Итак, возрастной ценз был соблюдён по всем именам: каждому из монашествующих при пострижении было не менее тридцати лет. Потому и нельзя предполагать, что послушнику Прохору Мошнину сделано исключение и что ему разрешено пострижение в возрасте двадцати семи лет. Недаром Саровский монастырь был славен уставом и своими иноками, строго следившими за его исполнением. В летописи Саровского монастыря отмечен факт, относящийся к 1813 году, когда строитель Нифонт впервые в истории обители получил от епископа Тамбовского и Шацкого Ионы[13] награду в виде набедренника, а старшая братия во главе с казначеем Савватием возмутилась такому отличию «одного из равных»⁶⁰. Награда была получена, но важен сам факт протеста — высокая должность не позволяла отступать от норм и правил.

Деревянная церковь во имя Преподобного Сергия Радонежского была построена на посаде, немного севернее Троицкого женского монастыря, почти рядом с Тускарским откосом, предположительно в начале XVII века. Первое документальное упоминание храма найдено в Переписных книгах посадских людей города Курска за 1718 год.

В 1751 году в Сергиевском приходе деревянная церковь сгорела. Расчищая пожарище от угля и пепла, прихожане обнаружили чудесно уцелевшую от огня храмовою икону Казанской Божией Матери. Увидев в этом явный Божий промысел и указание свыше, прихожане приняли решение возобновить храм уже в каменном исполнении, с двумя престолами, назвав его Сергиево-Казанским, в память о старом престоле и храмовой иконе, чудесно обретённой. Трудно предполагать авторство проекта собора, но специалисты Музея архитектуры им. А. В. Щусева отрицают участие в проектировании Растрелли или его учеников.

Средства на строительство собирали всем миром, но основная доля была предоставлена Карпом Первышевым[14], каменный дом которого неподалёку от собора сохранился до настоящего времени. В 1752 году, после освящения места закладки преосвященным Иоасафом (Горленко)[15], Сидор Иванович Мошнин выступил в качестве руководителя каменных работ.

Житийная литература указывает на кирпичные заводы, якобы ему принадлежавшие. Заложенный двухэтажный храм своими огромными, по меркам провинциального города, размерами, конечно, требовал для строительства большого количества кирпича и солидных средств. Можно предположить, что прихожане ради экономии сами наладили производство извести и кирпича неподалёку от строительной площадки. Есть предположение, что нижний храм во имя Преподобного Сергия к 1760 году был уже отстроен и каменщики приступили к возведению второго этажа — храма во имя Казанской иконы Пресвятой Богородицы. Нижний храм в это время обустраивался другими подрядчиками. По документам городового магистрата известны, например, имена мастеровых людей, принимавших участие в 1764 году в восстановлении Знаменского монастыря: купец Исайя Ананьевич Афанасьев подрядился за год вставить в Троицком храме оконные рамы⁶¹; купец-«штукатур» Фрол Резанцев взял на себя обязательство «церковь Божия Знамения и колокольню штукатурством снаружи подмазать и украсить»⁶². Известен и изготовитель иконостаса «с фундаментами» в храме Знамения — «города Осташкова купец иконостасной работы мастер Сисой Изотов»⁶³. Готовился иконостас в Ростове. В 1773 году крышу Ахтырской соборной Покровской церкви железом покрыл курский мастер Иван Безчетвертной⁶⁴. Возможно, эти же мастера принимали участие и в строительстве Сергиево-Казанского собора.

К сожалению, Сидор Иванович не увидел освящение построенного им храма в 1762 году, при участии преосвященного Иоасафа (Миткевича)[16], епископа Белгородского — строитель умер 10 мая 1760 года, сорока лет от рождения⁶⁵. Его жена Агафья Фотиевна оказалась недюжинной женщиной, она продолжила дело мужа и всего семейства: изготовление и торговля глиняной посудой в надомной лавке, строительство Казанской церкви, поддержание порядка в семье — а это требовало больших физических и духовных сил. История Курска знала примеры таких подвижниц. В середине XVII века на Курском посаде вдова Лукерья Белевцова владела кузницей, а вдова Авдотья Можайкина — торговой лавкой⁶⁶. На протяжении почти двух десятилетий они успешно вели свои дела и исправно, наравне с мужчинами, платили налоги. Надзирая за строительством храма, Агафья Фотиевна иногда брала с собой и малолетнего сына. Первые «Сказания» описывают следующее чудесное событие: «Во время строения сего храма однажды Агафия пошла на церковное здание, взявши с собою и сына своего, которому было тогда около семи лет, — и как взошла на здание, то он, отлучась от нея, по детской неосторожности упал с высоты здания на землю»⁶⁷ (курсив мой. — В. С.).

Даже искатель новых преданий и мифов о старце Серафиме, такой как Иоасаф (Толстошеев), не посмел упоминать слово «колокольня» ни в одном издании биографии старца, потому что в 1761 году она ещё не существовала. Храм ведь строится для богослужения, а не для звона на пустом месте. И строятся православные церкви по отработанному многими поколениями мастеров методу: в тёплое время года, ярус за ярусом, укрепляя стены коваными стяжками. Взглянув на массивное здание собора, невозможно представить, что строители в 1761 году возвели колокольню. Впервые упоминание о колокольне появилось в «Житии старца Серафима, Саровской обители иеромонаха, пустынножителя и затворника» издания 1863 года, и не может служить первоисточником. Тем не менее падение «с высоты здания» обозначено, и какая бы высота ни была, и Божий промысел, и покров Пресвятой Богородицы в спасении отрока Прохора усматриваются. Добавлю, что в 1960-х годах часть жителей засекреченного города Арзамас-75 (Саров) проводила молебны либо на месте Дальней пустыни преподобного, либо по частным домам, либо на городском кладбище. В детской памяти отпечатались богослужения, проводившиеся около могилы у центральной аллеи, где на деревянном кресте висела икона, украшенная венчиками из фольги. Здесь можно было услышать интересные предания о старце. Самое памятное касалось его падения «с колокольни», из уст в уста передавался рассказ о падении отца Серафима с колокольни Саровского монастыря.

В литературе об истории Сергиево-Казанского собора время его строительства обозначено большим сроком. В 1752 году был заложен нижний храм во имя Преподобного Сергия, и только в 1778 году освящён верхний, в честь Казанской иконы Пресвятой Богородицы. 16 лет разделяют даты освящений нижнего храма и верхнего, что объясняют долгим изготовлением большого и сложного по технике исполнения иконостаса. Обычно, если предполагается установка сложной алтарной преграды, то храм освящается с временным иконостасом. Так было и с Казанской церковью: «В Курской городовой магистрат Курского духовнаго правления от управителя города Курска церкви Казанский Пресвятыя Богородицы Протопопа Максима Сонцова сообщение. Прошлаго 771 году августа 27 дня по присланному Ея Императорскаго Величества из Белгородской духовной консистории ко мне указу велено города Курска означенной церкви диакона Иоанна Касмина по представлению нашего курского Троицкаго девичьего монастыря игумении Епистимии с сёстрами...»⁶⁸

Из документа видно, что в августе 1771 года Казанская церковь была уже действующей, с утверждённым клиром.

Причём Сергиевская церковь и Казанская отделены друг от друга. До 1830 года войти в верхнюю Казанскую церковь можно было лишь по наружной открытой двухмаршевой чугунной лестнице. Только в 1830 году по проекту архитектора Грознова к колокольне была сделана пристройка с внутренними лестничными маршами. Вход в храмы стал единым, слились и названия: Сергиево-Казанский храм, а с 1833 года он стал Кафедральным собором епархии.