— Так больше шансов, что ты меня не обманешь. К тому же вся крепость слышала твой боевой клич. Ты убила тринадцать и даже ранила Друштабада, которого считают несокрушимым, — стал объяснять Като. — Ты была бы отличным бойцом на службе у Штагры.

— Этому не бывать, — тут же отозвалась Энейя.

— Итак, каково твоё решение? — прилетел из темноты роковой вопрос.

— Я принимаю твои условия, — выдохнула Энейя и внутри её что-то умерло.

Отныне она предатель своего народа.

«Варда, милая Варда, я иду к тебе, а Безымянный пусть горит в огне со всеми королями, кольцами и бессмертными».

— 2-ой день Деток —

Большой, целиком состоящий из мускулов демон пытался отжать кандалы, подсвечивая себе факелом. Пока отжимал, с кривой ухмылкой облапал её за грудь и между ног. Энейя покраснела, но не от отвращения, а от стыда за собственные мысли о том, что ей понравилось. Выгнав лишнее из головы, она наконец встала. Демон молча вручил ей факел, буркнул что-то одобрительное и удалился из камеры.

Левая рука слушалась плохо. Она ощупала правой рукой плечо, нащупав лишь рубец от наспех затянутой раны. Всё же над ней повозился кто-то, умеющий не только калечить, но и лечить, хоть сделал это на скорую руку. Левая рука кидала разряды спазмов от плеча, через локоть в кисть.

В углу она нашла свои вещи: и нож, и кулон были в полном порядке. Почему она так носится с этим кулоном из червонного золота? В общем не важно. Она, всё ещё стуча зубами, задубевшими руками принялась одеваться.

Факел коптил и догорал. Она быстрее оделась и толкнула дверь камеры — та не поддалась. Она толкнула сильнее, после потянула на себя. Убедившись, что её всё же не выпустили, она затушила факел о стену и в полной тишине и абсолютной темноте принялась вдыхать смрадный смоляной дым, которым наполнилась камера.

Как бы не угореть.

Она погрузилась в медитацию, вбирая силу каждой частичкой своей души. Колодец силы наполнялся неохотно, но с каждым вздохом её становилось всё больше и больше. Кроме магического истощения сейчас Энейя испытывала магическую усталость, которая в Безымянном снималась довольно долго.

Почему бы ей не накопить сил и не дать бой Като вместо того, чтобы учить его противостоять доре? Может быть это был бы лучший вариант? Ну и что, что она обманет прислужника проклятых. А ведь объективно она его вряд ли сможет добить. Като юркий и скользкий, умеет пользоваться астралом как никто другой из всех, кого Энейя знает — просто удерёт от неё ещё вначале сражения, а на своей земле он её затравит теми демонами, что у него здесь есть в подчинении. Нет, Энейя, это не вариант.

Воззвать к наставнице и придавить говнюка? Выйдет только если при помощи пиктограммы, а это не так просто сделать, имея под боком довольно интеллектуального пособника демонов.

Сбежать самой? Эта мысль ей не нравилась больше всего. Она не для того рисковала жизнью. И хоть вышло не так, как она рассчитывала, она всё же на пути к аудиенции с Ишианом. Чего же ей сейчас менять маршрут?

Впрочем Като прав, у него нет шансов против госпожи. Энейя всеми фибрами своей души надеялась на то, что дора Нода не только не пострадает, так ещё и срежет эту наглую морду с его юркого тельца.

Её размышления довольно резко прервали.

— Держи, эльфья кровь, — обратился к ней Като и что-то протянул, судя по всему. Энейя не видела. — Вытяни руку.

Она протянула руку и ей в руку упал предмет — огранённый кристалл. Она ощутила некую грязную магию внутри, кивнула и спрятала камень во внутренний карман.

— Выпустишь меня?

— Теперь да, — раздалось в темноте, но уже за её спиной. — Есть, кстати, доброволец, который хочет тебя проводить. Его имя Аш.

— Случаем не тот, кто меня сегодня доставал из кандалов? — подняла бровь Энейя. Естественно её поднятую бровь в темноте видно не было.

— Да, он самый, — сухо и хрипло подтвердил Като. — Идём наверх.

Энейя встала на ноги. Немного шатаясь в абсолютном мраке, она не нашла способа лучше, чем засветить магического светлячка. Тряпки с головой замотанного Като вспыхнули алым. Он был ниже её на две головы, щупленький и маленький, без чётких форм из-за своего многослойного тряпья. Лица видно не было, лишь алые, горящие глаза.

