Удельным князем на этой территории по факту являлся матерый уголовник по кличке Рыбарь. Он руководил всем криминальным миром Санкт-Петербурга, не покидая самой резервации. Да, по всей ее территории были установлены глушилки, не позволявшие пользоваться мобильной связью и ресурсами интерлинка, но преступников это не останавливало, они изобретали весьма изощренные способы коммуникации с внешним миром, начиная от забытых, вроде голубиной почты, заканчивая технологически продвинутыми, в виде использования обычных твердотельных фонарей, мигающих на частотах, недоступных глазу, в качестве цифровых портов передачи данных. Это позволяло Рыбарю качать не малые деньги из внешнего мира. Запад ему платил, как потенциальному руководителю оппозиции, Восток, как источнику промышленного шпионажа, местные аристократы обращались к нему по вечным вопросам избавления от конкурентов, да и сам Рыбарь не чурался доходов с древних видов криминального бизнеса, таких, как сутенерство, производство и сбыт наркотиков, оружия, похищения с целью выкупа, грабежи, налеты и контрабанда.

На хорошо укрепленном посту у въезда в резервацию, адъютант предъявил служебную карту и проехал на территорию. Он и другие продажные полицейские были еще одним способом коммуникации Рыбаря с внешним миром, и ничего с этим поделать было нельзя, так как не пойман, не вор, а не впускать полицейских туда, где действуют преступники — это совсем уж абсурд. Засекин к услугам Рыбаря прибегал достаточно часто, да и клан Троекуорвых не гнушался подобными связями, что обеспечивало бандитам не слабое прикрытие при попытках Имперской канцелярии наложить ограничения на резервацию. Формально она была не рассадником криминала, а приютом обездоленных, что позволяло Троекурову и другим аристократам взывать к гуманизму, а на деле облегчать жизнь Рыбарю.

Солнце светило ярко, отбрасывая длинные тени от серых высоток, которые строили еще в первые десятилетия века. Старая асфальтовая дорога уводила вглубь жилого массива и настолько прохудилась, что не позволяла ехать по ней быстрее, чем двадцать километров в час. Людей пока видно не было, а вот установленный в машине антиснайперский комплекс подал сигнал тревоги и запросил разрешение на установку лазерных помех.

— Отставить! — произнес адъютант. — Сканирование не прекращать.

— Подтверждена отмена установки помех, — ответил женский голос речевого интерфейса. — Продолжаю сканирование.

Наконец, на дорогу, из тени между домами, шагнули трое молодых оборванцев с плунжернымии винтовками. Один поднял руку. Адъютант остановил машину и опустил стекло.

— Вам надо тут выйти, господин хороший. — Бандит наклонился к окну. — Будем выяснять, кто вы и по каким делам. Есть документы какие? Что-то вы на ляга больно похожи.

Адъютант резким движением выбросил из окна левую руку, ухватил бандита за ворот и с такой силой рванул, что тот разбил брови о стойку двери. От неожиданности винтовка выпала у него из руки и шарахнула в ступню прикладом.

— У!!! — Бандит взвыл, не имея возможности податься назад.

Остальные вскинули оружие и направили стволы в лобовое стекло.

— Ты же неграмотный, за каким хреном тебе документы? — прошипел адъютант в ухо бандиту, затем произнес чуть громче: — Активность. Разрешаю установку помех по целям ближнего плана.

— Выполняю! — раздался голос речевого интерфейса.

Противоснайперский комплекс тут же ожил, за долю секунды отсканировал линзы хрусталиков в глазах стрелков, произвел наведение и дважды полыхнул зеленым лучом лазера. Бандиты выронили оружие, схватились за лица и взвыли, на время ослепнув от ярких вспышек.

— Режим сканирования сохранить. Работа по целям только при подтверждении.

— Выполнено.

— А ты живо беги к пахану и доложи, что приехал Адъютант. Пусть сопроводят меня к Рыбарю. Он мне лично нужен по известному ему делу. Бегом, шваль поганая!

Он отпустил бандита и тот, не поднимая винтовки, помчался по дороге, петляя от легкого сотрясения мозга, как заяц. Адъютант сплюнул через окно, выбрался из машины, собрал оружие и бросил на заднее сиденье салона, брезгливо при этом морщась. Одну винтовку закинул на плечо.

