Без предварительных разговоров и прочего, я рявкнул, перекрывая гул музыки.

— Все трое ко мне!

Девочки (Ирэн и Натали) меня увидели, и, не смотря на нереальное опьянение, бросились ко мне, как к спасителю всея планеты! Только что, хвостиками не виляли, преданно заглядывая мне в глаза. Динь, заметив меня, пьяно качнулась, но подойти не соизволила. Я сам подошел и посадил ее на руку. Потом свободной рукой обнял сразу двух ее подруг. Развернулся к козлам, весь облепленный девчонками и дал залп.

— Все пошли на хрен! — и один из претендентов на Динь, эксультатэ, упал, то ли от страха, то ли дар мой его подкосил.

Остальные, как и ожидалось, впали в ступор, потом разошлись.

И мы начали победное шествие к гардеробу. Это было непросто. Я чувствовал попку Динь на своей руке, а ее лапка лежала на моей шее. Плюс девочки пьянели прямо на глазах. Ноги их заплетались, и мне пришлось покрепче приобнять их, слегка приподнимая над полом. На выходе из зала к нам подскочил официант. Я проорал.

— На мой счет! — услышал в ответ раболепное «Благодарю, Марк Андреевич» и мы ушли.

В гардеробе я натерпелся. Эти курёхи начали одеваться, но по причине угарного опьянения, тормозили как пингвины. Мне пришлось натягивать на них их же шубки, при этом каждая из девочек норовила сползти на пол. Так мы и ковырялись. Одну одел, вторая падает, я ее ловить, потом одевать, потом третью ловить. Потом снова первую. Я словно в неваляшек играл, честное слово! Потом я выстроил их в ряд у стены. Быстро накинул свою куртку, успел поймать сползавшую Динь. Обнял ее правой рукой, под левую подползла Ирэн. Натали привалилась к моей спине, крепко вцепившись в мою куртку.

Думаю, это было бы очень смешно, но… Я не смеялся. Наша ссора с Динь вырвала большой кусок моего сердца. Пока тащились до каракатицы, я обвздыхался.

Потом я запихивал все это мехо-блестко-ароматно-каблукастое нечто в свою машину. Хотел посадить Динь вперед, но те две вцепились в нее и запищали. Пришлось уминать их на заднее сиденье. Я справился, я же суперарэ! Потом я сел за руль и мы погнали к дому Ирэн. Помнилось, что жила она где-то в районе бульвара Гагарина.

План был такой- развезти подруг по домам и остаться с Динь наедине. Она хоть и пьяная девочка, но она моя пьяная девочка.

В дороге мне пришлось наблюдать и слушать нечто дико смешное. Они копошились на заднем сидении. То нога чья-то торчала, то попка. Попка была козявская. Я снова вздохнул. Они ржали и песни пели. Натали все время икала. Ирэн требовала шампанского, а Динь просилась на выход, уверяя, что в каракатице она никуда не поедет. Хотя уже ехала.

— Ир, бульвар Гагарина? Дом какой? — я попытался привлечь внимание провидицы.

— Я не поеду домой! — раздалось сзади.

— С фига ли?

— Я с Динь буду! Я обещала ей! — потом, не смотря на серьезную тему, они захихикали пьяно все втроем!

— Натали?! — обратился я к ней, как к последней инстанции.

— Марк, миленький, мы обещали не оставлять Лару одну, — оправдалась Пушкина.

Все было предельно ясно. Динь просто спряталась за них на целый день, не желая видеть меня. Я даже мысленно заскулил от обиды. Мне очень нужно было извиниться перед козявкой и вернуть ее себе. Поэтому, я раздумывал, как поступить. Можно было жахнуть даром, и девочек проняло бы, но на задворках моего сознания всплыли лица моих друзей, Генри и ВВ, и я решил выбрать иной путь.

— Ирэн, Наташа, вчера я обидел Динь. Если не поговорим, мы оба, и она и я будем несчастны. Я рад, что у нее такие замечательные подруги, и поэтому именно сейчас, прошу о содействии.

Тишина повисла. Не смотря на опьянение, обе они застыли, понимая, что в первый раз их ПОПРОСИЛ о чем-то Бес. Я и сам это понимал, рассчитывая именно на такой эффект.

— Гагарина, 70, - Ирэн назвала свой адрес, — Если Динь не против.

Я понял, что смог.

— Дай обещание, что Динь рядом с тобой ничего не угрожает! — динькина новоявленная сестричка Натали вступила в бой.

— Наташ, ей ничего не угрожает, — это было правдой.

— Динь, ты хочешь поговорить с ним? — Натали не отступала, и я до чертиков был зол, но и рад такой преданности.

