— Я Илья Бессонов. А кто ты?

Я промолчала, только сжалась еще больше, опустила ниже голову и глаза опустила. Я давно не слышала мужского голоса, если не считать Демидова. Понимаю, я дикая стала, но сделать ничего не могла. Боялась. Я так сильно привыкла бояться, что тело само по себе сжималось, принимая самую безопасную позу.

— Ты слышишь меня? Ты Лилит? Лилит де Монк? — голос его был уверенным и спокойным, приятным.

Я собралась с силами и кивнула. А сероглазый Илья Бессонов замолчал.

— Вот значит, кто ты. Тиби. А я думал, что эксультатэ. Мне очень нравятся твои картины, Лилит, — я рискнула посмотреть на Илью.

Губы его не улыбались, а вот глаза…. Никак не могла понять, как можно сделать серебристый цвет теплым. Теперь вижу, как.

В этот момент огромный кот мяукнул и полез головой своей, круглой под мою ладонь, мол, гладь давай. И еще говори, давай. И знакомиться давай. И говори мне не на имперском, а на языке Мудрого Черноглазого Царя.

Нет, я не сошла с ума, говоря за кота. Просто у меня такой дар… Я умею слышать все живое. Людей нет. Животных и растения. Еще могу вернуть жизнь. Залечить. Не всегда. Но, когда могу, всегда ЗНАЮ.

Вот и сейчас могла. Кот уверял, что зовут его Йонатан. Нати — если сокращенно. И он скучает по своему языку. И никто его не понимает, бедняжку.

Наверно я замолчала надолго, гладя британца по лобастой, теплой голове, потому, что Илья вновь заговорил. Я снова подпрыгнула и сжалась. Как непривычно, что он не кричит.

— Лилит, ты слышишь меня? Понимаю, с Антоном веселее, но было бы здорово, если бы ты ответила, хоть на один мой вопрос.

Он вопросы задавал? Ах да…наверняка. Сейчас он попросит меня уйти. Впрочем, это и хорошо. Только где мне взять силы, снова попытаться себя убить?

Я засмотрелась на косые солнечные лучи, они пронизывали комнату, большую, отделанную светлым деревом, и до дрожи в коленях не хотела уходить. Здесь мне было спокойно. Только Илья пугал.

Вздохнула и попыталась ответить.

— Вашего кота зовут Йонатан. Нати. И я уйду сейчас, — получилось тихо, но он услышал.

Нати замурчал и принялся тереться головой о мою руку. Наверно рад был услышать родной язык.

Илья замолчал и странно как-то посмотрел. Поднялся и направился ко мне. Я тут же сжалась и зажмурилась.

— Лилит, ты меня боишься? — он остановился.

Я сжалась сильнее, но, все же, головой помотала, мол, не боюсь. Боже, совсем одичала. Только страх и ужас остались.

— Куда ты пойдешь? Может, позвонить твоему отцу? — я испугалась и замотала головой еще сильнее, — Так, ясно. Звонить, видимо, некому, иначе ты не бежала бы к Реке топиться. Верно?

Я кивнула.

— Тогда тот же вопрос- куда ты собралась идти? — он склонил черноволосую голову к плечу и ждал ответа.

Я вздохнула поглубже и решилась посмотреть прямо на него. Не знаю, что он в моих глазах заметил, но понял совершенно правильно.

— Нет, Лилит. Второй раз за два дня топиться совсем не смешно.

Два дня? Я спала так долго? Да, точно, «поглотитель» же сработал.

Боже мой! Борис ищет меня повсюду! Он явится в дом к Илье и убьет его! Мне нужно идти.

— Я пойду.

— Куда? Топиться?

Я промолчала.

Илья стоял надо мной в растерянности и ерошил свои красивые волосы.

— Давай так, я буду говорить, а ты кивай, если я говорю правильно, и мотай головой, если я ошибаюсь. Хорошо?

Я согласилась.

Спал, словно меня убили. Подорвался ранним утром и побежал проверить Лилит.

Спит. Антон с ней и охраняет. Я выдохнул облегченно. Интересно, чего я так волновался? Демидовых я особо не опасался. Де Монка? А где он был, когда его дочь бежала топиться? Если, конечно, она дочь и Лилит.

Загадок многовато. Надо решить.

Мысли свои я чередовал со взглядами. Смотрел, разумеется, на русалку. Что это? Отголосок ауры?

Тиби! Провалиться мне на этом месте, точно, тиби! Нужно было сразу догадаться, а я линзы, линзы…

Она похорошела за ночь. Не мог я не заметить после ее жуткой бледности, изумительного по своему оттенку, цвета кожи. Золотистого, словно легчайший загар. Волосы светлые. Глаза изумрудные. Правда, они прикрыты сейчас длинными, густыми ресницами.

