— Хм… не понимаю, а при чём здесь улыбка? — Том повернулся всё же к ней, с интересом выслушивая.

Ему правда было любопытно послушать, как Аделаида до такой жизни докатилась. Ну, в смысле, стала ведьмой, и вообще… Он хотел знать о ней и о её жизни больше. То ли это было простое любопытство, то ли хотелось получше узнать свою родственницу. Одно другому, впрочем, не мешает.

А хулиган… хулигана не жалко. Чего его жалеть, если он хулиган? Главное, бить за дело, а не просто так. Потому что за просто так хулиган не поймёт, почему его бьют, и не задумается над своими поступками.

— Я читала в одном журнале, что улыбка — это такая спящая агрессия. Ты показываешь, что у тебя есть зубы, но ты пока не собираешься их использовать, — усмехнулась Вульф.

— Чушь собачья, — без особых эмоций хмыкнул парень, просто выразив своё отношение к такой теории. Дособирав вещи и застегнув рюкзак, он поднялся на ноги, вскидывая его на плечо. — Учитывая, что улыбаться можно самому себе в одиночестве. А ещё новорождённые дети могут улыбаться, у которых даже мозговые клетки толком не сформировались.

— А ещё новорождённые могут своим беззубым ртом оставлять такие синяки, что, кажется, будь у них зубы, могли бы палец откусить, — хмыкнула Вульф. — А в одиночестве улыбаться особо ценно. Не так страшно…

— Мда… — закинув сумку на плечо, Томас задумчиво посмотрел вниз, на своё голое тело в одних мокрых трусах. Смутившись, он поставил рюкзак обратно и торопливо принялся одеваться. Совсем ведь забыл за любопытным разговором, что не одет. — В общем, ладно, чёрт с ней, с улыбкой… Она у тебя по-своему даже милая, — решил он озвучить свои недавние мысли, хотя был уверен, что Аделаида их и так слышала.

— Спасибо, это было приятно слышать, — вновь улыбнулась Вульф. — Ну что? Идём искать домик?

А Тому было приятно, что ей приятно. Ведьмы он больше не боялся, и она оказалась интересной собеседницей. Может, она и человек неплохой. Любой обозлится ведь, если его на десятки лет запереть в тесном замкнутом пространстве. Это даже с тюрьмой не сравнишь — там есть хоть какое-то подобие жизни.

— Идём, — наскоро собравшись, он снова вооружился рюкзаком и потопал в сторону города. — Искать надо дома с заколоченными окнами. Думаю, лучше подальше от бабушкиного, чтобы снизить вероятность вашей встречи.

— Думаешь, мне не стоит встречаться с сестрицей? — ехидно спросила бабуля.

— Я уж не знаю, какие у вас были отношения, — пожал он плечами, — но не факт, что она обрадуется твоему возвращению. Тебе лучше знать, впрочем. В любом случае если и встречаться, её следует подготовить. Всё же пожилой человек, и от такой новости как бы плохо ей не стало, — высказал юноша свои опасения.

— Не боись, я её оживлю, — ответила Вульф. — Я же ведьма. В этом есть свои плюсы.

— Ну, тебе лучше знать, стоит ли вам встречаться, — повторил Томас. — Если ты уверена, что она будет тебе рада, то ты могла бы поселиться с ней.

— Я уверена, что она будет в шоке, когда меня увидит, — усмехнулась Адель. — Всё же не каждый день восстают из мёртвых родственники, которые выглядят лучше тебя.

— Бабушка, кстати, выглядит весьма милой… ну, милой старушкой, — заулыбался Честнат. — И библиотекарь, похоже, к ней неравнодушен… Ну, раз будет в шоке, то лучше не стоит.

— А ты бы не был в шоке на её месте? — брови девушки поднялись над оправой очков.

— Ну, мою реакцию ты лично видела, — кивнул он. — И мне за неё немного стыдно, но я думаю, мы все понимаем, что она была вполне обоснована. Не каждый день голос из склепа слышишь и покойников возвращаешь к жизни… — парень передёрнул плечами. — Ты лучше скажи прямо: вы с ней ладили или были в ссоре? Как она к твоему ведьмачеству относилась?

— Она была очень правильная девочка, которая совсем не выбивалась из местного сообщества, но верила, что моё поведение бросает тень и на неё, — честно ответила Аделаида. — А я не очень люблю тех, кто не любит меня.

