— Почему мне нельзя задавать вопросы? — спросила Энейя, кивая.

— Потому, что я не хочу на них отвечать, — холодно заметил Като и скрылся из виду вспомнив, что может перемещаться мгновенно.

Энейя лежала на слегка подгнившем сене и старалась не думать ни о чём. Она не спешила, спешить ей было некуда. Мысли иногда возвращались к грубым рукам, шарящим по её телу, от чего становилось неловко. Она иногда упиралась в осознание, что в Леиену её дорога закрыта, и предательство горечью растекалось по груди, жгло сознание. Она боялась спать.

Встав, она спустилась с лестницы и замерла. Замерли и все пятеро, сидевшие за длинным столом и уминающие мясо обжаренного беса из вчера убитых ею. Белобрысый с отросшей щетиной помахал ей.

— Эй, красавица, иди к нам, — крикнул он ей.

Энейя покачала головой, направляясь к выходу.

— Эй, иди же, кому грю — не обидим! — крикнул чумазый черноволосый с плешью на темечке.

Эльфийка смерила его суровым взглядом.

— Нет, — холодно произнесла она.

— Уф, какие шлюхи нынче незговорчивые пошли, — бросил в воздух низушек и все расхохотались.

«Никого не убивать», — напомнила себе Энейя и скрылась из виду.

Во внутреннем дворике было тише. Потрескивал, догорая, костёр, из которого выгребли почти все угли для жаровни по обжарке кирпичей. Солнце заходило и становилось довольно холодно. Энейя какое-то время постояла у костра, а после решила направиться за пределы крепости.

— Могу я составить вам компанию, дора? — раздался зычный бас.

Энейя завертела головой, ожидая где-то рядом увидеть дору Эйвенстаэль, прежде чем поняла, что так обращаются к ней. Говорящего она тоже не сразу соотнесла с голосом. Демон с довольно человеческими чертами лица, алой кожей, бычьими рогами и козлиной бородкой стоял около стены, завернувшись в плащ. Он был выше Энейи на две головы, шире почти в два раза, а аура была точно той же, что демона, который её освобождал от оков.

— Это ты меня облапал сегодня? — вспыхнула Энейя, подходя к наглецу широкими шагами. Ей плевать стало даже на запрет об убийстве.

Демон лишь ухмыльнулся, разводя руками.

— Ну не изнасиловал, — заявил он в оправдание. — Да и по чесноку — было что лапать, Темноликая, — не стал он отрицать. — Моё имя…

— Аш, я знаю.

Она окинула его презрительным взглядом. Впрочем он проявил вежливость в отличие от пяти забулдыг, назвавших её шлюхой. Да и ей как раз нужен некто, кто знает текущие порядки.

— Ладно, иди за мной, демон, — согласилась эльфийка.

«Если он попытается заломать меня в лесу, у меня будет лишь один шанс его выбить», — пронеслось в голове. От мыслей вновь стало не по себе: страх смешивался с похотью.

— Я не демон, — отозвался Аш.

Она беспрепятственно вышла за ворота. Солнце блестело в лысых кронах сухих деревьев. Закат отливал алым, с другой стороны надвигалась серая ночь. Дул прохладный бодрящий ветер. Она вдохнула воздух Штагры и поёжилась, словно вдохнула смрад или пыль.

Демон стал рядом, окидывая взглядом былое поле боя. Среди пней всё ещё валялись трупы. На них не слетелись птицы, не жужжали вокруг мухи. Всё было мертво.

Вопросы. Она хотела что-то узнать.

— Почему ты не демон? — задала она неожиданный для себя вопрос.

Эльфийское обоняние несло лишь вонь её собственного тела. Нужно было бы найти где помыться, а не спрашивать какую-то ерунду.

— Я, — замялся Аш, почёсывая затылок. — Ну я тифлинг. Демона во мне лишь половина, а вторую половину свою я не знаю, дора, — пробухтел он. — Может быть госпожа желает узнать…

— Госпожа сама скажет, что желает узнать, — оборвала его Энейя и направилась между пнями в лес.

Среди вырубленных сухих пней лежало тело, рассечённое от уха до середины груди. Челюсть куда-то делась, глаз выпал из глазницы, кругом были разбросаны кишки. Умирая, демон пытался ползти, но лишь разорвал себя на две неравные части.

— Как далеко до Ишиоха?

— Хмм, дора отправляется в столицу? Там я был лишь однажды, — стал басить Аш.

