— Ирэн, ты чего? — я захихикала, — Он меня прикопает, если я вздумаю бесить его розовым цветом. Уже порывался!
— Боже мой, святая наивность! — она закатила свои великолепные черные глаза, — Неужели не видишь, что Бес влюблен в тебя по самые уши?
Я впала в самый глубокий в своей жизни ступор. Смех подруги вывел меня из неоднозначного забытья.
— Сюрприз! — пропела она, склонившись к моему уху.
— Ты ошибаешься, — промямлила я, еще отходя от полученной информации.
— Неужели? Он смотрит на тебя так, будто сожрать готов. И его эти идиотские влюбленные взоры в твою сторону. Я знаю его тысячу лет и никогда не видела, чтобы он так пускал на кого-то свои сексапильные слюни.
— Он ничего такого мне не говорил, — пролепетала я.
— Ну, Бес никогда не был дураком. Он дождется нужного момента и… «жили они долго и счастливо»! Ты же вся такая невинная, воздушная. Он это прекрасно понимает, потому и не прёт напролом, как танк. История со Стрельцом еще не отпустила тебя? — спросила она, проявляя необычайную осведомленность о моей личной жизни.
— Я бы не хотела это обсуждать сейчас, — твердо проговорила я.
— Значит, не отпустила. Если я это поняла, то Бес и подавно. Вот ведь, умный чёрт, — резюмировала моя неподражаемая одноклассница.
— Что ты имеешь в виду? — не удержалась я от вопроса.
— То самое. Он делает все возможное, чтобы стать для тебя лучшим, единственным. Потому и не форсирует события. Это любовь, детка, — Ирка мечтательно так повела бровями.
В этот момент мой телефон ожил, оповещая, что пришло сообщение. Я достала его растопыренной рукой (маникюр, же) и прочла инфо от Ина- «Где моя монография???!!!!! Если не будет готова на следующей неделе — прикопаю!!!!».
Это любовь такая что- ли???? Ирка несет околесицу! Все девочки видят любовь там, где ее нет. Это романтическая составляющая каждого женского мозга!
Меня даже отпустило от напряжения. Ин, в меня? Влюблен? Да никогда! Я счастливо (или не очень?) вздохнула.
— Ир, пойдем обедать с «Солано»? Я угощаю, — я успокоилась совершенно и проголодалась, сидя в кресле мастера.
Ирка посмотрела на меня так, как смотрят на горячо любимого, но больного ребенка.
— Халява? Прекрасно. Идем в «Солано»!
По дороге мы встретили Натали. Уже втроем пробежались по магазинам, и, выбирая платья, решили на мой день рождения отправиться в «Ксавье» (модный клуб), напиться там по причине моего совершеннолетия, и проверить на парнях свое, как выразилась, Натали очарование.
Ирэн выбрала броское черное платье с открытой спинкой от Баррачо, Натали остановилась на голубом, с очешуительным декольте от Ману, а я залипла на золотистом от Мелины Пон. Маленькое, изящное платье, короткое, расшитое стеклярусом, так впечатлило меня, что я примерила. И обалдела. Обалдели и девчонки, когда увидели меня в нем. Так я стала женщиной, по уверению Ирэн.
Оно облегало мою совсем не невинную фигуру как вторая кожа. Грудь казалась больше. Ноги длиннее. Талия тонкая, тонкая. Бедра выгодно обрисовались. Рыжые локоны, которые я оставила распущенными после салона, достигали талии и дополняли образ стопроцентной гетеры.
— Лар, я не пойду с тобой. Тебя изнасилуют сразу, на входе! — выдала прямолинейная Натали.
И, в подтверждении ее слов, мы услышали заливистый свист и улюлюкание двух парней, которые глазели на меня через стекло огромной витрины.
— Вот так все и будет! — Натали закивала очень яростно.
— Брось, мон шер, — пропела Ирэн, — «Ксавье» это тебе не торговый центр. Там охрана. Нет дворовой толпы. Приличные люди. Хотя, не стоит выпускать из поля зрения нашу тиби. Соглашусь, вид у нее слишком аппетитный.
Нам упаковали все наши покупки в красивые пакеты и мы, подражая взрослым светским львицам, смеясь сами над собой за дурачество, прекрасно пообедали и разошлись довольные друг другом.
