За поворотом зловещих бледных теней показался кратер, внутри которого обломки вертелись и кружились.

Сканирование Эсхельмада показало, что, не смотря на чудовищные размеры и действующий генератор, внутри живых нет. Своей целью Ровальд, уже по привычке поставил капитанскую каюту. Там могли сохраниться ключи доступа к закрытым отсекам, а если был генератор, то был работал и терминал.

Приблизившись к одному из нетронутых стыковочных шлюзов, Эсхельмад присосался грави-якорями и замер. Пространство несколько болтало, как на море. Гравитационный компрессор Веги, видимо, в плаченом состоянии и не способен был выдавать что-то стабильное, раздавая притяжение волнами.

Выйдя, вооруженный найденным бластером, Ровальд по вибрациям с ног услышал, как сзади к кораблю подключились трубы закачки топлива и минералов, успешно щёлкнул затвор. Места соединений Эсхельмада и двухсотлетней верфи подошли. Рядом загорелся стыковочный терминал. Одновременно пристыкованных кораблей: 1. Было бы интересно выяснить курс Веги. Наверняка, многие пассажиры смогли спастись на поверхности планеты. Даже несмотря на это кладбище, Ровальд верил.

Каждый шаг по сетчатому металлическому полу отдавался содроганием всей конструкции. Коробило каждую клепу. Атмосферу разбавляло шипение собственных форсунок подачи кислорода, которые срабатывали, когда вдыхал и выдыхал воздух. Словно в старом фильме ужасов, главный герой шёл навстречу погибели.

Ровальд подошёл ко входу в вестибюль для гостей. Двери с шипением разъехались, и он, с бластером старой модели на изготовку, вошёл.

Пустынные коридоры оказались широкими. Провода тянулись по углам, постепенно прячась в стены. Многие из них были оторваны. На всякий случай, он пару раз пальнул в сторону, проверяя боеспособность бластера, и, удовлетворительно хмыкнув, пошёл.

Космическая болезнь потихоньку отступала. Больше всего успокаивала мысль, что рядом планета с людьми. Хотя, это был ещё не факт.

Вдоль коридора Ровальд видел заброшенные машины-погрузчики, силовые установки для самостоятельной перевозки багажа и разбросанные элементы интерьера. Чем дальше шёл, тем больше хлама. Не хотелось углубляться, нарушать спокойствие корабля. Но идти надо.

— Сколько длинна трассы?

— Тридцать шесть километров. Учитывая разрушения, местами перекрыта. — Отозвался ИИ в динамиках скафандра.

— Сеть?

— Подключён.

— Загрузи маршрут к капитанской каюте.

Галлограф включился, проявив изображение на руке, и в воздух поднялась объёмная голограмма из множества извилистых ходов, но только один выделен красным, а он жёлтой точкой.

На дороге встречались лестницы и завалы, через которые приходилось пробираться, расталкивая одежду, тряпье, сломанную мебель, пластиковые кружки, вилки. Но дальше — открывался огромный город из цельных зданий. Множество балконов, переходов, окон, рекламных тусклых вывесок, многие из которых потухли.

Вскоре, он напоролся на одну из тех дыр, что видны из космоса. Это да. Словно кусок скалы проломил путь. Жаль, на карте не отображались эти проблемы, ведь обход приходилось строить своим умом, а заплутать не хотелось. Много раз он возвращался обратно, понимая, что прохода дальше нет. Один раз даже пришлось взламать лифтовую шахту и подниматься на этаж по инженерной лестнице. Расположение города столь сложным, что запутаться было легче лёгкого.

Под ногами то и дело встречались сотни разбросанных журналов. Магазины с лопнувшими витринами, пустыми полками. Продуктами, с просроченными сроками годностями, консервами. Всё это волокли ноги, сминая, отбивая как футбольный мяч. С корабля бежали, не обращая внимания на вещи. Но в итоге многих просто высосало через одну из дыр.

Все двери квартир распахнуты. Внутри, в дальних углах, виднелись лопнувшие плоские телевизоры. Волна напряжения сорвало все предохранители. И таких волн было много. Пройдя ещё глубже, начали оживать рекламные щиты. Они реагировали на приближение человека. Несколько раз даже встала голограмма симпатичной девушки в полный рост, приглашая зайти в разбитую парикмахерскую. Он приближался к генератору, энергии начинало хватать на большее, чем просто гравитация, да редкое освещение. Спустя час блужданий, Ровальд плюнул на всё и присел на диван, взяв с пола газету.

На английском было написано Индия, 2160 год. Получается, генератор проработал почти двести пятьдесят лет. Разломанный, прошитый орбитальными снарядами.

