Когда сделка между торговцем и покупателем была совершена, охранники повели Илви и её брата по несчастью к деревянной повозке, впереди которой стояла кругообразная карета. Когда двое заключённых сели на неудобные скамьи, по обе стороны от них расположились новые надзиратели, таким образом лишая их любой возможности сбежать. Да и бежать сейчас было крайне глупым решением. Смотря на то как простой люд свободно расхаживает по городу, занимаясь своими делами, сердце Илви сжалось, переполненное ненавистью и завистью.

Не она избрала этот путь, но только ей по нему идти. Никогда в жизни она бы не подумала что когда-нибудь попадёт в подобную передрягу. Умереть на поле боя — вот что желает каждый орк, покинув этот мир с честью — но уж точно не прислуживая до конца дней тому, кто богаче тебя. И снова девушка поклялась себе что сбежит, и никто, ничто её не остановит…

К усадьбе купившего Илви мужчины, они добрались к полудню того же дня. Она располагалась в двух часах езды от Сантиара, и была достаточно большой. Здание со всех сторон окружал забор с острым навершием, защищающий от воров. Едва завидев его девушка тут же поняла что сбежать будет не так просто, и слегка остудила свой пыл, твердя себе что ей вновь придётся ожидать. Ожидание не только утомляло, но и злило юную воительницу. Ведь она орочий воин, и не станет склоняться перед людьми, которые множество лет истребляли её народ.

Усадьба была сделана из камня, и без сомнений приходилось топить множество дров чтобы ночи были не такими холодными. Одна из стен сдалась мху, покрывшему её с земли до крыши. Над входом висел балкончик, а левее его окно, с потресканным стеклом. Множество клумб и деревьев украшало окрестности усадьбы, пестря зеленью.

Уже через несколько минут карета и сопровождающая её повозка остановились, высаживая своих пассажиров. Лошади заржали, довольствуясь выполненной работой. Было видно, что конюхи держат стойла, находящиеся за усадьбой, в хорошем состоянии, это можно было понять по юрким жеребцам, запряжённым в поводья.

— Вставайте. — Один из надзирателей купленных рабов буркнул, спрыгнув с повозки и взглядом впиваясь в воительницу. Та сделала что ей велят, следя за тем, как спускается её сокамерник, а следом за ним ещё один защитник господ идущих к ним.

Мужчина, заплативший кругленькую сумму за их души, приказал отвести свежую кровь в подвальные помещения, где и располагалась прислуга. В то время как его супруга, стоя рядом, глядела на орочью воительницу. Взгляд её был наполнен любопытством и материнской заботой, с таким выражением лица на Илви ещё никто не смотрел. Она отметила это, пока заходила на территорию дома, понимая что с одной ловушки, угодила в другую.

За два часа проведённые в поместье Илви успела искренне удивиться по меньшей мере два раза. Первый: когда поняла что их койки чистые, и находятся в уютном, тёплом помещении именуемом подвалом. Освещение было не слишком хорошее, но несколько канделябров помогали освещать небольшое помещение, в котором расположились рядами пара кроватей. Рядом с ними стояли тумбы, а справа от спуска сюда, находился шкаф. Рядами находились вдоль стены различный инвентарь для уборки дома и окрестностей. Казалось, это походило на иллюзию, ведь не может всё быть так хорошо? Оба, ещё недавно заключённых, не верили своим глазам, надеясь что судьба не подготовила для них злую шутку. Но всё это меркло перед силуэтом в темноте, который вышел на свет факела встречая новых работников.

Именно это и был второй раз когда девушка удивилась. Перед ней стоял сородич. Она представилась Грольяй, и с сильной хваткой пожала руку обоим новоприбывшим, заверив охранника, что тот может быть свободен. Её волосы цвета овса, были завязаны в одну толстую косу, свисающую на бок и ложившуюся на плечо. Судя по телосложению, даже будучи в рабстве она не теряла сноровки, закаляя себя и не теряя духа. Но как оказалось хорошие физические данные появились в ходе различных работ, чаще всего связанных с постройкой небольшого амбара для животины, по приказу господина.