Замечтался и провалился в нечто непривычное. Это как проглотить воздушный шар и думать, взлечу или не взлечу? Теперь понятно, что имел в виду Стива, когда ругался на всех тиби. С его слов от них «мозги набекрень».

Я с детства окружен тиби. Только ма мозги мне ставила на место, а от сестры мозги набекрень были совсем по иной причине. Горячая и непредсказуемая пачеговская кровь бурлила в ней, толкая на самые опасные приключения.

Илья, ты дитари или кто? Быстрее. Сливать акции Демидовых и Монков! Свадьба не состоялась. Слияние под вопросом. Сейчас начнется.

— Бруно, сразу, как торги откроются, продавай акции Демидовых и Монка, — своему поверенному по телефону.

— Но, Илья Маркович, они поднимаются в цене! Слияние века!

— Без разговоров! — и отключился.

Теперь дяде Мише. Ну, то есть, министру финансов, Михаилу Воронцову.

— Дядя Миша, доброго утра.

— Чудик, ты что рано так? Беда? — ну, это как посмотреть.

— Сливай акции Демидовых и Монка.

— Ты в своем уме, чудик? Или ты что-то знаешь, Илья? — хороший вопрос, дядя Миша, но я не отвечу.

— Сливай, — надавил я голосом.

— Понял. Услышал. Звони еще, — теперь он отключился, поверив мне.

Хорошее начало дня.

Да, свадьба не состоялась, но слияние возможно. Подобные контракты так сразу не рвут. Однако, надо знать финансовый мир, чтобы понять кое-что.

Все деньги (с Большой буквы) сосредоточены в руках данов. Семья, кровь, род, сила дара. Заключая династический брак между отпрысками больших, могущественных семей, оба рода и все общество понимают, что это залог хороших отношений и мира. Разорванная помолвка, несостоявшаяся свадьба- прямой намек на охлаждение отношений между двумя семьями и, как итог, разрыв бизнес- контракта или его отсрочка.

Начнем делать деньги, Илья? Я включил новостной канал и принял инфо о том, что свадьба не состоялась. Цифры с котировками резко начали меняться.

Часа два, я болтаясь на телефоне, покупал и продавал. Обменивал. Получал бонусы. В итоге, стал еще богаче.

Нет, я не занимался биржей, просто дитари во мне не мог упустить такой шанс. Моя работа — искусство. Аукционы. Та же биржа, если приглядеться.

А вот и Жу пришла. Жу- моя экономка. Огромная, улыбчивая и «своя в доску». Она прекрасно справлялась с готовкой и замечательно гоняла по дому двух приходящих горничных и садовника. Я никогда не лез в ее дела, полагая, что ей лучше знать. Однако, всегда требовал тишины и максимально быстрого ухода прислуги.

Я не люблю чужих в своем доме. Странно, что Лилит не была неприятна в этом смысле…

На кухне гремела посудой моя пышная экономка.

— Жу, привет, — толстуха улыбнулась мне (улыбка милая и смешная), и, колыхнув своим необъятным телом, подошла ближе.

— Иль, ты чего с утра пораньше? И довольный такой. Вон, глазюки светятся! Обобрал кого? Или нажился? — именно так.

Украл невесту у Демидова и нажился на этом безобразии.

— И то и другое. Ты вот что, пышка, закажи одежду. Для девушки. Размер маленький, невысокая. Обувь крошечную. Домашнюю и уличную. Верхняя одежда тоже понадобится. Куртка потеплее. Ну…шапка и прочее. О белье не забудь.

Жу впала в изумленный ступор.

— Давай, пышка, отомри. И вот еще что, Светлую гостевую сама прибери, и не разбуди ее.

— У нас в доме девушка? — густые брови Жу взлетели высоковато, даже для нее.

Да, девушек в гости я не приглашал, предпочитая секс на их территории. Всегда можно уехать. Среди ночи, днем, сумерками.

— Я должна это видеть! — и теперь ее не сдвинешь.

Невысокая, объемная, Жу Вазовски, тридцати пяти лет от роду, была смеском, в очень небольшой пропорции. Полагаю, кто-то из ее праматерей согрешил с даном. И пошла линия людей со способностями на уровне минимального дара. Сама Жу прекрасно пела. Под ее «Хава Нагила» Антон приходил на кухню и заворожено слушая, двигал хвостом. Я предпочитал джаз в ее исполнении, не профессиональном, но глубоко душевном. Еще она превосходно готовила самые простые блюда.