Он не помогает, он лишь чешет языком, вместо того, чтобы отчитываться.

Энейя вздохнула, а Аш её понял и мгновенно исправился:

— Через Дишту, Аур и Стогр путь не близкий, но самый короткий. Дороги никакущие, так что ежели повезёт, можно снарядить чёрта. Да, лучше всего так и сделать. Итак, ежели чёртом, то можно за пять дней добраться. Но лучше шесть. За день с небольшим до Дишты, там отдохнуть, потом день до Аура, ещё два до Стогра, а после день в Ишиох. Я бы так ехал.

Демон-не-демон умолк, ожидая реакции. Энейя скупо кивнула, пересекая черту леса.

— Почему аэльи на вас работают?

— Так лучше с нами, чем против нас, Темноликая, — гордо заявил он. — Есть и страдальцы, но в итоге всё так или иначе подчиняется Штагре. Кроме Аура, его пришлось сжечь, — заметил он в конце.

— А что стряслось?

Эльфийка медленно шла по сухому и мёртвому лесу и чувствовала некоторое успокоение. Вчера ещё было безумие, сегодня лишь вечный покой. Демоны не очень переживают за смерть своих — эльфийке это было крайне сложно признать. Демоны восхваляют силу и решимость, и здесь она со своими навыками вписывается как нельзя лучше.

— Ничего не стряслось. Чародей народ настропалил. Взяли мечи да топоры, вырезали весь гарнизон демонов. Было их то ли двадцать, то ли тридцать, на три сотни аэльев сраных. Это ж по десять на демона. Что за лохи в гарнизоне были?

Аш задрал голову, пытаясь представить, но по морде лица видно было, что не смог.

— Зелёные видать, а может маг постарался. Я того мага лично зарубил, а аэльев мы загнали в здание храма и спалили — приказ такой был.

— Ты можешь сопротивляться приказам?

— Могу, — пожал плечам Аш. — А зачем? А можно мне тоже вопрос, Темноликая дора?

Энейя шла не отвечая некоторое время. Что ж он такого узнать собрался?

— Задавай свой вопрос, демон-не-демон.

— Я вот что подумал, — замялся Аш. — Можно я дору Темноликую в путешествии сопровождать буду?

— С чего тебе? — резко остановилась Энейя.

— Да больно дора красива, как по мне. В наших краях таких не встретишь, — промямлил Аш.

Энейя развернулась. В глазах её блеснули молнии. Она подошла вплотную к бугаю, ткнула ему в грудь пальцем.

— Если ты считаешь, что раз облапал, то твоё, то ты очень плохо знаешь эльфов. Я стерпела, — «и правда, чего я терплю?», — но если хоть ещё р-раз…

Её голос оборвался.

— Так ничё ж такого! — возразил Аш, делая самый невинный вид.

Энейя ещё раз тыкнула в него пальцем, зашипела словно кошка:

— Если хоть прикоснёшься ко мне, хоть даже случайно, — «что у меня в голове творится?», — я тебе руки по самые плечи оторву и в жопу затолкаю. Ты меня услышал?!

Последнее она проорала ему прямо в лицо так, что тот аж смутился, а после заулыбался.

— Так значит можно с Темноликой в поход?

Упрямый и тупой.

Энейя вздохнула.

— Я подумаю.

А сама внутри всё уже давно решила, хотя и боялась себе в этом признаться.

Когда солнце зашло и лес окончательно погрузился во мрак Энейя при сопровождении Аша вернулась в крепость. Она прошлась по опустевшему залу первого этажа наверх, легла на вонючую солому и долго смотрела в потолок.

Сон не шёл. К Варде и предательству добавился ещё мускулистый тупой тифлинг, жаждавший её внимания и готовый сопровождать её в дороге. Она попыталась погрузиться в медитацию, но не могла сосредоточиться. А после вновь услышала крики и стоны, раздававшиеся откуда-то из соседней башни.

Прям как в первую ночь.

Она сконцентрировалась, выходя из тела в сеансе дальновидения. Тело послушно провалилось, ощущая падение, и она смогла увидеть себя со стороны: всё ещё грязную, с синяком на пол-лица, с грязными и поломанными ногтями. Хши вездесущий, как же она безобразна!

Энейя отвернулась и двинулась на крик. Пройдя через дверь второго этажа, она попала в узкий тоннель, который вёл в башню. Пол выглядел крайне ненадёжно. В свете лун можно было различить дыры от недостающих кирпичей.