А вечером случился ураган…
Ноябрь и декабрь — сезон конференций и съездов научного мира. Деда в это время часто не было дома. Он колесил по миру, читал лекции, присутствовал на симпозиумах и вообще, всячески содействовал мировой науке. Вот и сейчас, дед уехал на очередное собрание научных верхов в Догэм. Он обещал вернуться к моему дню рождения и я с чистой совестью отпустила его. Правда, выслушала очередную лекцию о вреде парней в моей постели.
— Внучь, прошу, не более десяти ребят за неделю! — таков уж был мой дедуля.
— Деда! Ну, сколько можно тебе повторять, я ни с кем не встречаюсь!
— Минутку! А как же твой обожаемый Бес? Ваша горячая вражда еще не вступила в фазу горячей влюбленности? — нет, и он туда же!
— Деда!!! Бес- приятель!
— Фу, как скучно, — дедуля проницательным взглядом буравил меня с минуту, — Хорошо, что тот блондинистый слился.
Шарман, как говорит Ин. Все про меня все знают!
— Ты опоздаешь на самолет! — я наступала на деда, тесня его к двери, — Езжай, а то выгоню тетю Аню и буду тут тусить одна, с пятнадцатью парнями!
— О, забыл сказать. Выгонять не придется. Анюля уехала к дочери на неделю. Внук, понимаешь, родился. Будут приходить горничные для уборки. С готовкой — сама. Либо по ресторанам, — дед подобрал дорожный саквояж, поцеловал меня и обнял, передавая мне свое дедовское обожание.
Потом он ушел. Я, стоя у большого панорамного окна, наблюдала как бодро (слава Богу) он шагает по саду к воротам. Дед, почувствовав мой взгляд, обернулся и отсалютовал мне шутейно. Как же я его люблю!
Я занялась подготовкой к универу. Нужно было написать несколько эссе. Этого было достаточно для моего поступления в Скрибо. Я уже получила приглашение от ректората университета для интервью следующей весной. Во мне была заинтересована магистратура заведения.
Работа не шла. Ступор. Такое иногда бывает со мной. Особенно, когда в голову лезут посторонние мысли. А мыслей было много. О ком? Да все о нем же. О Марке! Слова Ирины, как бы я не отбрыкивалась от них, меня взволновали. Я не могла не понимать, что Ирина знает Беса давно и гораздо лучше меня, посему я не могла забить на ее мнение.
Я послонялась по своему уютному и любимому «блоку». Обрадовалась, когда позвонил деда и сообщил, что успешно долетел и устроился.
А потом началось… Сначала ветер был обычным, ноябрьским. Потом усилился и я запаниковала. Когда в большие панорамные окна моего уютного дома начали стучать ветки деревьев и прилетать части каких-то коробок и конструкций, я провалилась в ужас. Забилась в угол между кроватью и шкафом, зажали уши ладонями и крепко зажмурилась. В голове моей метались воспоминания о маме. Я видела снова и снова, как она улетает от меня. Я бы очень хотела заплакать сейчас! Но не могла….
Когда же на пороге моей прихожей появился взъерошенный Ин, я не удивилась, не испугалась, а бросилась к нему и если бы он не был таким крепким парнем, просто снесла бы, честное слово! Зарылась к нему в подмышку. Вцепилась в его куртку. И замерла. Как же я его ждала! ЖДАЛА! ЕГО!
Он моментально обхватил меня своими ручищами. Прижал покрепче, озираясь в поисках опасности. Понял, что в доме, кроме меня никого нет, и только после этого заговорил.
— Рыжая, я конечно не против такого горячего приема, но надо и меру знать! Дай хоть ботинки сниму, — он болтал, чтобы успокоить меня, я поняла это сразу, потому что крепкого объятия он не ослабил и даже гладил меня по волосам, утешая.
— Инь, — только и смогла пролепетать я из под его свитера.
— Ого! Инь? С чего бы? Слушай, Лакри, влюбилась, так и скажи я может и подумаю, — сказал он, не отпуская меня и стаскивая с себя ботинки нога об ногу.
— Инь, как хорошо, что ты пришел! Я так ждала тебя! — я не совсем контролировала свои слова, но ничего не могла поделать, даже зная, что он позже припомнит мне все сказанное и непременно поиздевается.
— Пугаешь, Динь. Реально! — он отцепил мои скрюченные пальцы от своей куртки, скинул ее прямо на пол и обнял мое лицо своими горячими ладонями, заставляя посмотреть ему прямо в глаза, — Лар, что с тобой, детка?
