В общем, от сессии до сессии живут студенты весело. В БИА мы живём весело круглый год, особенно после сдачи всех экзаменов. И как бы Горийский не пытался завалить нашу группу, в особенности меня, мы все же справились и на пересдачу никто не остался.

— Что ты будешь делать на каникулах? — спросил меня Альбин, когда мы все впятером отправились в «Синюю Дракайну» праздновать окончание сессии.

Пятого дня, после закрытия всех пропусков и сдачи хвостов, для студентов открыли ворота. Праздновать отправились не только мы, но и вся академия.

— Работать, — грустно улыбнулась. В конце первого полугодия нам положено две недели выходных. — К Джо я не успею съездить, а больше куда мне себя деть? Хорошо, что хоть в общежитии могу остаться.

— Это да… — протянул Рикс. Он уже был обычного цвета, и вовсю наслаждался разглядыванием гуляющих барышень. Мы как раз проходили сквозь центральный парк, который соединял Золотой и Зелёный кварталы. Погода была отличной, землю укрывал пушистый белый снег, преломляя и рассеивая солнечные лучи, в ветвях гулял лёгкий ветерок, и слышалось пение какой-то зимней птички. — А мы всей семьёй поедем в Грушт, это в дне пути от столицы, на запад, там мой дед живёт. Каждый год на Новолетие к нему ездим, традиция…

В груди всё сдавило, к горлу подкатил ком. Новолетие, это же новый год по-нашему, да? Интересно, родители в этом году поедут к бабушке? Сонька то, наверное, с друзьями отпразднует, родители ей теперь не указ… Они вспомнят меня? Поначалу точно вспоминали, но ведь уже столько лет прошло…

— Алекс! — меня кто-то толкнул. Подняла глаза и поняла, что ничего не вижу, картинка расплылась. — Алекс, ты в порядке?

— Что? — ой, а голос почему такой хриплый. Потёрла глаза… Я что, плачу? Какой позор!

— Ты чего? — это Гур пытался меня растормошить.

— Ничего, не обращайте внимания, — постаралась уйти вперёд и незаметно стереть снова набежавшие слезинки. Вот же, гормоны!

— Говори уж, — догнал меня Альбин. — Разве мы не друзья? Думаешь, мы не видим, что ты всё больше грустишь, закрываешься от нас? Поделись своими проблемами, может чего и насоветуем.

— Да нечего советовать, — ну вот, слёзы и высохли. Что нам, глупым девушкам, для счастья нужно? Чтобы пожалели, да спросили чем помочь. А дальше мы и в избу горящую сами, и коня на скаку тоже сами! Эх… — Нахлынуло просто. За день до Новогодия, я потерял всю семью. У меня только Джо и остался, и то далеко.

— Ясно! — пробасил вдруг Карл. Он, вообще то, не так часто говорил, но всегда по существу. — Ко мне поедешь! Папке с мамкой только в радость будет, и малышня потешится. Нечего тебе здесь одному сидеть!

— Но я не могу, — проблеяла растеряно. — Я ведь с Лукланом договорился все каникулы выходить на работу.

— И что? — отмахнулся Гурий. — Сейчас придём и всё решим. Карл прав, нечего тебе в академии одному сидеть!

Вот это приплыли! Я только шокировано хлопала глазами. А что тут ещё скажешь?

Не наследный принц Крейг Рэнье

— Ты должен немедленно вернутся домой! — негодовал Людвиг Эдуард Сиверус Рэнье, король Борейи. — Через три дня в Зимней императорской резиденции намечается бал. Соберётся всё высшее общество, прибудут делегации из Таллассии, Гхарбии, Фьёльгренса. Если мы не поедем, это расценят, как неуважение.

— Отец, но зачем там я? Пусть Андор едет, ему как раз пора присмотреть себе невесту, — попытался донести свою мысль Крейг.

— У него есть невеста! — вызверился король. Он редко позволял себе столь негативные эмоции, но когда уж случалось, проще было только убежать.

— Что? — удивился парень. — Кто?

— Розалинда Ларссон, дочь маркиза Ларссона, третьего советника…

— Что-о? — его Рози? Шок! Вот что он сейчас почувствовал. Позже, намного позже придёт и боль, и разочарование, и обида, но сейчас в груди была лишь пустая чёрная дыра. Она ещё не обжигала, но уже ощутимо холодила всё внутри.

