— Молодец, Ли. Догадалась. Сегодня фото уйдут в СМИ. Начнется хаос. И завтра с утра я уеду. Мне нужно помелькать в Столице. Поработать, в конце концов. Ну, и выдать несколько слов о нас с тобой, понимаешь? Ты останешься тут с Жу, а Шоси будет твоим…ну…связным, что — ли. Ему ты станешь звонить в случае опасности или просто, поболтать. Он может отвезти тебя, куда захочешь. Так же, он отвезет тебя ко мне, если будет надобность.

Уедет? Не надо!

— Надолго? — Илья ощутимо напрягся.

— Не знаю, Ли. Пару дней… Я постараюсь приезжать домой, но не хочу тащить за собой толпу газетчиков. Впрочем, после сегодняшней новостной бомбы они уже будут тут. Я отвлеку их внимание. Попытаюсь.

Я загрустила…. С чего бы? Знаю, с чего. Мне будет не хватать тебя, Илья. И запаха жасмина и сияния глаз твоих серебряных. И ощущения невесомости. Странно все это.

— Ну, надо же. Загрустила? Ли, дай сюда свой телефон, — Илья протягивал свою большую, сильную ладонь.

Я пожала плечами, мол, не взяла с собой аппарат.

— Класс. Не ходи без телефона! Идем, — он поднялся из-за стола.

— Куда? Девочка еще чай не допила! Она так никогда не поправится! Что тебе неймется-то? Носишься, как оглашенный. Это так на тебя помолвка влияет? — Жу не слышала нашего разговора, пока копалась возле плиты, но на последние его слова среагировала.

— Просто дай ей булку с собой, Жу. А лучше яблоко. Что ты хочешь? — это он мне.

А я хотела апельсин. Определенный. Он лежал на большом блюде, на кухонном столе, прямо с краешку, и просился ко мне в руки.

Илья опять прочел мои мысли, взял оранжевый шарик и отдал мне.

— Идем, Ли.

Он потянул меня в мою комнату, взял телефон, оставленный мною на столике, и внес номер (наверно, Шоси) в телефонную книгу.

— Подойди поближе. Вот так. Ага. Ну, улыбаться я тебя просить не стану, сдается мне, это невозможно пока, но сделай вид, что я тебе небезразличен! — с этими словами он обнял меня, положил свою голову на мою и сделал селфи.

Ты мне не безразличен, сероглазый Илья. Вслух, конечно я ничего не сказала.

— Неплохо. Смотри, — на фото, вот удивительно, мы вышли очень красивыми и…была гармония, клянусь.

Я видела ее сразу, моментально и во всем. В чашках, апельсинах, в небе, в деревьях. Неважно. Но всегда ВИДЕЛА. Так мой педагог по мастерству и говорил.

— Лилит, Вы чувствуете Мир. Там, где он интересен и гармоничен. Уникальный дар. Пишите, не сомневайтесь.

— А теперь я эту фотографию поставлю на обои и на мои входящие. Тэк-с…Готово. А теперь встань ровно…ну или сядь, без разницы.

Я растерялась…Так встать или сесть? И смущаясь, посмотрела на Илью. А он сфотографировал меня вот такую. Ужас. Я смотрела жалобно, но он хитро прищурился и повествовал.

— Это будет фото «до», хочу увидеть, что будет «после». Не понятно? Ну, после булок Жу. И после того, когда ты перестанешь бояться и начнешь новую картину. Ли, я очень расчетливый дитари. Мне нужна твоя работа. Еще одна в мою коллекцию.

Ты лжешь, Илья. Ты очень добрый и хочешь, чтобы я снова стала жить. Я не знаю, смогу ли, но постараюсь. Ради тебя.

Ради него?! Странная мысль. Поразительная. С чего бы?!

Он вернул мне телефон, и нарочно зло сведя брови, приказал не выпускать его из рук, пригрозив, что повесит мне его на шею. На ленточку безобразного лилового цвета. Цвета гангрены.

А потом он показал мне…студию.

— Знаешь, я подумал, что тебе нужно место. Свое. Если не нравится, скажи. Или кивни. Или помотай головой. Неважно. Дай понять! — он впустил меня в большую светлую комнату.

Свет, с востока и юга. Стеллажи, длинный стол и большой угловой диван. Высокий стул, удобный, если писать сидя. Это для меня? Илья, честно?!

— Здесь коробки со всякими полезными вещами. Разбери на досуге. И да, не пускай сюда Жу! Она тебе навешает занавесочек, рюшечек. Заставит все вазочками и прочей чепухой. Это тебе в виде совета, — и улыбнулся.

— Спасибо, Илья, — я не знала, что еще я могу сказать этому Деду Морозу!

