Праздник закончился, разъехались родовитые паломники, разошлись те, кто попроще, наступали трудовые будни.

Вот в такой череде праздников и будничных забот, трагических и радостных событий представлена автором краткая история Саровского монастыря с древнейших времён до 1778 года, когда в истории Саровской пустыни начался другой отсчёт времени, когда, как сказал летописец обители: «Евангельское горушное зерно, падши, насадилось в вертограде Сарова и возрастало по времени в велие древо, покрывающее своею сенью всю Саровскую обитель, и птицы небесные в великом множестве не престают витати на нём»⁵⁵. Так образно летописец сказал о приходе в стены Саровской пустыни молодого послушника Прохора Мошнина, будущего славного подвижника преподобного Серафима Саровского.

Куряне узнали о Саровской пустыни, вероятно, в середине XVIII века, благодаря своей торговой деятельности. Курские купцы активно осваивали рынки сбыта и закупки товаров. «Купечество сего города получает лучшие товары из за граничных мест, из Лейпцига, Данцига, Вены, и из Китайскаго государства; из внутренних же, из Санктпетербурга, Москвы, Херсона, Таганрога, Калуги и Тулы»⁵⁶.

«Из Китайского государства» товары поступали в основном через Оренбург. Местные рынки и рынки Сибири привлекали внимание тем, что здесь «не первостатейные» купцы могли торговать с купцами сопредельных государств и обменивать свои товары на китайские шёлк, пряности, чай. Поездки в Оренбург проходили по одному маршруту: Курск — Ливны — Елец — Лебедянь — Данков — Ряжск — Шацк — Кадом — Темников — Арзамас. От Арзамаса дорога на север вела к Нижнему Новгороду, на восток через Курмыш и Казань — в Оренбург и Сибирь. На отрезке Темников — Арзамас дорога проходила через владения Саровской пустыни, отстоявшей в двух верстах. Проехать мимо и не побывать в монастыре было невозможно. Частыми гостями Сарова были астраханские купцы, следовавшие в Нижний Новгород.

Первые куряне пришли в Саровскую пустынь в конце 1750-х — начале 1760-х годов. Какой духовной силы были эти люди, можно судить по следу, оставленному ими в истории монастыря. Пахомий — седьмой настоятель обители. Его друг и соратник Питирим — ктитор главного саровского собора в честь Успения Пресвятой Богородицы. Марк — местночтимый святой Тамбовской епархии. Именно они проложили тропинку благочестия, по которой спустя более десяти лет к воротам Саровской пустыни пришёл Прохор Мошнин. Кем они были и почему выбрали Саровскую обитель? Иеромонах Пахомий — в миру Борис Назарович Леонов родился в 1729 году в купеческой семье, проживавшей в приходе храма Флора и Лавра. В пятилетием возрасте потеряв отца, он воспитывался со старшим братом Алексеем в семье дяди Сидора Афанасьевича⁵⁷. Иеромонах Питирим — Пётр Иванович Дружинин был на два года старше Бориса. Большая семья Дружининых проживала в Сергиевском приходе, отец занимался торговлей мескотинным товаром⁵⁸. С юных лет Бориса и Петра связывала крепкая дружба, вместе они приобщились к купеческому ремеслу в Курске, а после приобретения навыков стали выезжать и на иногородние ярмарки. В XVHI веке курское купечество расширяло торговые связи не только со столичными городами, но добралось и до окраин империи. Имя Ивана Илларионовича Голикова, сподвижника Г. И. Шелехова, связано с освоением Сибири, Дальнего Востока и Северной Америки.

Влекли восточные земли и Леонова с Дружининым. Частыми гостями они были в Оренбурге, Троицкой и Орской крепостях, других пограничных селениях. Интересное событие произошло в 1757 году во время торга в Троицкой крепости. Киргизские купцы привезли с собой и живой «товар» — пленных калмыков. Вызволяя одного невольника, куряне выменяли на свои товары приглянувшегося им девятилетнего мальчика Дакыта Буранова⁵⁹. Там же он был крещён с именем Алексей, отчество записано от крёстного отца Бориса. Пробыв около года в Троицке, куряне вернулись домой с новым членом семьи. Первое время Алексей жил в семье Дружининых, затем перешёл к Алексею Леонову для обучения скорняжному мастерству, да так и остался в семье своего крёстного[66].