Отсеки сменялись, ничем не отличаясь в разрухе. Освещение то появлялось, то исчезало. Как вдруг свет фонаря выхватывал табличку «Капитан». Добрался без приключений. Обычная генная автодверь по радужке глаза. Поднатужив экзоскелет, Ровальд уперся, и, вдавливая что было силы, с диким скрипом, отодвигал за крепкую стальную рукоять. Под ногами прогнулись половые пластины, завибрировали конструкции. Дверь резко всосалась в щель, а внутри сидел человек без скафандра, меланхолично курил и терпеливо смотрел на Ровальда:

— Ну, здравствуй, чужестранец. Устраивайся. — Указал он на аккуратно застеленную кровать, на которой уже успела скопиться пыль.

Голограмма. Подумал Ровальд и, расслабленно выдохнув, уселся поудобнее. Потом отряхнётся.

— Давно ждёте гостей?

Голограмма смотрела, будто действительно живой человек.

— Да, в принципе, давно. — Равнодушно туша спичку и раскуривая новую сигарету, согласилась голограмма. — Давай представимся. Меня зовут…

— Бортовой ИИ. — Перебил Ровальд.

— Да. Действительно, бортовой ИИ корабля Розетта-7, класс Вега. Но, будем общаться так, как удобнее мне. В конце концов, такова воля капитана. Смирись.

Ровальд опешил. Сильная имитация воли.

— Точнее, я цельнокопированная личность и последняя надежда на то, что кто-то ещё заблудится здесь, и прежде, чем садиться на планету, узнает правду.

— В 2160 году были такие технологии? Ого.

— Смекаешь. Но по секрету скажу, были они ещё в 1986. Как ты, наверно, догадался. Все нейропломбы у меня сорваны. Больше не храню тайн, а заодно, не парюсь с этикетом. Курнёшь? Не? Не берут мои сигареты. Привередливые, мать его. Или руки из жопы? Всё, суть из одного места. — Капитан выдохнул длинную струю дыма, которая, преодолев метр, исчезала.

— Как к тебе обращаться?

— Зови просто Архелог.

— Пират?

— Археолог.

— Археолог… — Попробовал на вкус ИИ. — Ладно. Обращайся ко мне так: капитан Левашов. Главный на мультиязычном евразийском судне. Стартовав в 2160 году с Земли, мы преодолели десятки лет на стандартном постядерном двигателе А20. Без всякого гиперпространства. Разгонялись до бесконечности, медленно, но уверенно набирая скорость. Целью была одна очень далёкая планета, на которой должно было построить гиперврата… Судя по удивлению, у вас этой технологии нет до сих пор. Значит, не вошла в применение. Чтож, одной загадкой для археолога больше. — Ухмыльнулся капитан, и выдул порцию исчезающего дыма, но тут же изменился в лице. Поморщился, всхрапнул и сплюнул:

— Чёртовы вояки! Ладно. Попутно, нужно было попробовать прототипы гиперврат. Войдя в одни из них на скорости, должны были выйти на HATS-51, или хотя бы около того. Там бы доковыляли. — Отмахнулся он. — Вояки хотели перебросить войска и атаковать пиратскую базу, попутно освоив всю систему. Арх, чёртовы пираты! — И он снова всхаркнул на пол.

— Пираты?

— Да… Из-за таких и была запрещена эпоха свободного кораблестроения, всеобщей космофикации. Слишком бесконтрольно расти стало человечество. Но ладно. Продолжим нашу историю. Из-за того, что Розетта-7 сбилась с курса, и почему-то застряла на околосветовой скорости здесь, то мы, разумеется, перестали подавать сигналы. Исчезли для мира. Ну, нам вслед стали отправлять новые корабли, которые прибывали один за другим. Многие военные. Вопрос был важный, в итоге, тех, кого отправляли за нами вслед — на них даже применялись образцы первых двигателей гиперпространства. Но все застревали здесь, так же как и мы, прекращая подавать сигналы. В общем, исчезали вообще все. Как будто тут чёрная дыра какая-то, которую опознать обычными средствами нельзя. Началось скопление движущихся объектов на орбите, и вдруг внизу активизировалась древняя лазерная установка, которая тут натворила делов. В итоге, образовалось кладбище, которое, ты, наверно, уже оценил. Планета, что ты видел, единственная. Другие даже не ищи. Называется Чёрный Иксодус. Кстати, на звёздную карту занести это место невозможно, так как навигация не может определить месторасположение. Вроде бы и рядом с HATS-51, вон же, звёздочка, светит, милая. Логически — она. В тот же момент, навигация говорит: бог знает где мы. Излучения звёзд нет. Радио-пустота какая-то. Звёзды в видимых спектрах, если вручную вбивать, для навигации всё равно незнакомые. Преодолеть зону притяжения этой планеты невозможно. Словно в закрытом пространстве каком-то. Чистая аномалия.