— Они придут снова и будут судить тебя, Ворвус.

— Я готов к смерть, — заявил боец Шияра. — Уже тогда быть готов, когда отучился в академии.

Я вздохнул.

— То есть ты всю вину берёшь на себя.

— Нет вины, я спас… как ты их зовёшь. Аэльев!

— Спас, герой. Никуда мы тебя не дадим. Будем стрелять из всех дыр, — заявила Войла. — А Раде своей скажи, что если ещё раз к нам со своими порядками сунется, то пусть ждёт меня с ребятами у неё в Анаторе, и вешать мы будем её с Трумой!

Ворвус смущённо улыбнулся, а я же не стал спорить, решив спустить на тормозах.

Поскакав назад, я остановился у раскидистого дерева и присел, ни о чём не думая.

— Если вы меня слышите, да и в принципе те, кто меня слышат: кто ещё не был спасён, тот будет спасён, а всем остальным — если вам удобней в меня не верить, можете и не верить, только помощи тогда не дождётесь ни от кого. Беллатор где-то там, далеко, как и Мокошь, а я вот он — рядом. И запомните, что вы не идиоты. Вы те, кто послушал и отрёкся от меня. Это часть игры, чтобы нам с вами продолжить жить вместе под одним небом. Теперь можно верить в меня дальше, но не обязательно об этом всем рассказывать. Я не из тех, кто обидится от того, кто от меня отрёкся потому, что так было выгоднее.

Я ощутил некоторое возмущение среди голосов, не разбирая особенно слов, но некоторым наоборот эта мысль понравилась.

— Я не жалую идиотов и те, кто ослушался меня… По ним мы будем скорбеть, но давайте на чистоту. Они ослушались меня, потому что идиоты. Я не спущу затеявшим подобное, но и вы в следующий раз будьте осмотрительнее. Мёртвыми вы мне не поможете.

Вдруг я ощутил себя очень уставшим, хотя нужно было ещё скакать в Андремуэрмар и Аннуриен.

Уставший и злой я вязал ахеллота к забору пустого дома и дальше шёл пешком. Башню ордена я видел издалека, по городу я прошёлся быстрым шагом, внутри оказался ни кого не спрашивая, практикуя отвод глаз — сработало на ура.

Когда я дошёл до двери Кинура де Баниса, я не стучал, а просто открыл её. Кинур поднял взгляд и всё сразу понял, но хвататься было не за что — сидел он в шубе и даже без меча.

— Тебя не казнили, но обязательно казнят, — сказал он холодно вместо приветствия и встал из-за стола.

Большой, шкафоподобный. С таким не сразу совладаешь даже когда он безоружный. А кроме прочего у него явно было благословение Беллатора.

— Не казнят. Вот.

Я положил ему бумагу на стол. Кинур взял её, медленно прошёлся по строкам.

— Я это не писал, — нахмурился он.

— Нет, писал. Позавчера, и печать поставил. И знал, что день казни будет завтра, и ты не сможешь уже ничего поменять, поэтому просто отказался от публичных казней здесь, в Анаторе, а ещё в Аэглир Лоэй. Но об остальных местах ты…

— Не тыкай мне! — взревел он, хлопая документом по столу и массируя виски. — Ты демон, а я действую согласно закону — отлавливаю всех, кто поклоняется демонам, а само зло искореняю.

— Ну ты хоть сам в это веришь? — скривился я.

Кинур замер.

— Ты — демон. А другого я не знаю.

— Можешь спросить у своего бога, демон я или нет, но я тебе точно отвечу, что я — человек. Такой же, как ты или княгиня Радя.

— Однако доказательств у тебя нет, — сложил руки на груди Кинур понимая, что вышвыривать его за пределы башни я не собираюсь.

— Бляха, задрала ваша средневековая херь, — вздохнул я, отодвинул рядом стоящий стул и плюхнулся в него. Кинур сел в своё кресло напротив меня. — По вине одного не очень добросовестного мага погибло тринадцать невинных аэльев. Ты хотел, чтобы гибли дети?

— Я исполняю закон!

И тут с ним спорить было бесполезно.

— Вначале… — начал было я, но глядя на его лицо и ощущая внутри всепоглощающую усталость, решил не продолжать. — Ты сделаешь как я сказал, или мы будем пререкаться и сделаемся врагами?