Минут через десять из проулка вырулил битый-перебитый топливный внедорожник тридцать затертого года выпуска. Машина остановилась поодаль, продолжая урчать мотором. Водитель высунул голову из окна и спросил:

— Адъютант?

— Да. Ты-то грамотный, тебе можно карточку показать?

— У меня даже сканер есть, — рассмеявшись, ответил водитель.

Он выбрался из машины, и, проходя мимо еще не пришедших в себя оборванцев, отвесил одному из них добрый поджопник. Адъютант протянул служебную карту, сканер пискнул.

— Езжайте за мной, ваше благородие, — сказал водитель, когда просмотрел данные на дисплее сканера. — А то олухов тут достаточно, еще пристрелят по дурости.

— Устанут, — спокойно ответил адъютант,

— Да я уже понял. Но у меня тоже на такой случай инструкции.

— Нет вопросов. — Адъютант сел в машину и направил ее за развернувшимся внедорожником.

Рыбарь постоянно менял место жительства, опасался удара с воздуха, поэтому никогда нельзя было предсказать, в какой день и где у него резиденция. На этот раз внедорожник остановился на парковке у старинного торгового центра с чудом уцелевшими стеклами. Дверей, правда, не было, и не все витрины первого этажа уцелели, но со второго по четвертый этаж все выглядело очень благополучно. Водитель внедорожника выскочил на асфальт, отряхнул брюки и крикнул:

— Идемте, он в боулинге.

Пришлось подниматься на второй этаж. Эскалаторы, естественно, не работали. В тишине раздался гул катящегося по дорожке шара, грохот сбитых кеглей.

Заметив адъютанта, когда тот в сопровождении водителя вошел в зал для боулинга, Рыбарь приветливо помахал рукой. Двое бандитов в это время вручную расставляли сбитые кегли.

— Приветствую, ваше благородие! — Рыбарь двинулся навстречу.

— Я к тебе с дарами, — ответил адъютант. — Надо спуститься к машине.

— Скажу ребятам, принесут. — Рыбарь пожал плечами. — Не люблю небо, в нем дроны.

— Тогда дары тебя особо порадуют, — заявил адъютант.

— Да ладно! — Рыбарь воодушевился. — Портативный комплекс РЭБ?

— И он, среди прочего.

— Спущусь! — с довольным видом согласился Рыбарь. — Хороший вы человек, ваше благородие. Чуткий. Понимаете, что людям нужно, о чем мечтают.

Они спустились на парковку и адъютант выгрузил из салона на асфальт систему борьбы с дронами и противоснайперский комплекс.

— Ну, прямо в самую душу бальзм плеснули, чесслово! — Рыбарь хлопнул себя ладонью по бедру.

— Это не все, — произнес адъютант и открыл багажник.

Внутри, скрючившись в три погибели, лежал связанный граф Михаил Соронский с заклеенным ртом.

— Начальство вас за такое заругает, — прикинул Рыбарь. — И меня пожурит.

— Мелко мыслишь, Рыбарь, — ответил адъютант. — Суть моей идеи в том, чтобы никакого начальства над нами не было вообще. Не удалась одна попытка похищения Щербатова, удастся вторая. У меня есть четкий план, который я легко проверну с твоей помощью. Дело времени, причем, с имеющимися ресурсами, времени небольшого. Если мы начнем серьезную бучу, если создадим реальную угрозу государству, нас поддержат и с Запада, и с Востока, уж поверь.

— Что тут верить? — Рыбарь сощурился на солнце. — Понятное дело. Вот только серьезную бучу нам не создать.

— Тебе не хватило инцидента в госпитале, чтобы понять, насколько сильна магия? За миг ослепли все в госпитальном крыле, твои люди друг друга сослепу чуть не поубивали.

— Ну, Черпак упал с лестницы и валялся, когда прибыли витязи, — напомнил Рыбарь. — И щенка этого, как его…

— Волконского, — напомнил адъютант.

— Вот. Его тоже взяли, а он уже инициирован был, как вы выяснили. То есть, магия будет не только у нас.

— Чушь. Магия, это не только инициация, это еще и заклинания, и координация пальцев. Наш ученый друг мне подробно все объяснил. — Адъютант ткнул пальцем в Соронского. — И еще много чего расскажет. Ты лучше прикинь, сколько человек можешь поставить под ружье?