— Вот, — поднял палец Честнат. — Поэтому вам и не следует встречаться. Вряд ли из этого выйдет что-то хорошее. Вопрос только в том, насколько быстро распространяются слухи в этом крошечном городке. Что-то я сомневаюсь, что нам удастся долго скрывать твоё возвращение.

— Веришь? Я даже не хочу скрывать своё возвращение… но первые дня два мне действительно не стоит слишком светиться, — кивнула бабушка.

— Верю… Сейчас-то уже тех людей, что тебя заколачивали, нет в живых, а кто есть, те уже старики, — заметил Томас. — Вряд ли тебе это грозит повторно. Плюс у тебя есть я, а я родственников в обиду не дам, — без лишней похвальбы честно сказал он. — Но, конечно, если ты не начнёшь приносить в жертву неизвестным богам девственниц и младенцев, — усмехнулся парень. Он сомневался, что Аделаида реально на это способна. Она казалась разумной и адекватной. Хотя в этом и могла заключаться главная опасность.

— Правда? — Вульф улыбнулась. — Видать, и вправду в больших городах уже атрофировалось родовое мышление, и Томас Честнат в первую очередь Томас, а во вторую — Честнат.

— Не напоминай мне об этом человеке, — помрачнел юноша. — Я вообще подумываю фамилию сменить.

— О как, — подняла брови Вульф. — Ясно-понятно… за женские права борются, борются… а толку всё меньше и меньше.

— При чём здесь это? — не понял Томас.

— Ты об этом говоришь и думаешь не как о чём-то необычном. А во времена моего детства матери-одиночки были чем-то очень странным, — заметила Вульф. — По крайней мере было именно такое отношение.

— А-а… — со вздохом потянул он. — Да, сейчас таких много. Но у нас другой случай. Отец — неудачник, много пил, распускал руки, ну… я его и выставил вон, — за считанные секунды в мыслях юноши пронеслись обрывки тех воспоминаний. — А мать нашла нового мужа, хорошего человека. И от него родила близнецов. Так что я думаю взять его фамилию Стофф… или девичью матери, Тёрнер. Хотя ещё не решил, так-то мне Честнат нравится как фамилия.

Интересно, почему бабушка — та, которая пожилая — не стала менять девичью фамилию Вульф на фамилию деда? Надо будет её об этом спросить. Они ведь вроде жили душа в душу.

— Ясненько-ясненько.

Она не стала больше ничего говорить по этому поводу. В конце концов, не стоило же чрезмерно давить на паренька?

Некоторое время они шли молча. Томас вертел головой по сторонам в поисках домов с заколоченными окнами. Старый заброшенный дом лесника, о котором говорила бабушка, наверняка находился где-то глубоко в дремучем лесу — том самом, в который советовал не забредать мистер Уэскер. Мол, ужасные феи там водятся во главе с предводительницей Морганой. А про несколько домов без жильцов в деревне бабушка не уточняла, где именно их искать. Так что мало ли попадётся поблизости.

Людей пока видно не было, но вскоре они должны были к ним выйти. Деревня, глушь, все дела… Атмосфера чувствовалась, и Тому здесь нравилось. Даже местные страшилки были любопытные и вполне ничего так себе — одна вот рядом шла и выглядела вполне симпатично, даже несмотря на несуразные шляпу, очки и сарафан не по размеру.

— Наверное, прохожие подумают, что мы это… пара, — нехотя сказал Честнат. — Как бы бабушке не доложили, что видели меня с тобой.

Не то чтобы парня это сильно беспокоило, но ему не хотелось обманывать добрую старушку и искать отмазки, с кем он прогуливался по деревне. Куда спокойней было бы на душе, расскажи они ей правду. Но… сердце у старушки может быть слабое — не выдержать этой встречи после долгой разлуки. К тому же учитывая их отношения.

— Ты смущаешься? — поинтересовалась молодая бабушка.

Один из покинутых домов парень всё же смог увидеть. Благо тут городок-деревня был очень небольшой, так что и найти дом было несложно. Надо было только дойти до него.

— А ты сейчас мысли мои не читаешь? — усмехнулся Том. Нет, он не то чтобы смущался. Он беспокоился, как бы потом врать не пришлось. Парень показал рукой на дом, похожий на заброшку. — Смотри, подходит под описание. Окна заколочены. Пойдём посмотрим?