— Надеюсь, ты не возражаешь. У моего друга неприятности. Ей нужно было где-то остановиться.

Руис вскидывает брови.

— Ей?

— Айви.

Заложив руки за спину, он кивает.

— Я так понимаю, она не очень-то оплакивает смерть своей бабушки.

В водовороте своих мыслей я почти забыл о смерти mamie.

— Нет. Она чувствует себя очень одинокой и уязвимой. Я предложил ей остаться здесь, в доме приходского священника, ненадолго, конечно.

Руис сжимает губы в жесткую линию и размышляет над этим гораздо дольше, чем я поначалу.

— Если тебе удобно спать на диване, то не вижу в этом проблемы. Хотя, у нас внизу есть еще одна комната.

— Мне и на диване нормально. Спасибо за понимание. Знаю, что Айви будет очень за это благодарна.

— Она настоящая женщина, да? Интересная личность эта Айви, — усмехается Руис, скрестив на груди руки. — Она напоминает мне девушку, с которой я встречался до поступления в семинарию.

— Да?

— Настойчивая. Тихая. Красивая, — он поглаживает подбородок и улыбается, словно какой-то невысказанной мысли. — Редкий цветок в пустыне. Я должен был на ней жениться, но у Бога были на меня другие планы.

— Ты об этом жалеешь? — осмеливаюсь спросить я, гадая, даст ли он честный ответ.

— Я не жалею о своем жизненном выборе, но иногда жалею об упущенных возможностях, — он прерывает свои размышления, и склоняет голову, словно видит проступающее у меня на лице чувство вины. — Дэймон, а почему ты спрашиваешь? Ты сожалеешь о своем решении?

— Нет. Но время от времени я тоже задумываюсь о возможностях.

— Насколько я знаю, она вышла замуж и у нее взрослые сын и дочь. Похоже, счастливая жизнь. Мне нравится думать, что мой выбор помог ей обрести это счастье.

Опустив глаза, я потираю руки, а его слова примешиваются к нерешительности, что терзала меня большую часть ночи. Наверное, нам с Айви не суждено быть вместе. Может, проникший к нам незваный гость, который не потрудился убить нас во сне, был своего рода божественным вмешательством.

Возможно, Айви будет лучше найти свой собственный путь, без меня. Я киваю и, подтянув колени, упираюсь в них локтями.

— Спасибо.

— За что?

Пожав плечами, я поднимаю на него глаза.

— За то, что открыл мне перспективу.

— Э-э, а чего вообще стоит моя перспектива?

Я усмехаюсь, а он удаляется на кухню и готовит свой утренний кофе. Как только он уходит, я беру телефон и посылаю сообщение епископу Макдонеллу.

«Я сделал, как Вы просили, и хорошенько обдумал, что могло бы повлиять на моё решение отказаться от сана. Только одно могло бы меня удержать.

Перевод в католическую церковь в Калексико».

С бешено колотящимся сердцем я смотрю на сообщение и, не дав себе возможности передумать, нажимаю «Отправить».

Я прошу об этом не без грусти, поскольку только благодаря Руису и епископу Макдоннелу я много лет назад не упился до смерти.

Уже через десять секунд от него приходит ответ.

«Я свяжусь с епархией Сан-Диего и посмотрю, что можно сделать».

Если у него получится, это значит, что наши отношения с Айви закончились.

Значит, я избрал путь моего ублюдка-отца.

Я открываю глаза и сквозь дымку сна вижу фигуру, стоящую в гардеробной прямо напротив меня. Поморгав, я приподнимаюсь на локте и фокусирую свое внимание на профиле смотрящего куда-то Дэймона.

— Сколько сейчас времени?

— Почти три часа.

— Странно, могу поклясться, что, когда ты меня сюда привез, было намного позже.

— Три часа дня.

— Серьезно? — я растягиваюсь на постели, на которой всю ночь пускала слюни от того, что она пахла Дэймоном. — Думаю, в последний раз я столько спала, когда мне было восемнадцать лет.

— Айви, я уезжаю, — несмотря на сквозящую в его голосе решимость, ему явно не хватает смелости взглянуть мне в глаза. — Я перевожусь в другую церковь.