Саровские монахи, составляя историю обители, предположили, что курские купцы могли во время торговых поездок познакомиться с сосланным на поселение в Орскую крепость бывшим иеромонахом Саровской пустыни отцом Ефремом (Коротковым), арестованным в 1734 году вместе с первоначальником иеросхимонахом Иоанном за переписку запрещённых тетрадей Маркелла (Радышевского). По возвращении в Саровскую пустынь отец Ефрем был избран братией на настоятельскую должность⁶⁰, он и принял первых курян под духовное попечение. Предположительно в 1759 году пришли в Саровскую пустынь Борис Леонов и Пётр Дружинин. Но только в ноябре 1761 года они написали прошение о принятии их в число послушников, чему способствовал выход указа правительства от 21 сентября 1761 года, разрешающего пострижение в монашество «желающих всякаго чина»⁶¹.

В рясофор Борис Леонов был пострижен 1 марта 1763 года в Москве в домовой церкви члена Святейшего синода преосвященного Димитрия, митрополита Новгородского и Великолуцкого. Указом владыки Димитрия от 7 июля этого года молодой монах направлен в Саровскую пустынь⁶², куда и вступил 14 июля 1763 года. В сан иеромонаха рукоположен в сентябре 1764 года. В апреле 1777-го утверждён в должности настоятеля Саровской пустыни⁶³.

Неразрывна с судьбой отца Пахомия (Леонова) и судьба второго курянина — отца Питирима (Дружинина). Саровские монахи заметили: «Где был Пётр, там и Борис, или где Питирим, там и Пахомий. Таким неразрывным дружеским союзом, будучи соединены они в миру, тако же дружественно подвизались и на поприще жизни иноческой»⁶⁴. Стоит посмотреть на послужной список его духовного собрата отца Пахомия — все этапы пройдены нога в ногу. Кроме священнослужения отец Питирим исполнял в монастыре послушание в шитье священных и церковных одежд, при строительстве главного Успенского собора был его ктитором.

За Леоновым и Дружининым в 1763 году в Саров пришёл Николай Михайлович Мелехов. «Оной же Николай находится... с 763 года с июня месяца... Грамоте читать и писать умеет, холост у отца духовнаго тоя пустыни казначея иеромонаха Иосифа повсягодно исповедовался и Святых Тайн сообщался»⁶⁵.

В июле 1765 года в Сарове появился купеческий сын Николай Саввинович Безходарный. «Грамоте читать и писать умеет, холост»⁶⁶. Как складывалась жизнь Мелехова и Безходарного в монастыре, выяснить не удалось, списки монашествующих с 1765 по 1785 год в архиве Саровского монастыря не сохранились.

Более заметный след оставил Михаил Андреевич Мальцов, вероятно, пришедший в Саров вместе с Безходарным. По ревизским сказкам 1782 года, он записан безвестно пропавшим в 1765 году⁶⁷. Мальцов — личность уникальная. Его жизнеописание «Краткое начертание жизни старца Саровской пустыни, схимонаха и подвижника Марка», составленное отцом Сергием (Васильевым), опубликовано в 1839 году вместе с наставлениями старца Серафима.

По житиям, Михаил-Мефодий-Марк родился в Курске от неизвестных родителей (в одном из изданий называется фамилия Аксёновых[67]), пришёл в Саров в 1764 году и безысходно прожил в монастыре до своей кончины в 1817-м. Саровские летописцы не смогли его идентифицировать, хотя рукой иеромонаха Иакова (Невельского), занимавшегося анализом событий, происходивших в Саровской пустыни, напротив имени Михаила Андреевича Мальцева приписано «О. Марко». Фамилия Мальцов прослеживается и при пострижении его в монашеский чин с именем Мефодий в марте 1784 года⁶⁸. По ревизским сказкам Курска 1721 года удалось найти родителей Михаила — отца, купца Андрея Аксёновича Мальцева и мать Ирину Васильевну (урождённую Лемягову)⁶⁹, прихожан Сергиевского прихода. Отчество отца объясняет, откуда в житийной литературе появилась фамилия Аксёнов70. Семейным делом Аксёна Мальцева было кузнечное ремесло. По «Записной зборной» книге 1713 года, в которой отмечался сбор налогов с посадских людей, записаны ещё шестеро Мальцевых, владевших кузнями, то есть кузнечное дело было семейным. Только вот прибыли большой не было, и в книге записано, что налогов «з двора не взято за скудостию»⁷¹. Андрей Аксёнович не пошёл по стопам отца, а занялся торговлей.