— …

— Динь!!!!! — уже обе подруги трясли мою девочку за рукава!

— Я поговорю с Марком, — неожиданно!!!

— Парковая, 8, - Натали назвала и свой адрес сразу.

Потом я тащил Ирэн к ее воротам. Сдал ее на руки служке. Потом у дома Натали я выцарапывал Пушкину из машины, они с Динь обнявшись о чем-то шептались. Сдал ее тоже.

— Динь, садись вперед, — я протягивал ей руку в открытую дверь каракатицы.

Она подала мне руку и я вытянул ее из машины, обнял и прижал к себе. Она с выражением пьяного упрямства на прекрасном личике, уперлась маленькой ладошкой мне в грудь, отстраняя от себя. Пришлось просто посадить ее на переднее сидение.

Ехали в молчании и я готовился бомбануть пламенной речью по ушам своей любимой. Она опередила.

— Ин, прости меня. Я знаю, что ты любишь меня. Просто никак не могу в это поверить и…эти подруги твои многочисленные, — она вздохнула так печально, что мое сердце сделало кульбит и я, тормознув каракатицу, потянулся к ней.

Динь сидела отвернувшись от меня и спрятавшись в свой капюшон. Белоснежный мех мерцал в свете фонаря, как и ее волосы, изумительно золотые сейчас.

— Лар, я такой дурак… — вот и весь мой залп.

— Мы оба слегка ненормальные, Инь, — пробубнило из под капюшона мое счастье, — Я, Марк, очень пьяная. У меня в голове фонарики летают. Домой мне….

Я газанул. Остановились у ее ворот. Я вытащил козявку и она, качаясь, пыталась что-то сказать. У нее не вышло. Пришлось взять ее на руку и нести. Я набрал код, вошел в сад и понес ее к крылечку. Аккуратно ссадил и тут Динь смогла произнести.

— Инь, можно я потрогаю твои брови? — отвечать я не стал, склонил голову к ней и ее теплые пальчики прикоснулись к моему лбу в нежной ласке.

Сам я прилип к ее ладоням и поцеловал каждую. Потом вваливаясь в самое нереальное в своей жизни возбуждение, схватил ее и припечатав к стене своим весом, начал бездумно целовать куда придется. Руки мои, ошизев от свободы метались по ее изумительному телу, стараясь дотянуться сразу до всего. Только тут я осознал, что переживаю сейчас самое яркое свое сексуальное ощущение!

Динь была такой податливой в моих руках, но, в то же время, далекой. Я, как бы не протестовало все мое естество, отпустил ее, просто поцеловав в шею (очень давно об этом мечтал).

— Лар, я заеду за тобой завтра. Ты постарайся поспать и прими таблетку. Похмелье будет тяжелым, — честно, как мамочка!

— Тиби регенерируют быстро. Утром буду как новенькая, — пробормотала Динь и ушла, на прощание ткнувшись лбом в мою грудь, видимо так она сказала «Пока».

Я еще постоял на ее крыльце, глубоко вдыхая морозный воздух. Успокоился и пошел к воротам. Там меня и окликнули. Я обернулся и увидел деда Динь (ну, а кто это еще мог быть?). Он стоял у открытой двери своего, как говорила Динь, блока. И я дико обрадовался, что со своего места он просто не мог видеть наши с ней….э….телодвижения.

— Молодой человек, не хотите ли чашку кофе? — его интонации напомнили мне Ильича.

— Буду признателен, — я «включил» данна.

— Прошу-с… — приглашающий жест и вот я уже в его гостиной.

Комната была мужской. Книги, рабочий стол, коллекция трубок. Фотографии его и Динь. Всё в дереве и запах клуба моего отца. Я скинул куртку и мы присели в кресла, будто специально поставленные друг напротив друга, как для интервью. Я внутренне поободрался и был готов к подвигам.

— Полагаю, вижу перед собой легендарного Беса? — его глаза ехидненько поблескивали и я точно понял, что это более старая копия Ильича.

— Лара тоже много рассказывала о Вас, Андрей Сергеевич.

— Тем лучше, Марк, значит, мы пропустим ту часть, в которой наши с тобой заслуги будут перечисляться часами, — он изучал меня, я его, — У меня, Бес, внучка одна. Я очень дорожу ею. Люблю. В связи я этим, даю намек- посмеешь обидеть, прикопаю. Я знаю, что ты был рядом с ней и помогал, когда ее дар начал стабилизироваться. Я оценил и твои советы и твою, мягко выражаясь, сдержанность по отношению к ней, особенно зная о твоей репутации и нраве. Отсюда вывод- ты влюблен в нее как последний идиот. Верно?