Грольйя пригласила девушку и балтуса расположиться поудобнее, переместив разговор на койки. Кровати были покрыты шкурами, обшитыми льняной тканью. Казалось подобное является роскошью, но Илви не понимала с какой стати здесь созданы такие условия? Ответ она нашла у сидящего на противоположной кровати сородича, чей цвет кожи был излишни зелёным, таким образом выдавая в ней самого чистокровного орка.

— Не удивлюсь если вы не поверите в это, но слушайте историю: Как-то раз наш хозяин, тот что вас выкупил, вернулся с войны, да не с пустыми карманами. Кроме того славы сыскал на две жизни вперёд. Ну так вот. Руки, как вы видели сами, он лишился, и по этому поводу сильно переживал. Но однажды в храме встретил Николен — нашу хозяйку и свою будущую супругу. Уж не знаю какая у них там любовь, но она на него оказывает сильное влияние, даже слишком. Убедила его что убийство это — грех, а путь праведный кроется в служении Господу. Он то всю жизнь Империи отдал, но каким-то образом уверовал. И вот до сих пор богатый старикан добро совершает, подачки всякие беднякам делает и всё такое.

— Но как ты здесь оказалась?

— Как и вы. Меня выкупили десять…

— Десять?!

— Ан, нет. Двенадцать лет назад. С тех пор тут и служу. Благо у господ с зачатием потомства проблемы, а то я хоть и мастерица на все руки, с мелюзгой не лажу. Чуть что за шиворот и в угол…

— Но как же твоё племя? Откуда ты…

— Племя моё давно истребили, перебив всех до единого. А мне повезло, сыскала лучшую жизнь и преданно служу своему господину.

— Служишь?

— Да. Как и положено с выходными днями и оплатой труда. Он меня, нанял, получается.

Илви не верила своим ушам. Те, кто так долго истреблял их народ, вот так вот просто пошли на сделку с её сородичем. Наняли её. Это звучало как абсурд и совершенно отказывалось укладываться в голове у воительницы.

— По лицу вижу что не шибко веришь. А ты чукча, как сюда попал? — Вопрос был адресован Лаффи, который до сей поры пребывал в своих мыслях, сверля взглядом лапти Грольи.

— А я… Я… Потерялся…

Брови болтуса опустились, а выпуклые глаза закрылись. Кажется вот-вот и он заплачет, а его не находящий себе места хвост, лишь доказывал это.

— Ты чего это тут разнылся? Да вам повезло ведь!

Гролья пересела на кровать Лаффи, закинув на его слабые плечи свою сильную руку и притягивая к себе. Голова обросшая шерстью прижалась к груди живущего в поместье орка. Она смешав в себе отцовские и материнские чувства, прижала к груди

сокамерника Илви, по щекам которого уже стекали слёзы.

— Я не успел убежать… Меня схватили, а потом…

— Ну всё, кончай ныть. Будешь плакать — яйца отвалятся.

Воительница, смотря на эту сценку, была рада получить небольшой перерыв от всех проблем и невзгод, но она понимала что это долго не продолжиться, ведь до сих пор она мечтает лишь об одном — вернуться в свою родную деревню, домой.

Последующие несколько дней Лаффи и Илви вовсю работали в поместье. Чаще всего они были в роли разнорабочих, выполняя приказы Грольи и обоих господ, которые стоит отметить обращались с ними не так уж и плохо. Двухразовое питание становилось приятным бонусом, а выполняемая работа не была изматывающей. В один из дней воительница сидя на бревне и смотря на облака, поняла что здесь не так уж и плохо, и лишь привязанность к своему племени заставляет её возвращаться. Поток мыслей прервал балтус, усевшись рядом и поедая вареный картофель. Во второй руке он держал перекус для девушки.

— Я и тебе взял. — Длинные пальцы Лаффи сжимали овощ, который через несколько минут уже был в желудке Илви. Когда трапеза подошла к концу, оба рабочих молча сидели, каждый размышляя о своём. Первый голос подал о’балтус.

— Тут неплохо.

— Твоя правда.

— Надо же. Как всё вышло…

— А?