Алхимик с удивлением отметил, что на улицах не воняло. Увидел он вмонтированные в камень железные решётки, ведущие в стоки. Заметил он и людей, подметающих мостовую. Обратил внимание на обилие урн для мусора.

Вправо от перекрёстка, на который он случайно вышел, шли торговые ряды: лавок было штук десять, не больше, и в это время почти никого у них не было — аэльи ещё не вернулись с Праздника Жизни. Впереди возвышалась башня.

Микель сглотнул.

Он не запомнил, что говорил стражнику и как уговаривал его впустить. Он что-то сказал про важность, про свой вклад в жизнь Аленоя, представился (куда ж без этого?). Дальше словно во сне он шёл длинной круговой лестницей в сопровождении одного из рыцарей, поднимаясь всё выше и выше. Через небольшие отверстия в стенах винтовая лестница освещалась закатным солнечным светом, словно тело, пронзённое копьями. Святости места Микель не ощущал, лишь лёгкое присутствие чужой магии.

В конце круговой лестницы, на самом верху, была комната: двери не было и в небольшом помещении сидел глава ордена Лазурного Меча, облокотившись о стол он смотрел на Микеля безучастным взглядом, левой рукой массируя затылок.

— Микель Эдамотт, алхимик из Аннуриена, — представил его рыцарь.

Лоб графа Кинура сморщился, брови сошлись на переносице. Взгляд остался безучастно суровым и глава ордена даже не кивнул, лишь снисходительно махнул рукой.

— У меня есть нечто, что… — голос Микеля захрипел. Он откашлялся. — Вас определённо заинтересует.

Микель снова прочистил голос.

— Ближе к делу, пожалуйста, — устало проронил Кинур и потёр виски.

— Данная бумага указывает на то… Грхм. Нет, она является доказательством того, что Гарри не человек.

— А кто, демон? — с толикой раздражения переспросил Кинур.

Такого вопроса он не ожидал. Всё шло не по плану. Кишечник алхимика скрутило, а во рту пересохло. Микель судорожно совершал попытки перестроить в голове весь свой заготовленный диалог, но ничего в голову не лезло. Лишь вспомнилось мохнатое лицо с красным носом Айко из Грувааля и его восторженное высказывание:

— Сущий демонюка демонюковский, — выдал Микель.

Кинур хмыкнул, встал со стула, не спеша подошёл к Микелю, заглядывая в глаза, протянул руку. Микель сглотнул и сунул в руку свиток. Кинур развернул его, прошёлся глазами к концу свитка не вчитываясь, нахмурился.

— Пойдёт, — он поднял взгляд, лоб его разгладился. — Спасибо, свободны.

— Ч-что? — не понял Микель.

— Спасибо за предоставленную информацию, — с толикой раздражения принялся чеканить Кинур, садясь за стол: — Орден благодарен за содействие и помощь в поимке замешанных в поклонении демонам.

— П-пожалуйста, — хлопнул он глазами, не понимая ничего.

Рыцарь, который сопровождал его, достал три монеты и сунул в руку Микелю.

— Спасибо за содействие, пройдёмте, — сообщил он.

Всё произошло настолько быстро, что очнулся Микель только на улице, сжимая в руках три Йена.

И что дальше?

— Гарри —

Помня все предыдущие наши драки, я принялся наносить удары так, чтоб самому не раскрыться, и при этом пытался подгадать момент, когда откроется эльф. Леголас же, как и прошлый раз умудрялся меня теснить. Его движения превратились в один сплошной размытый силуэт, из которого сыпались удары со всех сторон. То и дело я отбивал ноги и руки, блокируя внезапные локтевые атаки и удары коленом.

Это я видел и в прошлую нашу дуэль, особенно этому не удивляясь. Сражаться с таким противником было крайне тяжело. Концентрация требовалась максимальной. Один неверный вдох, и кислорода в крови не хватит, чтобы питать мышцы и ткани, тело начнёт давать сбой, движения замедлятся и конец.