— А мы разве ещё не враги? Храм Беллатора отказались строить из-за того, что аэльи там верят в простолюдина, умеющего показывать фокусы, — фыркнул гроссмейстер.

— Мы не враги. Мой человек перестрелял весь твой отряд в АнЭмиваэле.

Глаза Кинура сделались ещё более суровыми, кулаки сжались.

— А ты стал причиной тринадцати смертей, — заметил я. — Но мы всё ещё не враги, потому что мои люди защищали поселение — исполняли приказ, а твои люди следовали букве закону и тоже исполняли приказ.

Кинур кивнул, но лишь от того, что ему нравился курс нашего разговора.

— Мой настоящий враг тот, кто подвёл тебя, — «по факту марионетку», мелькнуло у меня в мыслях, — к исполнению этого самого приказа. И что же мы будем делать?

Кинур протянул мне какую-то бумагу. Я прошёлся глазами, вздохнул.

— Тут сказано, что я — тварь Хаоса. Не демон.

— А при этом сказал мне, что ты демон. Будто я понимаю там в ваших магических хитростях! — бросил гроссмейстер сгоряча, массируя виски.

Я прекрасно понимал, что он всего лишь прикрывает свою шкуру. Может всё же скинуть его с башни? Пусть подышит свежим воздухом, для кожи полезно.

Я сдержался.

— У меня будут большие проблемы, — буркнул Кинур, обосновывая таким образом, почему он не может согласиться на мои условия.

— Тогда мне останется только тебя похитить и закопать в лесу, — кивнул я.

— И благородный хранитель Аленоя поступит столь подлым образом? Что подумают о нём его служители? — продолжал он давить, пряча руки в шубе.

Бесстрашный.

— Я не благородный. Я просто Гарри. Видишь другие решения?

Я метнул быстрое заклинание, выбивая из руки гроссмейстера свиток.

— Нет, больше решений я не вижу, — кивнул Кинур, будто он только что не собирался переполошить весь орден брошенным заклинанием. — Мы можем найти того доносчика и скинуть всю вину на него?

— Нет, ошибку придётся взять на себя, но рыцарей простят, они блюли закон, главное раскаяться, — подтолкнул я его и протянул ему руку.

А вот моего Ворвуса будут судить и ещё непонятно, чем это закончится.

Кинур уставился на руку словно на раскалённый прут. Граф искренне не понимал, что будет дальше. Он стиснул зубы и методично просчитывал варианты.

— Только глупец стал бы ждать меня не подготовившись, верно? — спросил я у него вдруг.

— Твоё лицо знает каждый в храме. Однако тебя пропустили и тут моя ошибка. Что ж, жизнь коротка, — бросил он. — Но мне везёт.

Он пожал мою руку, осунулся и ударился лбом в пергамент, мирно посапывая.

Заклинание пришлось составить сложное, потому что на графе было несколько хитроумных оберегов как раз на случай магического воздействия. От огненного шара, от молнии, от луча света, от воздушного потока и от каменного шипа. Но ничего напрямую от сна.

Довольный собой, я спустился вниз, не забывая про прикрытие. Когда Кинур очнётся, он снарядит погоню, но меня уже не будет.

— Гарри —

Второй за день прыжок и я уже в говно. Круги под глазами, трясущиеся руки. Очень легко было отыгрывать около Андремуэрмара старого хлыча на тощей кобыле. Аэльи, что были закованы в кандалы, впервые за всё время ликовали, крича, что их освободил Гарри, а не что-то там, связанное с законом. Местные рыцари недоумевали и крутили у виска.

«Гарри, — довольно отчётливо я услышал в сознании. Сдвоенное кольцо усилило эффект молитвы, слушать становилось очень приятно. Говорил со мной Уве Лэнг, тот, кто задавал мне вопросы, на которые я со сдвоенным кольцом смог начать отвечать. — Мне кажется учитель мой ко всему причастен — Микель Эдамотт. Он спрятался и ведёт себя странно».

«Где?» — спросил я, обращаясь конкретно к нему.

И я увидел метку в лесу, в паре часов пути от Грувааля.

Внутри что-то шевельнулось и я ощутил холодную злость, которую не испытывал никогда. Я не радовался смерти Крита, не радовался смерти Криона, не гордился, что помог убить демона, который охотился на эльфийку. Сейчас же я словно стал на путь, с которого не свернуть. На давно забытый путь мести.