— Можно вопрос? — вдруг заинтересовалась Энейя.

Тряпьё Като дёрнулось, судя по всему он кивнул.

— Почему ты носишь красное? Оно ведь очень заметно в темноте и в лесу.

Като стоял, замерев, ничего не отвечая. Потом буркнул:

— Не твоё дело.

И зашагал вперёд.

Энейя пожала плечами и последовала за ним.

Тюрьма находилась на глубине двух амреллов. Като долго возился с ключами, подбирая нужный от массивной кованой решётки. Видно было, что он дверьми пользуется редко. Дверь со скрипом распахнулась и они поднялись наверх.

Во внутреннем дворике крепости Энейя увидела аэльев: три человека и два низушка, все выглядели сытыми и здоровыми. Люди споро таскали глину, качали воду из скважины прямо внутри крепости и выкладывали форму для кирпичей. Низушки разводили костёр.

— Куда мы теперь? — шепнула Энейя.

Като лишь указал рукой на недостроенную крепость. Странно, что она не была соединена с тюрьмой никоим образом. Энейя осмотрелась ещё раз: тюрьма была под башней, от которой к бастиону вела перемычка. В этой перемычке явно был ход, при том не очень тайный, но она потрескалась, несколько кирпичей из неё просто выпало, а арка осыпалась с одной стороны.

Энейя кивнула и пошла к крепости. Краем глаза она ловила на себе похотливые взгляды всех пятерых трудяг, что замерли на мгновение и провожали её взглядом.

Главные ворота крепости были закрыты, зато открыта маленькая дверца чёрного хода. Она нырнула в дверцу вслед за Като и оказалась в небольшом и пыльном помещении. Здесь был длинный стол и канделябр, подвешенный к потолочной балке. В стенах маленькие окна ничем не застеклённые, через которые не смог бы пробраться внутрь даже низушек. Света давали они мало, лишь подсвечивали серую парящую в помещении пыль. В дальней стене виднелась ещё одна дверь, а рядом с ней лестница, уводящая на следующий этаж.

Като вновь указал рукой, на этот раз показывая на лестницу.

— Люди у вас живут… — начала она.

Като резко остановился.

— Молчи, — приказал он жёстко, ничего не объясняя.

Энейя подчинилась, но внутри зародилось недовольство. Такой разговорчивый златоуст Като, вчера её подбивавший на тайную и опасную миссию, вдруг стал холодным и неразговорчивым. Впрочем может быть именно вчера он надел на себя маску, дабы получить желанное. Ежели так, то эта змея хитрее, чем кажется.

Наверху в крыше зияла дыра, а пол устилала грязная, намокшая пыль. Пол в нескольких местах вздулся, в углу доски сгнили и пошли плесенью, однако потолочные балки были свежи — ремонт шёл полным ходом.

Като поднял руку в сторону кучи листьев в углу, укрытой тряпками.

— Здесь будет твоё место, чтоб не привлекать внимание. Учи, — бесцеремонно бросил он.

Энейя вначале смутилась, а после принялась воспроизводить чары. Она подумала на мгновение, что всё это бесполезная трата их времени, и что такая тварь, как Като, вряд ли поймёт высокое плетение эльфийской магии. Но он понял. Не воспроизвёл, но понял, и указал на слабые узлы тут же, правда не совсем верно, ведь оберег был с секретом. Но Энейе стало не по себе. Вот почему заклятья Амлэи не остановили его удар.

Сколько часов они потратили — Энейя не знала. Солнце, уже бывшее высоко над горизонтом, перевалило зенит и скрылось, кидая блики на дыру в стене, которая должна была бы быть окном. Энейя порядком устала, но могла так объяснять ещё долго.

— Достаточно, — сказал наконец Като. — Сколько таких чар ещё?

— Ещё два оберега, — прикинула Энейя. — И этот я не до конца разложила.

— Значит ещё два дня, — кивнул прихвостень Ишиана и собрался к выходу. У самой лестницы он обернулся: — Ты вольна делать здесь, что хочешь. Ты не пленница больше. Уйдёшь, не выполнив часть сделки — мы враги, — хрипло заявил он. — Убьёшь кого-то в этой крепости — мы так же станем врагами. Всё понятно?