И вот я подгадал момент. Отразив атаку эльфа, я контратаковал выпадом, делая полушаг вправо. Леголас перекатился и размахнулся палкой, нанося удар по колену, после чего крутанулся на одной руке. Я поднял колено и как бы пропустил удар сапога в голову, который я предугадал, но не мог увидеть, настолько быстрым и хлёстким он был. Пока нога летела к моей голове я активировал быстрый щит и метнул вперёд палку. Эльф знал, что я получу по хлебалу раньше и удар не достигнет цели, но не мог догадываться, что его нога упрётся в невидимый барьер.

Вместо завершения движения, эльф согнул ногу и ушёл в перекат, чем озадачил меня, и этого хватило, чтобы я получил под дых. Я даже не понял, чем. Но я скрючился и повалился на пол.

— Ты в порядке?

— Да, — прохрипел я и поднялся.

Может быть повезло.

Второй раунд был дольше. Я больше внимания уделял обороне, стараясь не пользоваться всё же магией, и выжидал момента. Мы схлестнулись с ним почти вплотную: я нанёс косой удар в плечо и вместо блока Леголас нанёс похожий вразрез с подшагом. Он ударил ногой, я выставил блок, больно получив по голени, он ударил рукой и я должен был бы закрыться, но выставил щит, который должен был бы спасти мою печень, но Леголас вновь не стал завершать удар.

Сам же он с лёгкостью заблокировал мой замах сверху и ушёл в сальто.

Я потянулся к его ауре, стараясь замедлить, и тут эльф выкинул трюк, который я не видел никогда. Он уклонился от направленного в ауру заклинания, крутанув ноги и выходя в перекат через спину вместо удара. Я попробовал ещё, и на этот раз эльф просто шагнул на пядь в сторону, приняв удар совсем не тем отделом, которым надо — заклинание впиталось и расщепилось. Эльф же ловко подцепил мои собственные чары, выводя меня из равновесия.

— Стой, — крикнул я. — Я проиграл.

Сдвоенное кольцо преимуществ в бою не давало, а вот Защитник видимо давал.

Он встал, переводя дыхание.

— Что случилось? — решил поинтересоваться эльф.

— А ты не осознаёшь?

Эльф замер, прислушиваясь к ощущениям.

— Я вижу твои чары более чётко, и некоторые твои приёмы тоже. Это меч Арвина мне подсказывает?

Я лишь пожал плечами.

— Давай я подумаю и проанализирую, а завтра тогда попробуем ещё раз.

Сдвоенное кольцо у меня на пальце вначале никак себя не проявляло, а после я заметил, что эмоции аэльев стали будто гуще, магические потоки будто чётче, а общение с верящими в меня стало похоже больше на телепатическую связь. Даже если тот, кто молился мне однажды, молчал, я мог обратиться к нему.

Я сидел на полу и поочерёдно пинал каждого, кому помог. Я просто касался их своим образом, напоминая о себе. Некоторые реагировали интересно: девушка, которую я вытянул со дна реки, поблагодарила меня вслух, но попросила не отвлекать; мужик, которому я отрезал руку, стал молить спасти его, потому что обрубок гноился, а он лежал в горячке, а то, что я его пнул, он расценил как то, что я соизволил обратить на него внимание и расстроился, когда образ пропал — я не пошевелился ради него, ведь он сознательно отказался от моих рекомендаций; женщина, которая упустила мужа и нашла его у любовника на мой пинок сказала «спасибо, я делаю», но что она делает для меня было не ясным.

Был ещё один очень занятный собеседник — Уве Лэнг. Стоило мне его коснуться, как он тут же засыпал меня вопросами. Раньше его концентрации не хватало, чтобы услышать меня, но на этот раз он даже испугался, когда я принялся отвечать. Отвечал я коротко и ёмко, не всегда ему понятно, но получал я от этого просто колоссальную отдачу.

Порталы, поставленные по следу молитвы, так же стали проще даваться в Безымянном. Астрал будто бы сам подсказывал, куда становиться — где короче и безопаснее, так что появляться лично на молитвы требовало теперь меньше усилий и я мог воплотиться до десятка мест по Аленою. Если я успевал разобраться с проблемой быстрее чем за пятнадцать минут, то мог воспользоваться такой же обратной дорогой. При этом стоило мне попробовать открыть обычный портал — астрал подчинялся так же плохо, как и всегда, не давая абсолютно никаких преимуществ. В чём разница?