашего прибытия, – перескакнул с темы на тему вице-президент. – Мне кажется, с нами начинают игру.

Нагда отпрянул от стола. По нему погнал муравей, который вскоре скрылся в щели между стеной и алюминиевой кромкой стола. Входная дверь отвратительными ударами открывалась и закрывалась, одни посетители входили, другие выходили. Все на лицо, в единой форме, в одинаковых плоских шляпах. Обстановка менялась не видом, а звуками, запахами и поведением гостей. Казалось, здесь находились вовсе не солдаты, не строители, а мелкие шабашники, немытые и невоспитанные.

– И кто начинает игру? – Нагда провел взглядом проходящего мальчика-подростка в подтяжках и женщину с культей.

– Выжившие, – слегка пафосно и в то же время сломлено ответил Захар. – Вы завтра все увидите, о них долго и нудно говорить. На Гуране нам не рады. И еще нелегалы… Вы ведь понимаете, что если президент о ком-то не знает и этот кто-то есть на Гуране, то этому кому-то не разрешено пребывать на планете?

Из соседнего помещения вылезла женщина-официантка. В столовой стало заметно меньше посетителей.

– Свидетельства и документы я выдам завтра. И еще. На сборе нужно быть вовремя, мы с вами вдвоем соберемся и отправимся. Мы, наконец, приступаем к изучению непосредственно город, почти закончив с этой огромной базой. – И вице-президент Захар Нумарган собственноручно расставил продукты на стол.

Из тридцати лет только несколько лет выдались продуктивными, и только при трехлетнем правлении Захара. Нагда это отлично понимал: предыдущий вице-президент явно пинал болты.

МЕСТНАЯ ГРУППА ГАЛАКТИК, ГАЛАКТИКА ТРЕУГОЛЬНИКА, ПЛАНЕТА ГУРАН

– За лесами девица поет! А в лесах просто странник молчит! Их вдвоем Судьба лишь сведет! И черта своего победит! Этот странник, с девицей встречаясь, и черта своего победит!

За стенами ревел механический голос. Говорили, что этот робот преждевременно начинает петь, но не посреди ночи же! Ханару Нагде недавно удалось, наконец, заснуть, лежа на боку, с рукой под подушкой, в тишине. Плохая звукоизоляция неиспользованного бункера, к которому проходили через унылую столовую в здании-коробке, открыла все недостатки интерьера для министра обороны. То механическое зловещее существо пробивало все рамки дозволенного! Этот робот поднимет на уши все спальные комнаты и не даст нормально заснуть?

– Предупредили, что у робота неполадки… И нет, чтобы починить… – сцепив зубы, рычал в подушку генерал. Он перевернулся на спину и уставился в раздолбанную штукатурку.