Мы проводили Жу и я пошла к себе, а Илья в свой кабинет. Ему нужно работать, а я отвлекаю. Прости, Илья.

В комнате я посидела чуть-чуть и….Илья позволил ходить в библиотеку, и я пошла путешествовать по Дому, как вчера вечером, когда осталась одна. Нати не в счет.

Мне очень нравилось вести кончиками пальцев по стенам коридора. Гладкое дерево было теплым, родным и я позволила себе такое нехитрое, невинное удовольствие. Может, потому и шла медленно? Между Большой гостиной и библиотекой я остановилась, приложила ладонь к стене и застыла. А потом подпрыгнула от голоса Ильи! Он шел за мной?!

— Ли, только не говори, что ты с домом умеешь общаться. Во-первых, не поверю, во-вторых, если поверю, то замучаю тебя вопросами. Ты что тут бродишь? Заняться нечем? Тогда иди и поешь! — а глаза его блестят, даром, что не полыхают.

— Я в библиотеку.

— Такими темпами ты доберешься туда к утру. Помощь нужна? И опять без телефона, Ли. Сейчас пойду искать кошмарную веревку лиловую! — смешной ты, Илья.

И снова я отвлекаю его от работы.

Я достала из заднего кармана телефон и показала ему. Он кивнул.

— Идем, выдам тебе книгу с картинками. Они лучше, чем те, что на чашках.

В библиотеке мы просидели часа два. Я нашла альбом с семейными фотографиями Бессоновых, и Илья принялся мне рассказывать, кто это, где это и как это. Я заслушалась…. Если бы я не видела его ауры дитари, то приняла бы за аудитэ. Такой голос у него бархатный, уверенный.

— Очнись, Ли. Или ты заснула? Я много говорю? Тебе скучно? — как много вопросов.

— Мне интересно. Заслушалась.

Он стал довольным, но через секунду подскочил.

— Чёрт, обед. Надо тебя кормить! Пойдем уже, там мясной рулет пропадает. Жу классно его готовит, ты не пожалеешь. И вот еще что, я дам тебе маленький кусок. Остальное съем сам. Я жадный дитари, — снова лжешь, Илья.

За столом уже я поняла, что маленький кусок, которым пугал меня Илья, это огромный кусище. Странно, но я все съела и была довольна. Илья выдал мне интересную вилку. Старинная. Откуда она тут? Я засмотрелась.

— Тебе нужно сходить в гости к Жу. Сразу предупреждаю, развернуться у нее негде. Там салфетки, перья, вазочки, бусы, шкатулки всевозможные. Пуфики и диванчики. Но, если ты ее проймешь, она позволит порыться в коробочках. Там много интересного, Ли. Смотри, не хочу.

Заинтриговал!

— Вот завтра и отправляйся. Уверен, Жу против не будет. Только кота своего бойцовского не бери с собой. Да он и сам не пойдет!

Завтра Ильи не будет рядом. Но, сегодня он тут и снова читает мои мысли.

— Я быстро вернусь, Ли. Будешь скучать? — и мурашки побежали по мне от его взгляда, глубокого и внимательного, а заодно и очень… мужского?

Наверно, я откормилась и стала красивой. Снова. На тиби так смотрят. Это нормально.

Я молчала, а Илья ждал ответа на свой неудобный вопрос. Что ответить?

— Я постараюсь не скучать, — вроде бы прилично вышло, молодец, Ли!

— То есть, будешь, но постараешься, чтобы это не мешало тебе жить? — настойчивый.

Нужно как-то отвлечь его внимание от вопросов. Я не знаю, что это такое, но я нервничаю и вовсе не потому, что боюсь или дичусь.

— А можно мне апельсин? — и попыталась придать своему лицу слегка просительное выражение.

Получилось! Илья развернулся и пошел к двери, но обернулся…

— Ты действительно хочешь апельсин или решила просто игнорировать мой вопрос? — да, Ли, лгунья из тебя плохая, не берись за то, что не можешь сделать.

— Я буду скучать, Илья. Но, и апельсин хочу, — и прошу тебя, не смотри так и не задавай больше подобных вопросов!

Я сжалась, и он не стал «копать» дальше.

— Ну, а студия, пойдет? — я закивала активно, и он перестал сердиться (не любит, когда сжимаюсь), — Тогда пошли за апельсином и за новостями. Сейчас будет пятичасовой выпуск, и мы сможем в полной мере оценить, насколько фотогеничны.

Я апельсинами, конфетами и большим кренделем в руках, плелась за Ильей в Малую гостиную. Мы уселись на диван, и Илья включил телевизор гигантских размеров.