У меня из груди вырывается невеселый смех, и я резко сажусь, прислонившись спиной к стене.

— Это... это гениально. За мной охотится какой-то сумасшедший хрен, а ты решил уйти со сцены.

— Руис разрешил тебе оставаться здесь столько, сколько потребуется.

— Дэймон, у меня целая куча дерьма, которое будет просто выброшено на улицу. Понимаешь? Ты просишь меня ни с того ни с сего бросить работу. Квартиру. Мою жизнь, — трудно поверить, что у меня еще остались слёзы, но как только я ощущаю в глазах знакомое жжение, мне приходится проглотить звенящие в голосе эмоции. — У меня почти ничего нет. Но всё, что я имею, досталось мне с огромным трудом.

Словно не слыша моих слов, он достает с верхней полки шкафа какую-то коробку, а затем шагает к кровати.

— После гибели Изабеллы и Вэл все, что осталось от моей жизни, уместилось в этой коробке, — он смотрит на нее сверху вниз, и по его мрачному лицу расползается улыбка. – Ну, и Филипп, конечно. Отъезд был самым трудным и самым необходимым, что я когда-либо делал. Это спасло мне жизнь.

— И поэтому я должна торчать здесь, в доме приходского священника, пока за мой не прекратят охоту? Как, черт возьми, я узнаю, когда это произойдет?

— На это я ответить не могу.

— Ну, так ответь на это: сможешь ли ты жить с мыслью, что они меня найдут? Сможешь ли ты жить с чувством вины за то, что они со мной сделают, когда, наконец, поймают?

— Айви..., — в его голосе слышится предупреждение, но я не останавливаюсь.

Пошел он нахер.

— В смысле, мне сложно представить, что человек, связанный с картелями, будет милосерден к женщине, ставшей его мишенью, верно? Как я понимаю, они, наверное, сперва немного со мной повеселятся.

— Прекрати. Пока ты живешь здесь, ты должна быть в безопасности.

— Должна? А что будет с Руисом, если они узнают, что я здесь? Что, если он все увидит? Думаешь, священника они пощадят? Или было бы забавно, если бы служитель церкви стоял и спокойно смотрел, как насилуют женщину.

— Хватит! — отразившаяся в его глазах злоба обжигает меня словно удар. — А что я по-твоему должен сделать? Я всю ночь думал над этим вопросом, и до сих пор не нашел подходящего ответа.

— Возьми меня с собой.

— Об этом не может быть и речи.

— Почему?

— Ты попадешь прямиком в ад!

— И я почти уверена, что это последнее место, где они станут меня искать.

Дэймон молча смотрит в ответ, приоткрыв рот. Аргумент явно намертво застрял у него в горле так, будто он обдумывает возможные варианты.

— Я буду в новой церкви. Там ты не сможешь жить в доме приходского священника.

— У меня достаточно наличных, чтобы месяц перекантоваться в мотелях.

— Вот как ты хочешь потратить свои сбережения? Прятаться в каком-то мотеле?

— Дэймон, с тобой я чувствую себя в безопасности. Если отсиживаться в мотеле означает, что я останусь рядом с тобой, тогда да. Именно этого я и хочу.

— А твоя квартира?

— Я заплачу еще за один месяц и уеду оттуда. Слушай, я знаю, что от этой поездки мне тебя не отговорить. Но одного я тебя туда не пущу.

— И, если со мной что-нибудь случится. Ты не станешь изображать из себя ангела мщения и напрашиваться на то, чтобы тебя убили?

— Только если ты пообещаешь сделать все возможное, чтобы с тобой ничего не случилось.

Дэймон качает головой и массирует переносицу. Паршиво, что мне пришлось загнать его в угол, но каждое мое слово — правда. У меня здесь никого нет, а быть совершенно одной очень опасно.

— Айви, а что, если для тебя уготована лучшая жизнь? С браком, детьми и счастливой жизнью?

— Как по мне, отправиться вместе с тобой — это самый верный способ улучшить эти шансы.

Поджав губы, Дэймон, кажется, прокручивает в голове свои мысли, затем бессильно опускает плечи.

— Ладно. Ты поедешь со мной и остановишься в мотеле.

— Но не слишком далеко.