— Глупо быть ведьмой и не остаться вечно прекрасной, — улыбнулась она, проведя рукой себе по правому боку, талии, а затем и по бедру, выставив ногу. — И всё же… у меня жутко всё чешется. Я сдерживаюсь только потому, что знаю, к чему может привести расчёсывание… и это бесит…

За её жестом парень проследил нахмурившись и поспешно отвёл взгляд в сторону. Вот только не хватало, чтобы с ним флиртовала покойная двоюродная бабушка, пусть и выглядит она вполне живой и молодой. Наверное, если бы не истлевшая одежда и не бледный измождённый вид «покойницы», этот жест заставил бы его поволноваться, но сейчас он просто… был как-то не в тему.

— Помыться тебе надо, — заметил он в ответ на её жалобу. — Есть два варианта на выбор. Можем сходить искупаться на озеро. Я как раз собирался, кстати, перед тем, как тебя… услышал. Это будет быстро и без лишних глаз — думаю, найти место, где нет людей, не составит труда. Но придётся обойтись без горячей воды. Мыло я притащу, — кивнул Том. — Или можно поискать гостиницу какую-то, я сниму номер, и ты помоешься со всеми удобствами. Если они здесь есть, конечно. Деревня же, — неуверенно добавил парень. — Но это мне придётся тебя как-то внутрь провести незаметно. Или замаскировать. В любом случае выйдет дольше и хлопотнее. Кстати, глаза твои — они нормальными станут или так и будут? Нехорошо это, тебе же людям без тёмных очков не покажешься.

Ещё можно было поискать нежилой дом — во всей деревне могла найтись парочка покинутых жильцами, наверное. И поселить там бабушку. Но это был самый долгий вариант, и Томас его пока не стал предлагать, однако взял на заметку. Идея показалась ему хорошей.

— Откуда я знаю?! — раздражённо взмахнула руками Адель. — Я впервые в жизни из склепа выползаю, окей?! Короче, тащи мыло, одежду, мочалку самую жёсткую, полотенце и что-нибудь из одежды, потому что это, — она небрежно оторвала от своих лохмотьев кус и выбросила его в кусты, — уже не отстирывается.

— Ладно, ладно, не горячись, — поднял Томас руки перед собой. Такая реакция недавней покойницы лучше всяких слов показывала, что она не имеет намерений вот прямо в самом ближайшем будущем жрать чьи-то мозги или охотиться на новорождённых младенцев, чтобы их съесть вприкуску к вину. Одежду она вообще упомянула два раза и не заметила, значит, это особенно актуально. — Всё притащу. Значит, идём на озеро.

И не мешкая он спрыгнул с крыльца склепа на землю и пошёл к оградке. Покойница двинулась следом.

— Хм… ты же сейчас к людям? — предположила она. — Может, я сначала на озеро, а там посмотрим? Ты знаешь бухту Утопленницы?

К людям? Прозвучало так, будто она призналась, что сама уже не человек, и это несколько напрягало. Но Томас решил не обращать на это внимания. Ну подумаешь, оговорилась. Или просто имела в виду, что он идёт на люди.

— Я сегодня только приехал, первый раз в деревне, — ответил он. — Ничего здесь пока не знаю. На озере ещё даже не был.

Он подошёл к оградке и, с сомнением оценив взглядом её высоту — относительно небольшую, но способную стать проблемой для физически ослабевшего человека, — повернулся к Адель.

— Ты как — силы есть? Помочь перебраться? — не очень уверенно спросил парень. Ему было боязно прикасаться к покойнице. Может, даже немного брезгливо, хотя слава богу, что она хотя бы не гниёт заживо.

— Тогда смотри: это надо выйти к озеру и идти направо вдоль берега. Это в лесу. Первая серьёзная бухта, — покойница подошла к оградке, посмотрела на неё, а затем легко перемахнула через неё, даже не используя рук. — Я думаю, мне лучше отправиться туда, пока не разживусь нормальной одеждой и тёмными очками.

Томас скептически поглядел на то, с какой лёгкостью бабушка перепрыгивает через оградку. Пусть она и была невысокой, но этот прыжок ясно показал, что Адель не настолько слаба, как это демонстрирует. Перемахнув следом за ней и больше не боясь стоять с ней рядом, он кивнул.