— Сам не в восторге, — немного успокоился отец. — Но так уж вышло… Любовь у них, понимаешь ли! Разве нельзя было жениться на подходящей кандидатуре, а с этой любится себе дальше? В конце то концов, я никогда не запрещал вам портить фрейлин, лишь бы не наследили!

— То есть, она ещё и беременна? — голос прозвучал совсем тихо. Горло так сдавило, будто бы кто-то наступил на него ногой. Каждое слово отца вырезает из его сердца светлые воспоминания, милые улыбки, лёгкие, совсем невинные прикосновения, нежный розовый румянец и такой головокружительный запах весенних цветов. Всё это только что клещами вырвали из его груди, оставив там пульсирующую кровоточащую рану…

— Ты думаешь, я бы позволил твоему брату жениться на этой девчонке, если бы он её не обрюхатил? — взвился монарх. — Да я бы и сейчас всё уладил другим путём, только Андор упёрся, как осёл! Либо свадьба, либо он отрекается от престола. У меня не было выбора…

Он ещё что-то говорил, возмущался, потом злился, но Крейг ничего этого уже не слышал. Он ушёл в себя, снова и снова прокручивая горькие новости, чувствуя предательство… Хотя, кто его предал? Брат, который даже не подозревал о его глубокой симпатии, или девушка, дававшая ложные надежды и выбравшая того, кто ближе и богаче. Ведь теперь она станет не просто женой брата короля, теперь она будет королевой. Что ж, жизнь всегда сама расставляет всё по своим местам, именно так, как и должно быть. Его счастье ещё где-то ходит. И когда оно придет, уж Крейг тогда его никому не отдаст!

— Отец, — перебил парень уже совсем другим, холодным и твердим голосом, — я приеду!

Алекс

Чудесным воскресным утром мы, с Куро и Карлом, стояли возле красивых кованых ворот большого двухэтажного деревянного дома. Ого! Я никак не ожидала увидеть такие хоромы. Это же домик из сказки! Стены бревенчатые, на окнах резьблённые ставни, а на крыше, вертится от каждого порыва ветра, настоящий шедевр искусства — кованый флюгер в виде невиданной райской птицы, чем-то напоминающей жар-птицу. Вот это кр-руть!!!

Во дворе нас встречала такая же рыжая, как хозяин, в белые яблочки собака, по местному — горрай. Совсем, как наша дворняга, только высотой почти в пояс и с зубами такими, что сможет не то, что руку, голову откусить. Аж мороз по коже! Куро сразу же встопорщил шерсть на загривке и тихо зарычал.

— Ньора, фу! — гаркнул Карл и горрай на полугавке аж подавился. Вот это дисциплина!

— Ньора? — хохотнула я. Этому зубастому чудовищу никак не подходило его имя.

— Ньорберия, — тяжело вздохнул парень, проходя во двор. — Это малая её так назвала. Отец спорить не стал и вот теперь у нас есть Ньора. Ты заходи, она, вообще то, добрая и ласковая, только лает громко да на вид страшная.

Мы с Куро весело переглянулись и синхронно шагнули за боевиком. Как раз в этот момент из дома вывалилась толпа мальчишек, с громкими криками и смехом, они набросились на Карла, повалили его на землю и создали кучу малу. Не знаю, что они там делали, потому что сбоку это выглядело, как огромный катающийся по двору, меховой шар, но изнутри чётко слышались смех, брань и попискивание. Кажется, это и есть те самые младшие братья.

— Эх, а меня не возьмут… — послышалось совсем рядом. Тоненький звонкий голосок принадлежал румяной, круглощёкой девочке, лет пяти. Она смотрела своими васильковыми глазами на резвившихся мальчишек и разве что не подпрыгивала от нетерпения получить и свою порцию ласки от старшего брата. Похоже, Карлу очень повезло с семьёй.

Загрустить я не успела. Куча мала распалась на части и изнутри вывалился взлохмаченный, усталый, но абсолютно счастливый боевик. А рядом стояли такие же радостные мальчишки.

— Алекс, знакомься, — громко возвестил друг. — Это Марк, старшенький.

Мне шутливо поклонился парнишка лет пятнадцати, с густыми каштановыми волосами, но такими же медовыми глазами. Он был чем-то неуловимо похож на старшего брата.