— Только очков тёмных нет… но я поищу, — пообещал он. — А одежду, думаю, у бабушки найду. На первое время. Потом новую купишь… Ладно, значит, направо вдоль берега. Тогда я пошёл? Сама дойдёшь или тебя лучше проводить?

Ох, и не нравилось парню название той бухты. А ну как ещё и утопленница та из-под воды всплывёт? Будто ему одной покойницы мало.

— Сама дойду, — закатила она глаза. — Заодно и искупнусь маленько, пока ты тащишь мне эти монашеские одеяния с юбками в пол. Не поверю я, что у сестрицы на старости лет чувство вкуса проклюнулось.

— Ну извини, я не знаю, где ещё взять женскую одежду, — развёл он руки в стороны, но тон был не извиняющийся, а категоричный. В конце концов, Том не готовился к тому, что ему предстоит приводить в порядок ожившую покойницу. И он ей ничего не должен на самом деле, так что напрасно она нос воротит. Ей ведь только первое время в чём-то ходить надо, а потом сама себе купит новые шмотки. Ну, или он найдёт, где ей купить. — Ладно, я быстро.

С этими словами он сорвался с места и побежал по дорожке вниз с холма. Вообще-то им с Адель было по пути как минимум до подножия холма, но, чтобы не терять время, парень предпочёл бежать. Не как угорелый, впрочем. Чуть помедленнее и поспокойнее угорелых.

Тем не менее они с Адель разминулись. Покойница нырнула в подлесок, чтобы скрыться от чужих глаз, так что Томас сейчас бежал один. Наверное, так оно и лучше. Легче. Спокойней. Если кого и загрызут, так не его.

Загрызут? Ну, вообще Честнат сомневался, что здесь — именно здесь, посреди деревни — водятся волки, но, даже если так, она же ведьма, они её не тронут, почему-то парень был в этом уверен. Да и, забираясь в подлесок, Адель явно знала, что делает. Так что он не сильно за неё волновался. Однако же… не сильно, но волновался, что его несколько удивило. А потом удивило, что удивило. Она же, в конце концов, его родственница. За родственников нормально волноваться. В общем, парень мчал домой, надеясь, но не слишком веря, что бабушки дома не окажется.

О том, что Адель сама может кого угодно загрызть, Томас даже не подумал.

К сожалению, бабушка была дома. Да, на кухне — она там могла провести весь день, курсируя от плиты к холодильнику, от холодильника к маленькому радио, а от радио — к плите. При желании можно было тихо миновать её и сделать всё, что нужно… разве что еды из дома не взять незаметно.

Вот Томас и постарался тихо миновать пожилую родственницу, маму его мамы, чтобы прошмыгнуть в отведённую ему комнату и сложить в рюкзак уже разобранные мыльно-рыльные принадлежности. Всё было ещё чистое и неиспользованное — ну, за исключением зубной щётки, которой он успел попользоваться пару раз. А так и зубная паста в наличии, и мыло, и шампунь, и полотенце. Брать что-то из этого у бабушки лучше не стоило — заметит ещё пропажу и начнёт допытываться, зачем ему это понадобилось. Вот с одеждой было похуже. Её таки придётся своровать. А для этого нужно незаметно проникнуть в бабушкину комнату и заглянуть в платяной шкаф.

Томас чувствовал, как вспотел от напряжения. Для честного парня брать без спросу что-то чужое было делом непростым. А тут ещё женская одежда. Честнат чувствовал себя прямо извращенцем, копающимся в чужом грязном белье для удовлетворения своих низменных желаний. И даже не слишком успокаивало знание того, как всё обстоит на самом деле и что одежда эта кое-кому очень нужна.

Изучив содержимое бабушкиного шкафа, парень только головой покачал. Понятное дело, ничего современного в шкафу не было, да и размерами не шибко подходило для Адель. Всё же бабушка под старость лет не сохранила идеальной фигуры. И уж тем более всё это Адель ничуть не понравится. Ну, можно выбрать что-то вроде этого сарафанчика. Это почти безразмерная штука. Главное, что он её прикроет на первое время, а там уж раздобудут ей одежду.

Закатывая глаза, Том достал сарафан и тут же запихнул его в рюкзак, который взял с собой. Обувь… бабушкина обувь точно Адель не подойдёт, хотя, может, какие-то шлёпки… Он поискал ещё и их, то и дело прислушиваясь, не идёт ли бабушка. Объяснить ей внятно, что он делает в её комнате, он вряд ли сможет.